— …поэтому мне потребуется помощь при проверке рецептов для книги по кулинарии. Кроме того, я набрала десять фунтов… — Это была Люси, позвонившая, должно быть, утром до собрания.
Следующей звонила Шейла Мак: «Я подумала, может, ты попросишь своих подруг из благотворительного общества принять участие в церемонии открытия Гран-При. Костюмы есть».
Она нажала на «ускоренную перемотку», затем снова включила на середине сообщения Эммы Рэй насчет Имеющего Сердце: «…своего рода сделка; парень запросил пять, но конь продается, как обозначено в постановлении бракоразводного процесса, поэтому отец скостил цену вдвое. Что я могу сказать, Грейс? Отец упрям как осел, и это явилось для меня огромным сюрпризом. Я позвоню тебе, если выясню что-нибудь еще».
Частички ее жизни, записанные голоса, которые, казалось, ничего не добавляли к тому, что ей известно. Грейс вновь нажала на «ускоренную перемотку», потом нажала на «воспроизведение» и нашла сообщение от Эдди.
«…Отец хочет, чтобы я поехал ужинать с этими клиентами, так что буду дома к одиннадцати. Поцелуй за меня постреленка. Пока».
Она перемотала к началу: «Привет, Грейс. Это я, — услышала она. — Это совещание продлилось дольше, чем я думал, а сейчас отец хочет, чтобы я…»
Грейс выключила, не желая слушать ложь дважды. Перематывая ленту, она взглянула на Каролину, которая в мечтах представляла картину, видимую только ей одной, тыкая при этом вилкой в тарелку. Девочка тихо разговаривала сама с собой, как это часто делают дети, говоря в уме за двоих.
Бедная Каролина. Они все время собирались подарить ей братика или сестричку, но никогда не подворачивалось подходящего момента. Они так долго откладывали этот вопрос, что он отпал сам собой, и сейчас, устало бродя по дому, Грейс размышляла, почему так случилось. Может быть, ей не следовало так тщательно избегать этого. Возможно, в какой-то степени эта нерешенная проблема и привела Эдди в объятия другой женщины. Или, вполне вероятно, это вообще не имело ни малейшего значения, а просто Эдди был одним из тех мужчин, жен которых она всегда жалела.
Грейс ничего не могла делать, только ждать возвращения мужа домой, поэтому она легла немыслимо рано для вечера пятницы и притворилась читающей журнал. Два часа спустя явилась Каролина в ночной рубашке и сапогах для верховой езды, хныча, что ей приснился плохой сон и она хочет к мамочке. Обрадовавшись компании, Грейс откинула покрывало и уложила ее в постель на место Эдди.
Она слышала, как дыхание дочери постепенно замедлялось, становилось ровным по мере того, как та расслаблялась и погружалась в сон. Одну ручку девочка положила под голову, другую — поверх покрывала ладошкой вверх, как бы ожидая, что кто-то возьмет ее за руку. Грейс провела пальцами по раскрытой ладошке Каролины, прослеживая линию жизни до того места, где она подходила к указательному пальцу.
Во сне дочка выглядела совершенно умиротворенной и довольной. Ей хотелось дождаться отца и показать ему новые сапожки, но Грейс не разрешила, сказав, что Эдди вернется поздно. Девочка попросила маму обязательно передать папе, чтобы тот поцеловал ее на ночь, когда придет домой. Обещая выполнить ее просьбу, Грейс представила себе женщину в красном креповом костюме, тянущуюся губами к губам Эдди.
Грейс снова взяла журнал и стала листать страницы, постоянно прислушиваясь. Она вдруг представила браслет Эдны, который, по предположениям, являлся компенсацией за измену. Что тогда сказала Люси? «Если так, то нам тоже можно надеяться на бриллианты».
«Нам». Намек был как удар кулаком в живот. Сегодня Эдди не в первый раз изменил ей. Просто она впервые застукала его. Люси чуть ли не призналась, что знает, что Эдди путается с другой женщиной… или женщинами? Сколько их было? Как давно это продолжается? Кому это известно, кроме Люси? А может, лишь одна Грейс не знала об этом?
Грейс посмотрела на часы: без одной минуты одиннадцать. Какой же она была дурой, веря его рассказам о деловых ужинах и собраниях, затянувшихся до поздней ночи. Глупая, наивная дурочка, сидящая дома, как пай-девочка, в то время как ее муж изменяет ей.
Часы показали одиннадцать. Она вскочила с постели. К черту! Она не могла больше сидеть и ждать, когда он явится. Грейс не представляла, куда поедет, что сделает, когда доберется туда. Она знала только, что потребуется намного больше, чем браслет, чтобы все встало на свои места.
Каролина была растеряна, хотя и возбуждена новизной того, что ее разбудили среди ночи, чтобы ехать по темным улицам города. Она все время спрашивала маму, куда они едут. Но Грейс только говорила ей:
— Не волнуйся. Сама увидишь.
Должно быть, они отправились на поиски приключений — решила девочка. Возможно, они будут искать сокровища. Иначе зачем ее мама так внимательно вглядывается в ночь, будто ищет что-то или кого-то?
Грейс подъехала к бару. Она попыталась разглядеть посетителей через большое окно, выходящее на улицу, но отблески уличных огней мешали ей. Грейс припарковала свой джип во втором ряду, включила мигающие огни и вышла из машины.
— Подожди здесь, милая, — сказала она Каролине.
Забыв о том, что на ней только ночная рубашка, Грейс подошла к окну и стала всматриваться внутрь. Она почти обрадовалась, увидев Эдди, обнимающего одной рукой женщину в красном креповом костюме. Они сидели за переполненным столом вместе с несколькими его друзьями и женщинами, которые казались очень молодыми и вполне могли бы еще учиться в колледже.
Как всегда, нарушив указания матери, Каролина выбралась из машины и присоединилась к Грейс. Она подергала мать за рукав, но Грейс не замечала ее присутствия. Она колотила в окно:
— Эдди, я вижу тебя!
Каролина улыбнулась. Значит, это была игра! Ей тоже захотелось принять в ней участие.
— Эй, папа! Эй! — закричала она, стуча кулачком по стеклу.
Ее голос вывел Грейс из оцепенения.
— Божья коровка! Полезай обратно в машину! — приказала она.
Ее крики были услышаны, пробудив интерес большинства посетителей, включая Эдди, до которого вдруг дошло, что безумная дама с ребенком на улице — его жена.
— О-о, — воскликнул один из его приятелей. — Тебя застукали, дружище.
— Сейчас же выходи сюда, подонок! — выкрикнула Грейс так громко, что Эдди смог расслышать эти слова через толстое оконное стекло.
— О Господи, — пробормотал он, вставая и направляясь к выходу.
— Да. И этого прикололи, — сказал, ухмыльнувшись, второй приятель.
Эдди вылетел из двери, как торпеда, и обрушился на Грейс. Она схватила Каролину, как бы пытаясь защитить себя и ребенка от его гнева.
