Аурика боялась обернуться, словно следом за ней двигался кто-то ужасный. И если она увидит этот дух холода, то он проникнет через ее глаза к ней в самое сердце. И тогда оно превратится в снежок. Нет, в кусок льда. Как у Льера…
Она потрясла головой, отгоняя страшные фантазии. И неожиданно вывалилась из чащи на открытое пространство.
Посередине лесной прогалины было озеро. Скорее даже, небольшой пруд. Вода в нем была темно-темно синей, почти черной. От поверхности воды шел пар. А еще от нее курился легкий магический дымок, словно где-то там, в ледяной глубине водоема была течь, сквозь которую магия прорывалась в закрытый мир.
Аурика с наслаждением вдохнула, пропуская эти скудные крохи магии через себя. У нее сразу же перестали мерзнуть ноги в тонких сапогах, а в груди стало тепло. Драконий огонь разгорелся с новой силой, прогнав прочь ледяной фантом, который крался следом за Аурикой.
Льер ходил по краю пруда и бережно очищал его берег от снега. Казалось, чародей был очень увлечен этим занятием и вовсе не замечал драконицу. А она с интересом за ним наблюдала. Мужчина не был похож на отшельника, всю жизнь проведшего в глуши – слишком горделивая прямая осанка. И массивный меховой плащ только придавал величавости развороту его плеч. Аурика выросла при королевском дворе и без труда могла отличить того, кто привык повелевать. Вот только кем повелевал Льер в замороженном зимнем лесу? Своим учеником?
– Если ты думаешь, что я тебя не заметил, то ты слишком плохого обо мне мнения, – неожиданно мужчина заговорил и тут же закашлялся тяжелым сиплым кашлем.
Аурика поморщилась:
– Я о тебе достаточно плохого мнения, чтобы лишний раз не показываться тебе на глаза.
На том разговор и закончился. Льер продолжил очищать берег, Аурика продолжила за ним наблюдать. Очень быстро юной драконице наскучило это занятие.
– Что ты делаешь? – спросила, когда чародей при помощи длинной палки принялся убирать случайные льдинки с середины пруда.
Ответом было молчание. Девушка фыркнула и обиженно сложила руки на груди. Решила зайти с другой стороны:
– Ренфри сказал, что тебя зовут Льер.
– Уже успела познакомиться с Ренфри? Он все-таки обернулся человеком, неслух. Не удержался перед красивой девчонкой.
– Ты совсем мальчишку заморозил! Голодом его моришь! – Аурика принялась было возмущаться, но тут же осеклась, – Что ты сказал?
– Сказал, что он неслух, – Льер криво ухмыльнулся и снова закашлялся.
– Нет, потом… – Аурика почувствовала, что краснеет. Как любая юная девушка, она остро реагировала на комплименты, пусть даже такие неуклюжие.
– Слушай, ну чего тебе от меня нужно? – чародей спросил с тяжелым вздохом, сопровождавшимся еще более тяжелым кашлем.
– Как ты кашляешь нехорошо, – девушка озабоченно нахмурилась.
– А ты что, целительница? – Льер огрызнулся в ответ.
– Моя мать – лучшая целительница среди крылатого племени, – драконица гордо вздернула подбородок. – Тебе бы полечиться не мешало. Хотя бы горячего чаю попить. У меня есть травы, я могу помочь…
– Не нужна мне помощь! – чародей прервал свое занятие и, сердито нахмурившись, обернулся к девушке. – Тем более, твоя!
– Грубиян! – Аурика даже ножкой притопнула от досады.
– Я, кажется, уже показывал тебе, где выход, – Льер набычился, глядя на нее исподлобья и кривя губы.
– Ты выгнал меня из своего дома, но из леса ты меня выгнать не можешь, – Аурика вернула чародею его кривую гримасу. – Лес тебе не принадлежит.
– Это мой лес, – мужчина шагнул в сторону Аурики, и она невольно попятилась. – Это мой мир.
Чародей больше не кашлял. Его голос пугал и околдовывал одновременно. Не его ли Аурика слышала совсем недавно среди завываний колдовской метели? Он шептал ей в спину страшные проклятия, грозился заморозить насмерть и требовал, чтобы она ушла. Это было страшно, но Аурика была упрямая, вся в отца. Она стиснула зубы и спросила с вызовом:
– А ты у жителей этого мира спрашивал мнение? Может, они не согласны принадлежать тебе?
– Этот мир необитаем. Здесь нет никого, кроме нас! – хруст сломанной ветки в руках Льера заставил Аурику вздрогнуть и еще на шаг отступить от берега.
Ноги ее снова увязли в снегу, она остановилась.
– А как же Олло? Тот гном, который в лесу заблудился.
Словно наткнувшись на невидимую стену, Льер тоже остановился и снова закашлялся:
– Понятия не имею, – он отбросил обломки палки и принялся за поиски другого подходящего орудия. – Скорее всего, его затянуло сюда, когда ты открыла портал. Этот мир закрытый, магии здесь мало, потому, когда открывается проход, сюда может засосать все, что оказывается слишком близко. Если раскопать снег, здесь найдется масса интересных вещей. И не только вещей.
От столь длинной фразы чародей снова начал кашлять. Кашлял он долго и надрывно. Аурика кривилась. Проговорила тихонько себе под нос:
– Выходит, это из-за меня Олло застрял здесь.
Мужчина ее услышал. Откашлявшись, он вытер рот пригоршней снега и ответил:
– Выходит, что так.
– Я должна вернуть его домой, – драконица кивнула своим словам.
– Должна, так возвращай, – Льер пожал плечами и снова принялся чистить бережок.
– А ты… можешь помочь мне? – почему-то Аурике казалось, что Льер прекрасно знает все входы и выходы этого закрытого мира.
– Может, и могу, но не буду.
– Грубиян! – в бессильной злости Аурика сжала кулачки.
– Выход там, – чародей неопределенно махнул рукой в сторону лесной чащи.
– Голову бы тебе полечить, а не кашель!
Аурика попятилась до самого края поляны, развернулась и отчаянно бросилась прямо в центр колдовской снежной бури.
***
Еще какое-то время, пока Аурика брела сквозь метель, разгоревшийся драконий огонь грел ее. Злой ветер рвал полы ее плаща, толкал в грудь, мешая идти вперед, но Аурика упрямо брела навстречу стихии. Она сильно злилась – на Льера и, в первую очередь, на себя. А когда Аурика злилась, она вообще ничего вокруг не замечала и могла в сердцах наломать таких дров, что даже отец за голову хватался.
И драконица шла, не разбирая дороги, прикрывая лицо рукой от колючего снега. Упрямство и злость гнали ее вперед, она не жалея черпала из своего внутреннего источника магии и рассеивала вокруг себя магическое тепло с одним-единственным желанием: растопить весь этот гадкий снег. Но снега было очень много, и он не желал таять.
Девушка вязла в сугробах и в конечном итоге все-таки потеряла сапог. Принялась было его искать, но пока копала снег, проваливаясь в него и бултыхаясь, словно утопающий в проруби, потеряла второй.
С трудом выбравшись на хрупкий наст, Аурика потерянно огляделась. Метель кружила снежные смерчи, кидала снег в лицо, лохматила ее длинные золотистые волосы, и драконица с ужасом поняла, что не знает теперь, в какой стороне находится избушка. Бросилась было назад, к пруду, возле которого остался Льер, но буквально через несколько шагов, споткнувшись о припорошенную снегом ветку, снова завалилась в сугроб.
Снег забился за шиворот, в рукава и за пояс. И он был такой холодный! Аурика никогда не думала, что снег бывает настолько холодным. С самого рождения ее грел внутренний драконий огонь. Если вдруг своего огня ей оказывалось недостаточно, с ней всегда были родители, которые щедро делились с дочерью своим. Но сейчас рядом не было никого, кто мог бы согреть Аурику.
Маленький огонек драконьего пламени быстро затухал под порывами ледяного колдовского ветра.
Босая, растрепанная и испуганная, королевна потянулась к магическим Потокам, пытаясь сориентироваться по течениям магии, но чародейская вьюга так перепутала их, что даже опытному волшебнику было не разобраться, не то, что юной Аурике.
И она поползла вперед на четвереньках, словно забыв, что она гордая дочь крылатого племени, наследница драконьего короля и будущая властительница великого Истроса. Очень быстро ручки ее онемели от холода. Аурика ранилась об острые обломки веток, резалась об наст, ладони ее были в крови, но она не чувствовала боли. Ветер швырял ей в лицо пригоршни колючих снежинок. Она ослепла и оглохла от свистящего воя метели. И снова в этом вое ей чудился голос – злой и торжествующий. Глупая самоуверенная жертва попалась в ловушку. Вот-вот, и лютый мороз погасит драконье пламя. Золотое Пламя Истроса… [*]
