- Граждане пассажиры, прошу занимать мягкие места!
Мы с Ленькой проворно залезаем наверх и сидим там, покачиваясь на зыбком возу.
Но мне неловко ехать пассажиром, и я все время прошу у Коли вожжи. Зинка, Федя и другие ребята постарше ездят самостоятельно. Мне завидно. Когда мы едем порожняком, Коля дает мне править. Я волнуюсь и дергаю вожжи сильнее, чем нужно, но лошадь, не обращая на меня внимания, идет привычным шагом.
Приехав на поле, мы видим, что женщины, суетясь, складывают нажатые снопы в бабки. Из-за леса, закрывая полнеба, ползет черная лохматая туча. Быстро нагрузив воз, Коля говорит мне:
- Вези сама, а я тут помогу. Справишься?
- Справлюсь.
Туча стелется все ниже, ветер треплет верхушки деревьев. Над самой землей с тревожным криком проносятся ласточки. Навстречу мне, тарахтя пустой телегой, мчится Зинка. Увидев меня с полным возом, она сворачивает, уступая дорогу. Ее зеленые глаза смотрят на меня дружелюбно.
- Правей держи, там дорога лучше! - кричит она.
- Ладно, - киваю я, и сердце у меня прыгает от радости.
Сгрузив снопы и переждав дождь, мы с Ленькой снова едем в поле.
- Дай я поправлю немножко, - канючит Ленька.
Я великодушно передаю ему вожжи. Ленька, уцепившись обеими руками, гордо поглядывает по сторонам, и его стриженая голова похожа на свежее жнивье.
ЗИНКИНА ТАЙНА
Однажды, когда уже всю рожь перевезли с поля и мы слонялись без дела, Зинка сказала:
- Хотите, я вам покажу одну тайну?
- Хотим, конечно, - обрадовался Ленька, большой любитель всяких тайн.
С того дня, когда мы возили снопы, Зинка стала относиться ко мне совсем по-новому. Она иногда даже подходила ко мне сама, и мы с ней разговаривали. Больше всего она любила слушать про город, в котором никогда не была. Мы садились где-нибудь в укромном уголке, и я рассказывала, какие в городе улицы, магазины, скверы и городской сад, в котором по вечерам играет музыка. Я рассказала ей, как однажды в город приехал цирк и мы с мамой ходили смотреть. Там был смешной и веселый клоун. Он выделывал такие штучки, что все покатывались со смеху. А потом он разбил стакан и, боясь, как бы ему не попало, съел все осколки. Это было так невероятно, что я испугалась и, прижавшись к маме, заплакала. Но клоун остался цел и невредим и прыгал как ни в чем не бывало.
Зинка слушала, широко раскрыв от удивления глаза. Я думала, что она мне не поверит, но она поверила. Зато когда я сказала, что дома в городе из кирпича, Зинка возмутилась:
- Рассказывай сказки! - сказала она. - Как это - из кирпича? Из кирпича только печи бывают.
Я начала доказывать и начертила дом прутиком на земле. Дом я нарисовала многоэтажный, со множеством окон на каждом этаже, точно как в нашей книжке с картинками. Дверь я сделала внизу, на первом этаже, потом, подумав, пририсовала по двери на каждый этаж.
Зинка, прищурившись, рассматривала рисунок. Потом вдруг, ткнув пальцем в дверь на верхнем этаже, сказала:
- А как же в нее попасть?
Я растерянно молчала.
Дело в том, что в городе, где мы жили, дома были хоть и каменные, но одноэтажные, и я сама не знала, как забираются люди на второй и третий этаж.
Подумав, я сказала:
- По лестнице.
- Ну и рисуй лестницу, чего же ты! - сердито сказала Зинка, которой хотелось представить себе все, как бывает на самом деле.
Я хорошо помнила, что на рисунке в нашей книжке не было никакой лестницы, и не знала, где и как ее рисовать. Выручил Ленька, который однажды ездил с отцом в Витебск, к врачу. Взглянув на мой дом, он сказал:
- Дверь только на первом этаже, а вверху нет! Там внутри дома лестница, по ней и подымаются.
- Вот видишь, - сказала я, - а ты пристала: рисуй да рисуй...
Зинка промолчала. Она, видимо, соображала, как это все получается. А чего тут соображать: внутри дома стоит длинная лестница с перекладинами, как у нас на сеновале, по ней и лазят...
Тогда мне показалось, что Зинка на меня обижается, и теперь, когда она предложила показать нам какую-то тайну, я очень обрадовалась.
Взглянув на нас с Ленькой своими быстрыми глазами, она сказала строго:
- Только никому ни слова! Ясно?
Мы молча кивнули.
- Айда.
Сначала мы зашли за сарай, который стоял поближе к роще, и я уже думала, что дальше не пойдем, но Зинка, оглянувшись по сторонам, углубилась в рощу. Я сразу вспомнила, что в тот день, когда спасали котенка, она тоже побежала в эту сторону.
Мы вышли на опушку, пересекли гречишное поле и снова подошли к роще, которая поворачивала сюда.
Освещенные солнцем, золотились березки. Узорчатые тени скользили по лицу и рукам. Зинка шла впереди, иногда оглядываясь на нас, и глаза ее казались таинственными и совсем зелеными. Неожиданно дорогу нам преградил ручеек.
Шагая вдоль ручья, мы пересекли рощу. Впереди показалась дорога. Зинка остановилась на краю рощи. Когда мы подошли, она, выглянув на дорогу, сказала шепотом:
- Кажись, никого?
- Никого, - отозвались мы с Ленькой, ничего не понимая.
Тогда Зинка махнула нам рукой и нырнула в самую гущу кустарника. Заслоняя лицо от веток, мы пробирались за ней. Выкарабкавшись из зарослей, мы увидели высокий деревянный крест, выкрашенный в голубую краску. Прямо под ним разливалось небольшое озерцо, в которое впадал веселый ручеек. От дороги к этому озерцу был свободный подход, и я удивилась: зачем нужно было царапать себе лицо и руки, пробираясь через кусты?
Крест был убран выгоревшими бумажными цветами, и на нем, как на иконе, висело белое вышитое полотенце. У подножья креста, прямо в воде, стояла деревянная бадейка. Вся заполненная прозрачной водой, она всосалась в песок и, казалось, росла прямо из земли.
- Вот, - сказала Зинка, показывая на бадейку. - Святой родник. Кто напьется - бросает монетку. А я их оттуда достаю, - хихикнула она.
И в самом деле, на дне бадейки поблескивало несколько медяков. Запустив туда руку, Зинка выудила медяки и вздохнула:
- Что-то последнее время мало бросают... Пейте, - предложила она нам.
Мы с Ленькой переглянулись.
- А... у нас нет денег, - сказал Ленька.
Зинка захохотала.
- Так пей, глупый теленок. Кто с тебя деньги требует? Знаешь, какая вода вкусная? Ключевая. Какая б жара ни была, а она все равно холодная.
Ленька зачерпнул ладошками воду и начал пить. Я тоже. Пройдясь по жаре, мы здорово захотели пить, а вода и в самом деле была вкусная, не то что в нашем старом прогнившем колодце.
Не успели мы как следует напиться, как на дороге что-то загудело. Выглянув, мы увидели легковую машину, похожую на черного пузатого жука. Машина остановилась как раз напротив тропинки, которая вела к святому роднику. Из нее вышли двое мужчин. Один высокий, молодой, в белой рубашке с закатанными выше локтя рукавами; второй поменьше ростом и постарше, в старой гимнастерке, - видно, шофер. У высокого через плечо на тонком ремешке болталась маленькая кожаная сумочка. Мы залегли в кустах и стали смотреть, что будет дальше.
- Вот, Федор Иванович, сколько ни езжу, а вкусней этой воды не встречал! - сказал высокий, обращаясь к шоферу.
Второй что-то ответил, но мы не расслышали.
Толкая меня локтем в бок, Зинка зашептала:
- Смотри, смотри, сейчас пить будут...
И в самом деле, приезжие, наклонясь над родничком, пили воду прямо из бадейки.
Зинка, сопя мне прямо в ухо, шептала!
- Как ты думаешь, бросят они что-нибудь или нет, а?
- Не знаю, - прошептала я.
- Дядьки, видать, богатые, - не унималась Зинка. - Эх, кабы полтинник отвалили!..
Мужчины, напившись, ополоснули в роднике руки, и высокий, смеясь, вытер их о висевшее на кресте полотенце.
Зинка только охнула. Когда они ушли, мы бросились к роднику. На дне бадейки было пусто.
- Вот тебе и на! Напились, вымылись, да еще и полотенцем вытерлись! возмущенно воскликнула Зинка. - Хоть бы пятак бросили!
- Хоть бы одну копеечку, - вторил Ленька.
Мы выбежали на дорогу посмотреть, куда поедут эти дядьки, но их уже и след простыл.
"ПАДАНКИ"
Дорогой Зинка рассказала, что у нее дома накоплено уже немало пятаков и гривенников из святого родника.
- Вот накоплю еще, тогда куплю себе букварь, тетрадки и ручку с пером...
- И резинку, - подсказала я.
- Можно и резинку, коли денег хватит, - согласилась Зинка. - Нынче в школу пойду, а то прошлый год мамка не пустила, говорит: "Нет снаряжения никакого, так нечего тебе там зря сидеть! Побудь дома годок, не перестарок еще..."
- А тебе сколько лет? - спросила я.
- Девять уже, - сказала Зинка.
- А мне скоро восемь. Я тоже в школу пойду, - сказала я не совсем уверенно. - Букварь у меня есть, мне бы только резинку...
- Купим! - уверенно сказала Зинка, подбрасывая на ладони медяки.
Когда мы вернулись на хутор, возле сараев стояла молотилка, похожая на товарный вагон, только поменьше. Рядом, дрожа всем железным телом, тарахтел старенький трактор.
От трактора к молотилке бежал широкий ремень. Женщины бросали в ящик снопы, отгребали солому. По желобку непрерывной струйкой сыпалось зерно. Зинкина мать, подававшая снопы, увидев дочку, сердито крикнула:
