— Ладно, — отвечаю сама себе под нос. Бугай отпускает мой локоть и я, с уверенностью жертвы перед хищниками, шагаю вперед.
Убранство комнаты поражает своей красотой. Начиная от лакового паркета, заканчивая хрустальной люстрой, тяжело осевшей над головами присутствующих. Вампиров здесь немного. Несколько зараженных стоят справа и слева всего двое. Блондин, которого я вижу впервые и высокий статный Кристофер. Бывший лидер не смотрит в мою сторону. Его бледная кожа, сжатые в кулаки руки и сведенные брови выдают в вампире напряжение.
Есть еще двое в стороне. Они ведут записи, как будто происходит что-то важное.
— Здравствуй, дитя! — Бархатистый голос Верховного звучит, как музыка, — Как себя чувствуешь? С тобой хорошо обращались?
— Да, — отвечаю я тихо, — Нет, никто не причинял мне вреда.
Вот он, тот самый Верховный, определивший судьбу Кристофера и мою. Высокий мужчина, под два метра ростом, седые волосы, убранные назад, и аккуратная бородка. Его черные с серым отливом глаза прячутся под тяжелыми нависшими веками, придавая лицу характер меланхолии. Вампиру на вид около пятидесяти лет, но я знаю, что зараженные могут выглядеть гораздо моложе реального возраста.
— Чтож, я рад. Случилось удивительное исключение из правил. Я рассчитывал на другой ответ. Признаюсь, от людей ожидаю только оскорблений и сетования на свою печальную судьбу, — мужчина хлопает в ладони и оглядывает зал с улыбкой зверя.
— Мои жалобы ничего не изменят.
— Умная девочка, — улыбается вампир, — В таком случае, добро пожаловать, Эмили! Будь как дома.
У меня не возникает даже тени желания возразить ему, как я возражала Лоре. От Верховного вампира исходит угроза. Ее чувствуешь на каком-то инстинктивном уровне. Когда по коже мороз проходит от одного только взгляда. Хочется замереть, не двигаться и стать незаметной. Я словно нахожусь в одной клетке с тигром, способным убить меня одним ударом.
— Кристофер? Подойти, будь любезен. Без твоего участия я не смогу провести церемонию.
Человек, которого я любила, делает несколько шагов вперед, не проронив ни слова. Он становится рядом, при этом даже не посмотрев в мою сторону.
— Как обычно, прекрасен во всем. Лучший из моих новобранцев. Талантливый и способный. Надеюсь, проблем в таком важном и приятном деле не возникнет? Нет желания поговорить со мной о морали?
Кристофер поджимает губы, отрицательно качает головой и кратко соглашается со словами главного вампира.
— Благодарю за высокую оценку. Нет, я понимаю значимость данного решения.
— Прекрасно, прекрасно. Для других кланов, как и для нашего, этот день войдет в историю. Сегодня с помощью обряда крови, вы официально станете фертильной супружеской парой Серебряного особняка. Да, мы не первые, но никто ранее не пытался признать статус семьи для особенных созданий. Эмили, ты знаешь, какую важную роль сыграешь для клана Веласкес?
— Вам нужно дитя, — отвечаю не раздумывая. Глаза вампира загораются искрой самодовольства.
— Умница. От тебя мне нужна покорность и смирение. В обмен ты получишь семью, счастье и богатую, сытую жизнь. Разве об этом не мечтает каждая женщина человек?
Хотела бы я рассказать о том, что такое принуждение, мораль, ценности, честь. Но разве Верховный услышит меня?
А Крис. Он выглядит серьезным, но сейчас, как назло, замечает мои босые ноги. Я вижу, как его губы, на мгновение, озаряет улыбка умиления. Эти вполне человеческие эмоции заставляют сердце биться чаще. Все внутри кричит от боли и желания сдаться. Я могу попробовать эту жизнь! Живая я сделаю больше, чем мертвая…
— Проведем же обряд, — сообщает вампир, — Пусть эта девушка вступит в брак с аристократом. Вы готовы?
— Да, — металлическим голосом отзывается Крис, не сводя с меня глаз.
Я ничего не отвечаю. Седовласый начинает зачитывать слова на незнакомом мне языке. Похоже на латынь. После один из аристократов выходит в центр. В одной руке мужчина держит пустой бокал, а другой протягивает бывшему лидеру острый кинжал.
— Мы никогда не принуждаем вампиров и людей служить нам, — обращается ко мне главный, — Наша миссия абсолютная свобода выбора. Это честно. Выбор должен быть у каждого. У тебя он тоже есть, дитя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Верховный подходит ко мне почти вплотную, обхватывает рукой мой подбородок и очерчивает линию к шее. По телу моментально проходится мерзкий холодок.
— Эмили, я сильно постарался для вас обоих. Потратил много времени, тщательно подбирая пару, способную к зачатию и связанную общей идеей, взглядами и болью, — Верховный отпускает меня, — Кристофер? Вы должны быть благодарны за мои труды.
— Я благодарен и Эмили тоже. Ей нужно время привыкнуть к нам и понять нас. Люди видят только одну сторону жизни вампиров и понятия не имеют как мы живем на самом деле.
— Для этого ты проведешь с ней много ночей и дней. Научи и приручи ее. Покорность этой девушки не отменяет попытки побегов.
— Я обещаю вам, она изменит свое отношение к клану.
Меня сказанное возмущает. Я почти готова возразить, но Верховный ликует. Он купается в преданности Кристофера. Однако, вампиру нужно больше, чем просто слова. Мужчина берет в руки бокал и протягивает его бывшему лидеру людей, — Завершим обряд. Принеси мне свою жертву в знак верности и преданности клану.
— Как пожелаете.
Происходящее больше похоже на ритуал, чем на свадьбу. Я едва успеваю зажмурить глаза, когда Кристофер берет в руки кинжал и резко полосует собственную ладонь, зажатым в кулаке лезвием.
Кап-кап-кап… В прозрачный бокал стекает ало-черная кровь, рисуя изгибы дорожек на белой коже вампира. Волчьи глаза буравят меня испытывающим взглядом. Нутром я ощущаю возрастающее в зале напряжение.
— Теперь она…
— Что я должна сделать? — храбрясь, обращаюсь к Верховному, — Мне нужно порезать себя?
Седовласый мужчина громко смеется. На его лице расплывается хищная улыбка, заставляющая меня чуть отступить.
— Докажи свою преданность, завершив обряд кровью. Или ты намерена пойти другим путем?
— Нет, — выдыхаю я, с силой зажмурив глаза, — Я пойду за Кристофером.
Мужчина, которого я любила, внимательно смотрит мне в глаза. Вчера он просил меня доверять ему, просил быть покорной. Я хотела поступить иначе, отказаться и стать мученицей. Но во имя чего? Сколько наших осталось лежать в земле… Я должна бороться, должна попробовать быть покорной, чтобы сбежать позже? Или остаться, став предателем собственных убеждений?
— Умница, девочка. Я сразу увидел в тебе потенциал, — Верховный смакует слова, празднуя очередную победу. Мужчина грубо хватает меня за запястье и вкладывает в руку бокал. Затем тянет Кристофера за плечо, сближая нас максимально тесно.
Седовласый действует намеренно грубо, управляя нами, будто марионетками. С улыбкой акулы, он поднимает руку бывшего лидера прямо над чашей, заставляя сжать ладонь покрепче в кулак. Прозрачное стекло окрашивается в темно-алый цвет, наполняя сосуд примерно на четверть.
— Достаточно, — Верховный отпускает Криса и достает из кармана белый платок, — Вот, обвяжи свою рану.
— Я помогу! — Хватаюсь свободной рукой за ткань, помогая перевязать кровоточившую руку вампира.
— Спасибо, — шепчет Кристофер в ответ. Белая ткань повязки пропитывается кровью, расползаясь крупным алым пятном. Бывший лидер смотрит на меня с теплотой, но в ответ я могу лишь вымученно улыбнуться. У меня не получается дать больше поддержки. Крис все еще чужой… В обличие прежнего, но зараженный.
За спиной раздается голос, возвращающий в реальность.
— Ты знаешь, что у тебя в руках?
— Кровь вампира.
— Это благословение с нашей стороны. В твоих руках жертва Кристофера, его клятва верности. Готова ли ты принять ее и остаться? — Верховный берет меня за руку и выводит в центр комнаты, — В бокале твоя свобода. Обещанный выбор.
— Я стану такой, как вы?
— Как мы? Неет, конечно, нет. Ты нужна Кристоферу в своем теле! В хрупком, ароматном, человеческом теле, дитя мое.
