Я сидел и рассматривал две фотографии, которые мне удалось раздобыть: Линда дала мне снимок Питера Доусона с откормленным, лоснящимся лицом. Глубоко посаженные голубые глаза налиты кровью, щеки, покрытые нездоровым густым румянцем, влажные губы озабоченно надуты. Несмотря на разрушительное воздействие алкоголя, он выглядел как испуганный мальчишка, словно потерял контроль над собственной жизнью и понятия не имел, как выйти из этого положения.
Обрывок, который я нашел на яхте Питера, видимо, был от фотографии из ныне пустующих коробок с надписью «Семья». Мой отец и Джон Доусон на фото молодые, стройные и беззаботные, кружки с пивом подняты вверх, глаза светятся, рты открыты, словно они поют песню или произносят какие-то поздравления. Я уставился на снимок и стал рыться в прошлом, пытаясь отыскать в памяти времена, когда бы видел отца с такими сияющими глазами. И не мог вспомнить.
Допив пиво, я пошел к автопарку рядом с яхт-клубом. Нашел машину, которую брал напрокат, вытащил из-под дворника на лобовом стекле рекламный листок, призывавший «Сохранить наш бассейн», сунул его в карман, сел в машину и вернулся на холм, затем свернул на боковую улочку, которая вела к ратуше и Сивик-Офисиз — группе из трех семиэтажных бункеров из бетона и стекла. Два крана стояли по бокам центрального строения. Вывеска указывала на то, что фирма «Доусон Констракшн» ведет здесь работы по реконструкции при поддержке Строительного фонда Европейского союза и Национального проекта по развитию. Кроме того, было указано, что менеджером проекта является Рори Дэгг. Сделанная от руки надпись на вывеске сообщала в нецензурных выражениях, что Анто занимается подхалимажем и дает взятки.
Казалось, это будет продолжаться бесконечно. Бело-синяя полицейская лента тянулась от вывески вдоль всего бункера и отделяла территорию на внешнем дворе, где припарковались полицейские машины. Около вывески стоял коп в форме.
— Что случилось? — спросил я.
— Это дело полиции, — сказал коп, поджав тонкие губы.
— У меня назначена встреча с Рори Дэггом, менеджером проекта.
— Это дело полиции, — повторил коп и закусил губы. Казалось, он боится, что кто-нибудь может украсть у него зубы. — Посторонним вход запрещен.
— У меня назначена встреча с Рори Дэггом, — повторил я. Полицейский не стал утруждать себя ответом. Я не упрекал его. Мы молча постояли некоторое время, потом дверь ратуши распахнулась и оттуда вышли двое. Оба в защитных шлемах. На одном была желтая флуоресцентная рабочая куртка поверх светлого вельветового пальто, зелено-синяя рубашка из шотландки, желтовато-коричневые брюки и светло-коричневые спортивные ботинки. Вторым оказался детектив сержант Дэйв Доннли. Он увидел меня и тут же подошел.
— Эд Лоу, собственной персоной! Полагаю, ты пришел сюда на встречу с Рори Дэггом? Какие-нибудь планы по вложениям средств?
Дэйв лукаво посмотрел на меня, его широкое открытое лицо выражало одновременно удивление и профессиональную подозрительность.
— Да, детектив, — ответил я.
Дэйв жестом пригласил меня за полицейскую ленту и провел к служебной машине с безликим голубым кузовом, на котором можно было бы напрыскать золотистым спреем слово «коп». Облокотился о крышу автомобиля, зажег сигарету и улыбнулся.
— Какого черта вы здесь делаете, Эд? — спросил он дружелюбно, но строго. — Что это за игры в детектива?
Я пожал плечами.
— Я занимался этим в Лос-Анджелесе. Пропавшие люди, вещественные доказательства, разводы… Всего понемногу. Сначала работал на агентство, потом на себя.
— А теперь решили заняться этим же здесь? Дэгг говорит, ты ему сказал, что пропал Питер Доусон. Почему Линда Доусон не пришла с этим к нам?
— Именно так я ей и посоветовал. Но ты и сам знаешь, Дэйв, когда взрослый человек отсутствует пять дней, это не слишком интересует полицию, не так ли?
— А ты-то как в это впутался?
— После похорон, в Бэйвью. Все разъехались по домам, Линда осталась и напилась. Нельзя было бросать ее. Она умоляла меня поискать Питера. Была очень расстроена. И в конце концов я согласился.
— Должно быть, ты вполне обошелся бы и без лишних проблем.
— И не говори.
Повисла тишина. Мы оба смотрели с холма на море. Скоростной паром быстро выходил из порта, оставляя за собой большие волны.
— У тебя нет лицензии, чтобы заниматься здесь частной детективной практикой, Эд.
— Я и не знал, что нужна лицензия. Слушай, если ты хочешь, чтобы я сказал Линде, что вы меня отстранили, — хорошо. Я действительно могу обойтись без всего этого.
Дэйв снова посмотрел на меня. Он провел рукой по коротко стриженым волосам цвета соли с перцем.
— Нужно все равно что-то делать, чтобы отвлечься от похорон и прочего.
— В том-то и дело.
— У тебя хорошо шли дела? Ну, там, в Лос-Анджелесе?
— На жизнь зарабатывал.
— Если бы ты что-то нашел, ты мне сообщил бы?
— Ну, я же не могу арестовывать людей лично.
— Если ты перебежишь дорогу какому-нибудь полицейскому, я с тобой не знаком.
— И я, Дэйв.
Мы знали друга всю жизнь. Вместе ходили в начальную школу, и ужа тогда было понятно, что если у кого-нибудь из нас все сложится правильно, так это точно у Дэйва. Он не был самым смышленым или остроумным, в футбол играл не лучше других, но у него были молчаливая власть и авторитет — такой, что, не получив одобрения Капитана школы, ты начинал чувствовать себя изгоем.
Дэйв рассмеялся, затянулся последний раз и выкинул окурок.
— Пойди посмотри на это, Эд. — Он кивнул на дверь ратуши, и я пошел, дав знак Рори Дэггу, что через минуту вернусь поговорить с ним. Рори в это время общался по мобильнику, поэтому только махнул мне в ответ.
Кивнув полицейскому, дежурившему в фойе, Дэйв дал мне защитный шлем, и мы поехали на лифте вниз. Двери открылись, Дэйв вышел на строительные леса, крест-накрест пересекавшие подвал. Все стены и перегородки были разрушены, образовалось одно большое помещение. Потолок поддерживали огромные стальные балки.
— Копают. Опускают основание еще ниже, — сказал Дэйв. — Здесь слишком низкие потолки — то ли какое-то повреждение, то ли еще что-то. Они скалывают бетон, и смотри, что обнаружили.
В центре помещения, метрах в двух под нами вокруг какого-то углубления столпились медики из полиции. Фотограф щелкал затвором, работал судебный эксперт, но его присутствие казалось неуместным: происходящее больше напоминало археологические раскопки, а не место преступления. Из углубления осторожно извлекли наполовину одетый труп.
— Мужчина, — сказал Дэйв. — Похоронен в основании бункера, следовательно, дело было году в восемьдесят первом, может, чуть раньше. Видишь, как он хорошо сохранился — словно ископаемое. Даже одежда не истлела. Это пока все, что мы знаем…
— Зубы осматривали?
— Они у него вставные. Конечно, мы проверяем списки исчезнувших тогда. Но один шанс на миллион, что удастся его установить. Да еще пресса шум поднимает — любят они такую дрянь.
Я снова посмотрел на труп: мумия в лохмотьях, заляпанная бетоном. Еще один без вести пропавший. Может, это мой отец? По времени совпадает. Возможно, если бы я как следует присмотрелся, обнаружил бы знакомые черты. А может, это просто еще одна куча старых, высохших, никому не нужных костей.
— Интересно, тогда уже Доусоны занимались строительством?
— Нет. Я точно не знаю, кто, но этот твой Дэгг страшно ругал тех, кто затеял здесь стройку.
— Черт, Рори Дэгг! Мне нужно поговорить с ним. Спасибо, что позвал меня посмотреть, Дэйв.
— Не за что. Возьми это на заметку.
Я оставил Дэйва, а он спустился по лесенке к трупу. Может, ему все-таки удастся разгадать эту загадку?
Рори Дэгг стоял на улице и посылал кому-то сообщение с мобильника. Заметив меня, он подхватил тубус с чертежами, стоявший на асфальте ноутбук и направился к воротам.
— Извините, что заставил вас ждать, мистер Дэгг, — сказал я.
— Вы хотели поговорить со мной, да? — немного растягивая слова, спросил он. — Мне нужно проверить еще одну площадку, здесь я уже порядком задержался. Доннли ведь не сказал, когда они закончат, да?
— Нет. Но, думаю, там немного работы: двадцать лет пролежать в бетоне — вряд ли копам осталось что-то интересное, — сказал я, притворившись, что абсолютно не интересуюсь обнаруженным трупом.
Мы направились по главной улице к старой ратуше, точнее — к «Макдоналдсу». У Дэгга запищал телефон, и он на ходу стал читать входящее сообщение. Ему было лет сорок пять — жилистый, сложен как пловец. Седеющие вьющиеся волосы коротко подстрижены. Он походил на инженера или преподавателя университета, да и на самом деле был и тем и другим, но когда начался строительный бум, занялся управлением проектами, потому что на этом можно было сделать деньги и, как он подчеркнул: «Я знал эту работу. Мой отец был прорабом у Доусона много лет назад».
