- Согрелась уже... сейчас усну. Смотрите там хорошенько...
- Не беспокойся, все будет в порядке, - заверяет отец.
Лиля молчит, в доме тишина. Мы сидим и отчаянно боремся со сном, но глаза, как назло, слипаются все сильнее и сильнее. Заметив это, отец говорит:
- Ложитесь спать. Я сам справлюсь.
Мы с Ленькой пытаемся возражать, но языки у нас едва ворочаются, и мы тут же засыпаем.
Просыпаемся от маминого сердитого голоса:
- Доверила им ребенка, так они его чуть не угробили...
Вскочив, мы испуганно оглядываемся. Отец сладко спит, раскинувшись на кровати.
- Ребенок выкатился на горячую печку, надрывается, а ему хоть бы что! - бранится мама. - Я за стенкой услышала, а он тут храпит, заливается...
Мы с Ленькой хлопаем глазами и молчим. Отец вскакивает, старается сообразить, что произошло.
- Ты, Леночка, спи, не беспокойся, - бормочет он и трясет головой, прогоняя сон.
Мама, укачивая Лилю, даже не отвечает. Взглянув на нас, отец разводит руками и сокрушенно вздыхает.
Лица у нас у всех расстроенные.
- Эх вы, няньки несчастные! - говорит мама.
ГОСТЬ
С крыши прозрачной гирляндой свисают сосульки. Днем, когда пригревает солнце, с них падают звонкие капли. Снег покрывается тонкой корочкой. Она золотится на солнце так, что на нее больно смотреть. За ночь она подмерзает и становится твердой. Возле дома, по обе стороны дорожки, снег лежит выше головы. Мы проделываем в сугробе ступеньки и лезем наверх, в сад. Яблони тоже в снегу. Стволы замело, сучья почти лежат на снегу. Между ними петляют заячьи следы.
- Вот бы поймать хоть одного зайца! - говорит Ленька. И вдруг мы видим, что от деревни прямо через поле движется какая-то темная точка. Она приближается, а мы с Ленькой стоим и гадаем, что бы это могло быть.
- Может, заяц? - говорю я.
- Зайцы черные не бывают, - отвечает Ленька. - И бегают они быстрее.
Точка все увеличивается.
И вдруг я, всмотревшись внимательней, радостно кричу:
- Павлик! Ленька, это же Павлик!..
Мы бросаемся навстречу. Павлик улыбается и молчит, а мы с Ленькой трещим, как сороки. Схватив его за руки, бежим к дому.
- Бабушка, посмотри, кто к нам пришел! - кричу я.
Взглянув на Павликово пальтишко, застегнутое на одну пуговицу, и дырявые валенки, бабушка велит нам всем немедленно лезть на печь.
Мы забираемся в самый угол и, перебивая друг дружку, рассказываем Павлику о своих делах.
В этот день у нас весело.
Бабушка угощает нас свежими картофельными оладьями, а потом мы за печкой лакомимся бумажными блинчиками. Я "пеку" их очень быстро. Нарезав из бумаги кружочков, начиняю их опилками, которые Ленька трясет из куклиного живота. Кукла становится совсем тощей и дряхлой, но для дорогого гостя мне ничего не жалко.
Потом Ленька предлагает сходить к сараям и посмотреть, что там делается. Мы давно собирались туда, да одним как-то было страшновато. С Павликом мы идем смело.
Сараи занесло снегом, и они выглядят еще таинственнее. Открыть дверь нам не удается. Заглядываем в щель. В полумраке ничего нельзя рассмотреть, только в углу, куда сквозь дырявую крышу проникает свет, белеет горка снега. Вдруг я замечаю два зеленых огонька.
- Смотрите, что это? - шепчу я испуганно.
- Где? - спрашивает Павлик.
- Вон, видишь, огоньки... Может, там зверь какой?..
Ленька ничего не видит и, смеясь, говорит:
- Может, волк. Смотри не суй нос, а то он ка-а-к хватит!
- Рысь, наверно... - говорит Павлик.
Ленька долго всматривается в щель и вдруг, ничего не говоря, поворачивается и бежит прочь. Я - за ним. Оглянувшись, я вижу, что Павлик стоит и с недоумением смотрит на нас.
- Чего стоишь? Удирай! - кричу я.
Павлик не спеша направляется вслед за нами.
Не успеваем мы добежать до дома, как из сарая показывается наша Рыска. Она щурится на свет и, мягко ступая лапками, идет к бане.
- Вот вам и рысь, - хохочу я. - Не рысь, а Рыска...
Ленька смущенно оправдывается:
- Я... только за палкой побежал...
Я молчу. Что говорить, когда сама удирала.
Павлик над нами не смеется. Он вообще очень серьезный, этот Павлик, серьезный и чуткий.
Как бы не замечая нашего смущения, он вдруг вытаскивает из кармана что-то интересное и непонятное.
Присмотревшись, мы видим, что это обыкновенная картофелина, в которую воткнуто рыжее куриное перо, а с другой стороны - гвоздик. Павлик размахивается и запускает картофелину вверх.
Она вертится в воздухе волчком и опускается, втыкаясь гвоздиком в снег.
Мы с Ленькой в восторге и по очереди запускаем хвостатую картофелину. Она неизменно падает гвоздиком вниз.
- Вот здорово! - восхищается Ленька. - Мне бы такую...
- Бери, - говорит Павлик. - Это я тебе нес, да боялся, что не понравится.
За игрой мы не заметили, как снег начал голубеть и из рощи поползли сумерки. Выйдя на крыльцо, бабушка сказала, что Павлику пора домой, а то стемнеет. Мы идем провожать его. Я на ходу запускаю новую игрушку, подаренную Павликом. Рыжее перышко вертится в воздухе, напоминая яркую птичку. Вот картофелина падает на снег, я нагибаюсь, чтобы поднять ее, и вдруг в ужасе замираю. Из-за бани прямо на меня смотрит остроносая волчья морда.
Не успеваю я ничего сообразить, как ко мне подбегает Ленька.
- Дай я разок... - и тут же, увидев зверя, он умолкает.
- Бежим, - шепчу я, пятясь назад.
Но Ленька, вероятно, вспомнив свой постыдный побег от Рыски, стоит как вкопанный.
- Ну что ты стоишь, как столб? Он же нас сейчас съест... - говорю я.
- Ну и пусть ест, - чуть слышно лепечет Ленька. - Я один не побегу...
- Волк, ты что тут делаешь?! - восклицает подбежавший Павлик.
Взмахнув хвостом, волк бросается на Павлика. Я взвизгиваю и закрываю глаза. Когда я осмеливаюсь глянуть в ту сторону, то вижу, что Павлик треплет зверя за уши, а тот прыгает и пытается лизнуть его в нос.
- Куда бы я ни пошел, все равно разыщет, - говорит улыбаясь Павлик.
- А... а кто это? - спрашивает Ленька.
- Это наша собака, Волком зовут. Видишь, морда какая? Только он добрый, - поясняет Павлик.
Мы с Ленькой осторожно гладим Волка по шерсти. Он приветливо машет хвостом.
И вдруг по кончику разорванного уха я узнаю того самого волка, которого когда-то поила молоком.
- Ой, да я же его знаю! - говорю я. - Только я не думала, что это собака... Волк, помнишь, как ты у меня все молоко съел?
Волк вертится вокруг, стараясь лизнуть мне руку. Это он, наверно, благодарит за то угощение.
- Ну, хватит, пошли, Волк, - говорит Павлик, и Волк покорно направляется за ним.
Мы с Ленькой стоим и смотрим им вслед. Взойдя на горку, Павлик оборачивается и машет нам рукой. Волк машет хвостом, не оборачиваясь.
- Пусть бы у нас вместо Лильки был лучше Павлик, - вздохнув, говорит Ленька.
Павлик, конечно, хороший, но я с Ленькой не совсем согласна - Лильку тоже жаль.
ЗАБИЯКА ПЕТУХ И БАРХАТНАЯ ШЕЙКА
Курица, которую принес незнакомый дед, так и осталась жить у нас. Утром, когда рассвело, она вышла из-под печи и тоненько затянула:
- Ко-о-ко-ко-ко!
Мы с Ленькой, глядя на нее, только вздыхали: бедненькая, не знает, что ее хозяин кулак. Днем она была еще красивее, вся золотистая, с темной шейкой.
- Ишь шейка какая, словно бархатная, - сказала бабушка.
И точно, казалось, что ее горлышко перевязано бархатным шарфиком.
Мы с Ленькой стали упрашивать, чтобы Бархатную шейку не отдавали старому хозяину.
- Отдадим ее лучше в колхоз, - сказала я.
Мама предложила:
- Может, заплатить за нее деньги?
Так и сделали. Хозяину отдали деньги, а Бархатная шейка осталась у нас. Потом бабушка раздобыла еще петуха - огненно-красного и важного. Он оказался настоящим разбойником. Стоило мне или Леньке повернуться к нему спиной, как он прыгал сзади на плечи и клевал в голову. Мы с Ленькой боялись выйти во двор.
А на дворе была уже настоящая весна. Веселый перезвон капель сливался с птичьим щебетом. Яблони уже стояли почти во весь рост, темнея стволами. Ручеек за садом распеленался и только по утрам одевался нежной синеватой корочкой льда. Тонкие, горьковатые на вкус прутики вербы склонились над ним. Они ждали, когда ручеек их напоит. За сараем лежала целая груда старого, почернелого хвороста.
- Давай его посадим, пусть тоже растет, - сказал Ленька.
Мы притащили по охапке мокрых веток и начали садить их прямо в снег. Спустя несколько минут перед домом красовался целый садик. Полюбовавшись на свою работу, мы снова пошли за ветками, а когда вернулись, то увидели, что все те, которые мы посадили, повыдерганы.
- Может, это ветер их повалил? - сказала я.
Но ветра не было и в помине. Так и не разгадав, в чем дело, мы принялись садить свой сад заново. Посадили и опять пошли за ветками. Возвращаясь, еще издали увидели, что все "деревья" лежат на снегу. Словно какой-то злой волшебник разрушал все, что мы делали. Но мы с Ленькой решили не сдаваться и в третий раз начали все сначала. Веток набралось много, и мы даже вспотели, пока их все посадили.
