Многие посмотрели на Женьку, но не выдали его. А он втянул голову в плечи и чуть не залез под парту.
Дарья Емельяновна, конечно, не догадалась, кто надоумил ребят бить Ощеулова, а просто сказала:
— Ведь если пойти по такому пути, то ещё совсем недавно Мармыша надо было первого так учить, а он и без этого исправился.
— И вовсе нет: его папа порет, — пискнула Новикова.
Женька покраснел, совсем спрятал голову, а ребята заговорили все разом, и в классе поднялся такой гам, хоть уши затыкай. Дарья Емельяновна отошла к окну и молча стала ждать.
— Тише! Тише! — стали все успокаивать друг друга, и класс притих.
— Ещё раз предупреждаю: никто не смеет обижать своих товарищей. Все меня поняли? — спросила Дарья Емельяновна.
— Все, — отозвались ребята.
МОЖЕТ БЫТЬ, ВАЛЯ ПОМОЖЕТ?
Ощеулов снова начал получать двойки и совсем перестал всех слушаться, даже Дарью Емельяновну.
— Давайте посоветуемся с Валей, — предложил Вова Смольников, — она обязательно что-нибудь придумает. Выдумывает же она всякие игры.
Все обрадовались. На самом деле, как они могли забыть про свою вожатую!
Ребята поймали на большой перемене Валю и наперебой начали ей рассказывать про Ощеулова и Новикову.
Валя выслушала ребят и очень огорчилась.
— Конечно, это моё, моё упущение, — сокрушалась она, — я совсем забыла об успеваемости. И почему вы раньше не сказали мне об этом? Ошибки надо устранять своевременно.
Валерка был с ней полностью согласен: уж кто-кто, а он-то знал, что ошибки надо исправлять сразу.
— Вот что, — решительно заявила Валя, — необходимо их проработать, и немедленно.
Что такое «проработать», ребята знали хорошо, потому что Воля всех прорабатывала за любую ошибку.
— Нет, — с сомнением покачал головой Валерка, — они не проработаются. Мы уже пробовали.
— Вы — это одно, — назидательно сказала Валя, — а мы с Дарьей Емельяновной — другое. К каждому нужен свой подход.
— Какой подход? — не понял Валерка.
— Да уж не такой, как вы выбрали.
Тут уж нечего было возразить, это же самое сказала им и Дарья Емельяновна.
— Поговорим с ними всем классом, может быть, даже завтра, — продолжала Валя, — и возьмём с них слово.
Женька скорчил недоверчивую гримасу и присвистнул сквозь зубы.
— Ты что свистишь, Мармыш? — рассердилась Валя.
— Да они уже сто раз обещали, — отвечал Женька, и на его лице заиграла дурашливая улыбка.
— Ничего смешного не вижу, — сказала ему Валя и ушла в свой класс.
«Ну ладно, попробуем проработать», — решили ребята.
Но на следующий день собрание не состоялось.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДАРЬЕЙ ЕМЕЛЬЯНОВНОЙ?
Прозвенел звонок, все заняли свои места, а Дарья Емельяновна почему-то не шла и не шла. Женька Мармыш выбежал на середину класса и давай кривляться, размахивать руками и корчить рожицы. Разве, глядя на него, можно удержаться от смеха? Женька так увлёкся, что даже не заметил, как вошла учительница из первого «А». Она положила ему руку на плечо — он оглянулся да так и застыл на месте со своей улыбочкой.
— Клоуна из тебя не выйдет, — сказала ему учительница, — садись на своё место.
Женька нырнул за парту. В классе наступила тишина.
— Дарья Емельяновна сегодня не придёт, — продолжала учительница, — соберите книжки и без шума расходитесь домой. Завтра приходите в школу, как обычно.
На улице Лида задержала ребят. Она была старостой класса, а избрали её ребята потому, что у неё был громкий голос. Она никого не боялась, хорошо училась, и фамилия у неё была Старостина.
— А вдруг Дарья Емельяновна заболела? — сказала она.
— Конечно, заболела, — согласились с ней Валерка и Женька.
— Давайте сходим к ней. У папы на работе всех больных навещают представители общественности, а мы тоже общественность, — предложила Лида.
— Пойдёмте, пойдёмте, — поддержали ее ребята.
— Так мы же не знаем, где она живёт, — спохватился Вова Смольников.
— Мы с Женькой знаем, — сказал Валерка. — Она живёт в семьдесят шестом квартале.
Как назло, пошёл дождь. Промокли все до нитки, вода попадала за воротники и хлюпала в ботинках. Женькины волосы повисли сосульками, и тонкие струйки дождя стекали с них на его толстые щёки и широкий, вздёрнутый кверху нос. Формы на мальчиках надулись коробом и стали такими тяжёлыми и неудобными, что мешали бежать.
На звонок открыла дверь низенькая женщина:
— Вам кого, ребята?
— Мы к Дарье Емельяновне, — бойко ответила Лида, отжимая мокрые косички.
— Дарья Емельяновна здесь уже не живёт, она сегодня переехала на новую квартиру, — пояснила женщина.
— А как же её найти? — обескураженно спросила Лида.
— Я могу дать новый адрес Дарьи Емельяновны, — с улыбкой сказала женщина. — Только куда вы в такую погоду пойдёте, далеко ведь. Вас и так хоть выжимай.
— Это ничего, мы всё равно мокрые, — сказал Валерка,
Женщина ушла, затем снова вернулась.
— Вот, держите, — протянула она Лиде бумажку, на которой крупно было написано: «61–й квартал, дом 17, квартира 8».
— Я знаю, где это, — поправляя очки, сказал Вова Смольников. — К книжному магазину, — махнул он рукой.
Ребята шли кратчайшим путём, даже не обходя лужи. Собственно, им было всё равно, потому что в ботинках давно хлюпала вода.
На угловом доме они прочли две цифры, разделённые чертой: 61/17.
— Здесь, — показал рукой Вова.
Дверь открыла сама Дарья Емельяновна и растерянно всплеснула руками:
— Вы как меня нашли?
Лида молча протянула ей бумажку с адресом.
— Вы же совсем мокрые, ну что мне с вами делать?
— Мы думали, что вы заболели, — виновато сказал Валерка.
В домашнем халате и комнатных туфлях, повязанная косынкой, из-под которой выбивалась на лоб длинная прядь тёмных волос, она вовсе не походила сейчас на ту Дарью Емельяновну, которую привык видеть Валерка в школе. Только глаза, добрые и внимательные, были всё те же. Позднее Валерка ещё раз убедился в том, какая у него необыкновенная учительница.
Было это зимой. Они всей группой на лыжах поехали в ближайший лес. Валерка ещё плохо катался на лыжах и часто падал. Он промочил варежки и набрал полные валенки снега. Потом лопнул ремешок на лыже, и он стал ждать, когда все пойдут домой. Прошло немного времени, и у Валерки стали мёрзнуть руки и ноги. Варежки совсем не грели, они покрылись льдом. Валерка сбросил их и начал дуть на руки, но и это не помогало.
И когда Валерка готов был разрыдаться, к нему подъехала на лыжах Дарья Емельяновна.
— Что случилось, Валера?
— Я очень замёрз, — пожаловался он.
Дарья Емельяновна с тревогой взглянула на Валерку, быстро воткнула свои палки в снег и начала оттирать ему руки снегом. Было очень больно, у Валерки даже слёзы на глазах выступили.
— Потерпи, потерпи, мужичок, — уговаривала она.
И он терпел изо всех сил. Потом она натянула ему на руки свои варежки и сказала:
— Ну вот, ещё немножко — и всё пройдёт.
Руки у Валерки стали гореть: казалось, что их покалывают иголками. А потом боль прошла, и стало тепло.
Дарья Емельяновна переобула Валерку и отвезла домой на лыжных санках.
Всё это было потом — зимой, а сейчас Валерка и ребята, мокрые, смешные, растерянные, стояли у дверей новой квартиры своей учительницы.
— Что же это я? — сказала Дарья Емельяновна. — Проходите в квартиру.
Женька было направился к двери, оставляя за собой на полу мокрые полосы. Штаны у него совсем волочились по полу, как две мокрые тряпки. Валерка оттолкнул его.
— Куда лезешь? — зашикал он на Женьку. — Ведь там чисто.
Он хорошо знал, что тётя Лена ни за что не разрешила бы ему в таком виде пройти дальше порога, а здесь их почти целый класс. Женька остановился и заморгал белыми ресницами.
— Мы не пойдём, мы ненадолго — только узнать, — сказал Вова Смольников. — Мы думали, что вы заболели.
— Проходите, проходите, вы будете моими первыми гостями, — сказала Дарья Емельяновна. — Я здорова, а не пришла в школу потому, что мне нужно было переезжать на новую квартиру.
— А вы завтра придёте?
— Обязательно приду.
— А собрание будет? — спросила Старостина.
— Какое собрание?
— Валя, наша вожатая, сказала, что нужно проработать Новикову и Ощеулова.
— Завтра я поговорю с Валей. Только кажется мне, что их надо не прорабатывать, а просто поговорить с ними по-товарищески и, может быть, сходить к ним домой.
— Я был у Новиковой много раз, — сказал Валерка.
— Так ты, наверное, приходил к ней просто так.
— Нет, я помогал ей.
— А мама Новиковой об этом знает?
— Нет, Нина просила не говорить.
— Значит, плохо ты помогаешь Новиковой, — сказала Дарья Емельяновна. — Давайте завтра после уроков договоримся, как помочь Новиковой и Ощеулову, А сейчас я буду вас угощать чаем с конфетами, больше у меня ничего нет. Я не ждала сегодня столько гостей.
