Замужем/Не живут вместе/Все сложно.
Она недоступна, Эйдан.
Айви Монткальм под запретом.
Вызов, который никогда не будет принят.
5
Айви
Три недели спустя
Это странно, что я все еще думаю о нем? Что хотя бы раз в день он каким-то образом появляется в моих мыслях? Даже не знаю, почему я в конечном итоге думаю о нем. И осознаю это только тогда, когда делаю это.
Иногда я сомневаюсь в своем здравомыслии. Конечно, люди же не могут оставить позади шестичасовой перелет и каждый божий день вспоминают разговор, который у них состоялся с незнакомцем. Но для меня это было нечто большее. Мне показалось, что я почувствовала связь. И думаю, именно поэтому я все больше и больше задаю себе вопросы. Я не должна так себя чувствовать. Это не… Это не…
Это ненормально.
Верно?
Эти три недели никак не успокоили мои мысли. Закрывая глаза, я каждый раз вижу эти глубокие карие глаза и пухлые губы, растянутые в ухмылке. У него самые черные волосы, которые никогда не будут лежать аккуратно, независимо от того, сколько средств для волос он использует. Это противоречило ему — мужчине в черном в тонкую полоску костюме от «Армани или что это там, черт возьми», который выглядел так, будто весь мир под его ногами. Он излучал силу и требовал уважения, но при этом говорил со мной в манере, которой я не ожидала.
Сексуально. Кокетливо. Чувственно.
Он воплощал в себе то тлеющее, заряженное сексом очарование, которое никогда не было направлено на меня. Которое я встречала только в книгах, фильмах и поэзии, сбегая от реальности нашего мира. Очарованием, о котором мы с подругами могли только мечтать в нашей заурядной, лишенной секса жизни.
Храп, доносящийся из соседней комнаты, напоминает мне о моем нынешнем затруднительном положении. Дерек крепко спит и понятия не имеет, что я думаю о другом мужчине. Вытираю упавшую слезу и поворачиваюсь на бок на неудобном диване. Если бы такое случилось раньше, я бы чувствовала себя такой виноватой за то, что думала о другом. Это был бы огромный ком в моей груди, от которого у меня перехватывало бы дыхание.
Но теперь это не так.
«Я собираюсь загладить свою вину», — сказал мне Дерек на следующее утро после того, как я вернулась, и он обнаружил меня на диване, вообще не спящую. — «Я не ожидаю, что ты так сразу привыкнешь к этому, Айви, но ты захочешь меня, когда все будет сказано и сделано. Я изменился. И собираюсь доказать тебе это. Я не собираюсь ни пить, ни веселиться, ни играть. Ты увидишь, какие усилия я прилагаю, и у нас снова все будет хорошо. Тогда мы сможем покончить с этой «мы не вместе» ерундой».
Но было ли у нас когда-нибудь все хорошо?
Отказавшись от сна, я встаю с дивана и на цыпочках крадусь на кухню. Мне не нужно быть тихой. Дерек может проспать все, что угодно. И все же. Я делаю это просто для уверенности.
Стою на кухне нашей крошечной однокомнатной квартиры, бессмысленно глядя перед собой в никуда. Время идет, а я не могу этого понять. Кажется, это ускользает от меня. Все жду, когда тяжесть в моем теле уйдет, но она, кажется, где-то закрепилась, слишком упрямая, чтобы сдвинуться с места. Я оглядываюсь вокруг в тишине на маленькие предметы мебели. У нас совсем немного денег, и меня это не беспокоит, но все же. «Неужели это то, к чему сводилась моя жизнь?» — продолжаю думать я. Мне двадцать четыре года, я официально замужем за мужчиной, который разрушил мое доверие, и вкалываю на работе, для которой морально не готова.
И, сталкиваясь со всем этим лицом к лицу, я в конечном итоге чувствую оцепенение. Быть с кем-то, в кого ты больше не влюблена, означает закрыть ту часть себя, которая не хочет сталкиваться с неудачными отношениями. Честно говоря, они все равно никогда не увенчались бы успехом. Особенно когда он не был терпелив во время моей депрессии и в конечном итоге, выходя на улицу, искал удовольствие где-то в другом месте. Наше прошлое слишком темное, чтобы двигаться дальше вместе, и это не слабость. Это было взрывоопасно и разрушительно, наполнено оскорблениями с обеих сторон.
Жизнь — это пиздец. Потому что вы можете смотреть на вещи логически и знать, как это должно быть. Я могла бы посмотреть на свои умирающие отношения и сказать себе двигаться дальше, как я и пыталась, когда сбежала почти три месяца назад, не имея ничего, кроме одежды, что была на мне. Но логика не подсказывала, сколько ночей я буду бодрствовать, вспоминая хорошие времена, времена, когда Дерек поддерживал меня, когда я искала его, когда нуждалась в нем больше всего. Время, когда он был рядом. Годы, которые мы провели вместе — от детей до взрослых, меняясь и цепляясь друг за друга, когда жизнь подкидывала свои трудности. Логика не всегда дает вам толчок или ответы; она просто говорит вам, как это должно быть.
Не вместе мы или нет, связь между нами все еще существует. Разорвать ее — страшная мысль.
Тру глаза, сопротивляясь слезам. Я не плакса, просто устала. И теперь мой разум слишком бодр, чтобы спать.
Я наполняю чайник и включаю его. Пока он закипает, достаю кружку и маленький пакетик супа. Налив воду, перемешиваю содержимое и сажусь за крошечный круглый столик.
«Если бы ты была моей, я бы трахнул тебя так, как ты и представить себе не можешь».
Слова этого мужчины не выходят у меня из головы. Каждый раз, когда я думаю о низком, мрачном рычании его голоса, по моей спине пробегает дрожь, а сердце сжимается.
«Как только попробуешь меня на вкус, ты уже никогда не уйдешь. Я гарантирую это».
На самом деле, он был мудаком. Такое высокомерие оттолкнуло меня — и до сих пор отталкивает. Так почему же у него оно казалось мне таким сексуальным?
Я закрываю глаза и прикусываю нижнюю губу. Представляю его позади себя. Его грудь у моей спины, его рука на моем плече, его большая ладонь, медленно опускающаяся к моей груди. Я бы вынула спину для него, позволила бы ему обхватить всю мою грудь своей ладонью. У него такие большие руки. Они легко обхватят мои груди целиком. Он бы мог ущипнуть меня за сосок, перекатить его между пальцами…
«…я бы трахнул тебя так, как ты и представить себе не можешь…»
Я выдыхаю и открываю глаза. Мне нужно остановиться. Делаю глоток супа и пытаюсь сдержать фантазии. Я больше не знаю, что с этим делать. Он не покидает моих мыслей… мужчина, которого я никогда, никогда больше не увижу!
Ну, если это только у тебя в голове, что в этом плохого? Ты встретила мужчину, от одной мысли о котором становишься мокрой. Знаешь, что больше никогда его не увидишь. Технически вы не сделали ничего плохого.
Я презрительно хихикаю.
Ох, Айви, что за чушь.
Потому что это нечто большее. Чувствовать, что это происходит из-за мужчины, опасно. Я хочу вернуться к ощущению пустоты в груди. Апатия была легче, потому что она отключала все и позволяла мне жить в этом порочном круге, не зная, что может быть на другой стороне.
Не торопясь допиваю свой суп, и к тому времени солнце уже медленно поднимается из-за горизонта. Свет бьет мне в глаза, и я знаю, что это началось.
Еще один день.
Еще одно сражение.
Еще одна попытка принять то, во что превратилась моя жизнь.
***
Эйдан
Мне нужно больше алкоголя. Эта ночь, блядь, никогда не закончится.
— Итак, вместо этого я купила черную сумочку «Прада», потому что на моем «Луи Виттоне» появились эти пятна за неделю до того, как я даже забронировала билет. А если я собираюсь загорать в Монако, мне нужно что-то универсальное, верно? Черный цвет универсален.
Я прищуриваюсь, глядя на пластиковую брюнетку через стол от меня.
— Замечательно, Джой, — сухо отвечаю я. — Я рад, что тебе удается справляться с трудными проблемами ради твоей поездки в Монако.
