— Саладин! Саладин! — закричал Робин.
— Кто кричит? — вдруг раздался грубый голос.
Робин и Бабушка увидели, что к ним направляется один из стражников. Они так привыкли, что, путешествуя по призрачному миру Средневековья, остаются невидимыми для его жителей, что не могли поверить, что в этот раз их увидели и услышали. Стражник с алебардой подошел к ним.
— Кто вы такие и что здесь делаете? — ворчливо спросил он.
— Мы путешественники и ищем нашего Кота, — робко сказал Робин, а про себя подумал: «Значит мы в одном из мест, пропитанных историей, о которых говорил Кот.»
— Как вы осмелились возле покоев герцога Монферратского призывать его злейшего врага, султана поганых сарацин?
— Понимаете, это нашего Кота так зовут, — сказала Бабушка, — нам хотелось дать ему внушительное имя…
— А ну-ка идите за мной! — приказал стражник. — Посидите пару ночей в подвале, расскажете еще что-нибудь веселое.
Робин не знал, что и делать. В отчаянии, он сунул руку в карман и обнаружил там несколько золотых монет.
— Вот, возьмите, и проводите нас к городским воротам, — сказал он с таким важным видом, какой обычно умел напускать на себя только Кот Саладин.
Стражник подбросил на ладони монеты. При свете факела сверкнуло золото.
— Папские лиры! — с восхищением произнес он, разглядывая профиль Урбана Второго на одной из монет. Затем он поклонился, отсалютовал алебардой и вежливо произнес:
— Прекрасная сеньора и благородный рыцарь, Тристан Маренго, оруженосец его светлости герцога Монферратского, повергает себя к вашим стопам, смиренно моля позволить ему указать вам путь к Южным воротам Акры Великолепной!
Бабушка, оказавшаяся вдруг прекрасной сеньорой, не могла вымолвить ни слова, а Робин снисходительно наклонил голову и коротко ответил:
— Идемте же!
Стражник с факелом пошел впереди, освещая дорогу. Преодолев еще несколько узких улиц со сточными канавами посередине, путешественники вышли к толстой круглой башне, в которой находилась арка ворот. Решетка была поднята, но под аркой расположился целый отряд стражников, которые пили вино из глиняных бутылей и играли в кости.
— Пароль? — грозно спросил один из них.
— Катапульта! — отозвался Тристан Маренго.
Стражники расступились. Бабушка и Робин вышли на широкую дорогу, обсаженную кипарисами. Дорога уходила на юг, петляя между холмами.
— Вот путь в Яффу, Тир и Аскалон, — пояснил Тристан Маренго. — Позволите ли вы мне теперь возвратиться в палаццо герцога, где долг велит мне находиться неотлучно?
— Ступайте! — разрешил Робин, и их провожатый направился обратно в город.
Взглянув на карту Жуанвиля, Робин быстро сообразил, где они находятся, и, включив фонарик, повел Бабушку к полянке, на которой был оставлен корабль. Дорогой они обсуждали проблему поисков Кота.
— Не удивлюсь, если Саладинчик уже ждет нас на корабле, подкрепляя силы окороком или бутербродом с салом. — сказал Робин.
— Я слышала, что в Акре в дни осады были съедены почти все коты, — мрачно заметила Бабушка.
— Но ведь осада уже завершилась! Теперь в городе хватает еды! — воскликнул Робин.
Наконец, показались знакомые холмы, спускающиеся к морю. Робин ускорил шаг и через минуту он уже выскочил на полянку, с которой начался их поход в Акру несколько часов назад. На середине поляны Робин остановился, как вкопаный. Вскоре к нему присоединилась Бабушка, которая тоже ничего не понимала. Поляна была совершенно пуста!
Глава 6
Что же случилось с Котом Саладином?
Мы оставили его, когда он бежал, прижав уши и распушив хвост, по кривой и темной улочке Акры вслед за таинственным человеком в плаще. Кот прыгал по неровным камням булыжной мостовой, стараясь производить как можно меньше шума, и тем не менее, когда незнакомец поворачивал за угол, Коту показалось, что он на мгновение обернулся и из-под капюшона бросил в сторону Кота острый взгляд. Надеясь, что его персиковая шерсть не привлекла внимание незнакомца, Кот потрусил дальше. Улочка круто повернула, и Кот выскочил на широкую площадь. Площадь была пустынной, лишь у крыльца одного из выходивших на нее тяжеловесных каменных зданий стояли двое стражников. Кот стал всматриваться в темные углы площади, стараясь понять, куда мог деться тот, за кем он бежал, и вдруг позади него раздался тихий шорох. Сразу же чья-то сильная рука схватила Кота за шиворот и подняла высоко в воздух. От неожиданности Саладин совершенно забыл о кинжале, висевшем у него на поясе, и даже не сообразил громко мяукнуть, чтобы привлечь внимание стражников.
Проведя секунду в воздухе, он был стремительно погружен в большой мешок из плотной грубой ткани. Чьи-то руки быстро перевязали мешок крепким морским узлом («буа-констриктор», — предположил Кот). Затем Кота в мешке взвалили на спину и куда-то поволокли. Бедный Саладин болтался вниз и вверх, вправо и влево, как рыбачья фелюга в десятибальный шторм. Храбрый Кот, однако, не утратил способностей к аналитическому мышлению и по запаху определил, что в мешке, куда он попал, раньше хранили рыбу («дентриче или небольшую мурену», — подумал Кот).
Наконец, путешествие закончилось. Мешок с Котом грубо бросили на каменный пол какого-то жарко натопленного помещения. Рядом слышался треск дров, очевидно топили камин. Кот вытащил кинжал и прорезал маленькую дырочку в стенке мешка.
Его взору предстало просторное сводчатое помещение, посередине которого стоял большой дубовый стол, заставленный всякого рода кухонной утварью. Котлы и сковородки соседствовали с серебряными тарелками и кубками. Здесь же на огромных разделочных досках валялись куски мяса, нарезанные овощи, какие-то диковинные травы и изюм. Вдоль стен располагались буфеты, также набитые разнообразными блюдами, чашами, подносами, соусниками и супницами. С потолка свисали туши быков, окорока, колбасы, вяленые рыбы, сушеные дыни и тому подобное. Над пламенем камина висел на цепи колоссальной величины котел, рядом с которым стоял тот самый человек в черном плаще. Теперь в руках у него было нечто вроде поварежки величиной с небольшое копье. Коту пришло в голову, что, возможно, его самого хотят сварить в этом чудовищном котле, и от страха у него похолодел кончик хвоста.
Неожиданно дверь распахнулась, и в помещение вбежал толстый человечек в малиновом камзоле и колпаке с бубенчиками. Он быстро прошмыгнул к котлу и заглянул в него.
— Что это за варево, Омар? — брезгливо поморщившись, спросил он.
— Плов, — коротко бросил черный человек.
— А что ты туда кидаешь? — он подозрительно уставился на продукты, разбросанные по столу.
— Не твое дело, — буркнул Омар.
— Ошибаешься! Мое дело все разнюхать, и доложить его величеству, если что-то не в порядке. А твое дело рассказать мне все без утайки.
Черный человек ничего не ответил, и маленький продолжал бегать по кухне, заглядывая повсюду.
— А это что такое? — спросил он, схватив мешок с Котом Саладином. — Ты что, поросенка сюда засунул? — он перевернул мешок, и Кот с жалобным мяуканьем шлепнулся на пол. — Святые угодники, так вот из чего ты варишь свой плов!
— Этого кота шайтан послал. Он шпионил за мной! — ответил черный.
— Вот как! Ну-ка, скажи нам, котик, как тебя зовут?
Кот приосанился, насколько мог после пережитых приключений, и гордо объявил:
— Барон Саладин к вашим услугам!
Оба уставились на него с изумлением. Причем маленький человек даже перекрестился.
— Почему ты крался за мной? — хрипло спросил черный Омар.
— Видите ли, — пояснил Кот, — я случайно принял вас за асасина. Но теперь-то я вижу, что имею дело с поваром из благородного дома.
Черный повар недоверчиво покачал головой, но маленький человек сразу просиял.
— Значит, тебя послал вовсе не шайтан, а сам святой Васисуалий, покровитель кошек! Подумай только, Омар: Саладин, да еще и барон! Я должен немедленно представить его королю!
— Делай как хочешь, Серпан, но мне этот кот не по душе, — сварливо отозвался Омар, однако маленький человек уже несся к двери.
— Послушайте, мсье Серпан, — взмолился Кот, — прежде чем предстать перед королем, я должен попросить у вас гребень для расчесывания шерсти…
— Вы прекрасны и так, мой дорогой барон! — мурлыкал Серпан, подталкивая испуганного Кота к двери.
Во мгновение ока они пересекли несколько залов, поднялись по лестнице и вошли без стука в сумрачный кабинет, украшенный великолепными гобеленами. Возле венецианского зеркала в серебряной раме стоял красивый молодой человек, занятый расчесыванием своей бороды. Кот узнал его с первого взгляда, это был Филипп-Август, прославленный король Франции. Как и полагалось воспитанному коту, Саладин глубоко и почтительно поклонился.
