побери, точно не была богатой, из чего следовало, что ей приходилось самой трахаться со всем этим дерьмом, огромное всем спасибо.
(Еще один аспект Мэдди: сквернословила она хуже змеи, утонувшей в бутыле с дешевой текилой. Мужчинам позволяется так разговаривать, а женщинам, как правило, нет, что Мэдди воспринимала как личное оскорбление. Да пошли к такой-то матери все те, кто считает, что женщина не может быть неприличной! В молодости Мэдди любила говорить: «Скажите мне улыбнуться, и я покажу вам зубы».)
В настоящий момент ее дерьмо было в полном порядке. Все происходило как нужно. Грузчики уже суетились, складывая ящики, расставляя мебель. Нейт присматривал за ними. Оливер изучал свою комнату.
Это дало Мэдди возможность. Возможность побыть одной.
Итак, она прошла на кухню, вышла через черную дверь на обшарпанное крыльцо и отправилась в лес. Нашла заросшую тропинку, ведущую к сараю. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до него. Вот уж действительно самый что ни на есть сарай-навес: старые телеграфные столбы, вкопанные в землю, по шесть с каждой стороны, крыша из листов гофрированного железа. Столбы еще не сгнили, но ржавчина уже начала выедать в крыше ямки и дырки. Под балками висела мумия старого осиного гнезда вместе с бесчисленными гамаками пауков. Строение не имело стен, а пыльная земля хранила неровные рубцы, ямы и квадратные отпечатки, оставленные техникой и инструментом, которыми уже давно не пользовались и которые увезли скупщики, приглашенные забрать весь хлам, оставленный покойным отцом Нейта.
Это место принадлежало Мэдди, ей одной. Она посидела минутку, озаренная этой мыслью.
Мэдди чувствовала, что у нее есть пространство, чтобы разогнуться и дышать, пространство, чтобы творить, творить и еще больше творить. Но…
И тут на нее снова обрушилась действительность. «Сначала мне нужно возвести здесь стены. Сначала нужно провести сюда электричество, сделать освещение, установить кондиционер, перевезти все мои материалы, сварочный аппарат, инструменты и арматуру, и… и… и…» и в довершение ко всему все прочие заботы, которых требовал переезд в новый дом. Как правило, составление списков давало Мэдди ощущение свободы, однако сейчас они вдруг показались ей бетонными блоками, придавившими грудь.
Но если ей удастся снять эти бетонные блоки…
«Мне не нужен сарай, чтобы творить.
Нейт и Оливер сами разберут коробки.
Необязательно закупаться продуктами – можно заказать готовую еду, твою мать».
И на этом лес вокруг ожил в могучем порыве – да, ожил настоящей жизнью, белками, голубыми сойками и пауками, о боже, – но также и открывшимися возможностями. Там полно старых деревьев, поваленные стволы лежат на земле, словно павшие солдаты. Если вырезать из них что-нибудь…
Это можно сделать бензопилой.
У Мэдди не было бензопилы.
– Мне нужна бензопила, твою мать, – громко сказала она, обращаясь к лесу.
Инструмент имел очень большое значение. Точно так же как нельзя просто пройти пешком в Мордор, невозможно творить скульптуры дрянными, неподходящими инструментами.
Чтобы обработать стекло, нужна особая абразивная паста, чтобы разрезать глину, требуется прочная тонкая леска, без хорошей вакуумной камеры и хорошего пресса не сделать отливки и резиновые формы.
И Мэдди захотела обзавестись хорошей – лучшей бензопилой для обработки дерева. Хотя ей еще никогда не приходилось пользоваться бензопилой для создания скульптур, она возгорелась желанием научиться. Она поняла, что ей нужно: резчицкая бензопила.
Обычная бензопила хороша для того, чтобы безжалостно валить деревья. Но она не мясник-лесоруб. Нет, Мэдди была нужна пила с короткой цепью, что-нибудь такое, чем можно будет делать глубокие распилы, но в то же время тихонько бороздить дерево, проделывать маленькие канавки, ямки и углубления, создавая мелкие детали. Что-нибудь легкое, с маленькой вибрацией. Одна знакомая утверждала, что лучший инструмент делает немецкая фирма «Штиль», но, черт возьми, где его купить? В здешних краях Мэдди ничего не знала.
Может, Нейт знает…
Поэтому она отправилась искать Нейта.
* * *
Мэдди нашла мужа наверху, злобно уставившегося на дверь спальни. Она прикоснулась к его плечу – и он вздрогнул так, словно жена выстрелила в него из электрошокера.
– Господи! – испуганно воскликнул Нейт.
– Нет, не Господь, а всего лишь я, твоя старушка-жена, – подмигнула Мэдди. Нейт даже не улыбнулся, и она вопросительно посмотрела на него. – О, Нейт у нас сегодня серьезный… Понимаю, понимаю.
Покачав головой, Нейт натянуто улыбнулся:
– Все в порядке. В чем дело?
– Мне нужна бензопила.
– Что?
– Бензопила, чтобы выреза́ть.
– Бензопилой пилят, а не вырезают.
– Послушай, приятель, я обойдусь без твоих дерьмовых шовинистических лекций! Пусть ты коп, но вспомни, что если дома нужно что-нибудь закрутить или прибить, то в конечном счете это делаю я. – Мэдди презрительно усмехнулась. – О боже, этот переезд и тебя распалил, да? Только подумай, чем мы сможем заняться в нашей новой спальне. Закручивать шурупы. Вбивать гвозди. Менять трубы. – Хитро подмигнув, она провела рукой Нейту по плечу, ощупывая упругие мышцы.
Тот резко отдернулся, словно обжегшись.
– И-и-и-и-ли… чем-нибудь другим!
Нейт поморщился:
– Это не наша спальня.
– Это наша спальня. Твоя и моя. – Мэдди потемнела от разочарования. Внезапно до нее дошло. Она хорошо разбиралась в сумасбродствах мужа. Тот сам ничего не замечал; это получалось у него неосознанно. Но Нейт уже давно пытался спрятаться за черными шторами, и Мэдди единственная могла без труда их раздвинуть. – О, я поняла. Тебе до сих пор кажется, будто это их спальня.
– Когда я был маленьким, отец ясно давал понять, что заходить в его спальню нельзя. Не в их. Не в мамину. Он называл ее своей. И я никогда туда не заходил. У меня такое ощущение, будто мы… – Нейт запнулся, подбирая нужное слово. – Вторгаемся. Отец жил здесь и умер здесь.
Он рассказал Мэдди о том, как мертвый Карл Грейвз лежал на кровати. А затем внезапно очнулся. Еще раз испустил дух напоследок. Мэдди постаралась проявить сочувствие и понять, каково это. (В конце концов, ее собственный отец умер у нее на глазах.) Но ей также было нужно, чтобы Нейт – ну, взял себя в руки, твою мать, потому что речь не только о нем одном.
– Господи, Нейт! Тебя это здорово задело. Все это.
– Все будет в порядке.
– Не будет! – воскликнула Мэдди, громко, слишком громко. – Не будет, – повторила она, уже тише. – Господи, не нужно нам было переезжать сюда. Не нужно было брать этот дом. – Она почувствовала, что автоматически переходит в режим кризисного управления. – Еще не поздно его продать. Грузчики расставили еще не всю мебель, и, если честно, мебели у нас недостаточно, чтобы заполнить весь дом. Скажем грузчикам, чтобы они отвезли наше дерьмо на… как это называется? На временное
