И тот факт, что он не очень-то оглядывался на начальство, тоже сыграл свою роль в спасении завода. На «Кировском» еще на начальной стадии реформ нашли оптимальное сочетание между выпуском военной продукции и гражданской. Тут можно приводить много примеров, например, о новых модификациях трактора «Кировец», получившего спрос на зарубежных рынках, или создании линейки колесных машин для дорожного строительства (за что, кстати, Петр Георгиевич был удостоен Государственной премии Российской Федерации). Можно вспомнить и выпуск бронированных автомобилей, или изготовление уникального оборудования для завода по сжиганию донных осадков. И многое другое.
Все, кто работал с Петром Георгиевичем, обязательно отмечали в нем поразительное чутье на новое. Это была природная интуиция, позволявшая ему принимать сложные и неоднозначные решения. Во времена перестройки было невозможным даже краткосрочное прогнозирование, и даже самые светлые умы путались в расчетах и прогнозах. И тут могла помочь только интуиция. Петр Георгиевич видел то, чего никто вокруг видеть не мог, и схватывая еще невидимое, уже внутренне знал, что необходимо делать на заводе в первую очередь. Он ставил цель и двигался именно в этом направлении. И редко ошибался.
Петр Семененко знал, как разговаривать с людьми, и не только со своими сторонниками, но и противниками, умел сблизить позиции, и при этом держать дистанцию. Незаменимое качество, я назвал бы его решающим в ситуации, когда возникает необходимость объединить всех. Он сумел объединить огромный коллектив «Кировского завода» вопреки всему негативному, что случилось в нашей жизни и жизни страны. Сегодня, когда и век-то уже другой, и новая реальность стала привычной повседневностью, особенно отчетливо понимаешь именно эту заслугу генерального директора: завод не раскололо, не разделило на какие-то неясные фрагменты, а его директор остался Директором.
Совсем недавно, благодаря инициативе людей, близко знакомых с Петром Георгиевичем Семененко, городское правительство присвоило его имя одному из городских скверов.
2
Осень. Для меня она всегда в радость. Осеннее яркое солнце согревает душу, а не тело. Душа — понятие философское, о ней отдельный разговор. Мои слова о ранней осени, ей я признаюсь в любви. То, что природа делает осенью, не увидишь в другие времена года. Все раскрашено в желтый, зеленый, красный, синий, оранжевый и другие цвета. А сколько оттенков! Диву даешься — как может такое получиться, кто и где смешал эти краски, и продолжает смешивать, каждое утро добавляя что-то новое в многоликую палитру?
Ранее утро, только-только солнечные лучи начинают пробивать пелену тумана, который плотно укутал землю. Чем выше солнце, тем бледнее туман, он отрывается от деревьев и улетает ввысь. Солнце все выше и выше, и вот уже приходится прищуривать глаза, вот уже огромное золотое пятно маячит на горизонте, почти мгновенно доедая остатки белых лоскутков…
Я иду по опавшей листве. Она шуршит под ногами, она разговаривает со мной. Этот многоцветный ковер не воспроизвести никому, каким бы талантом не обладал человек. Только природа в осеннюю пору может сотворить такую красоту.
Останавливаюсь, набираю букет из листьев, любуюсь каждым по отдельности.
Каждый раз, когда приходит пора золотой осени, я думаю об одном и том же. Как остановить этот миг, или хотя бы ненадолго продлить? Кому это под силу? Господу богу? Гениальному художнику? Талантливому писателю? Я пытаюсь вобрать в себя эту красоту и постараться описать ее на бумаге. Катастрофически не хватает слов. Вспоминаю Бунина:
Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Веселой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной. Березы желтою резьбой Блестят в лазури голубой, Как вышки, елочки темнеют А между кленами синеют То там, то здесь в листве сквозной Просветы в небо, что оконца. Лес пахнет дубом и сосной, За лето высох он от солнца, И Осень тихою вдовой Вступает в пестрый терем свой…
В ноябре всегда чувствуется дыхание близкой зимы. Ночью температура опускается ниже нуля, да и днем заморозки не редкость. Ноябрь — самый пасмурный месяц, солнечных дней на пальцах одной руки можно сосчитать. Почти каждый день дождь, снег. Становится холодно. Ветер срывает с деревьев последние листья, и те, горестно вздыхая и кружась, падают на холодную землю и засыпают до весны.
В тот год снег выпал в начале ноября. Гидрометцентр сообщал, что к нам вторгся арктический воздух. Господи, еще вчера было тепло и грело солнце, а утром народ добирался на работу по глубокому снегу. Еще в коридоре я услышал телефонную трель в приемной. Поднимаю трубку. Управляющий трестом просит зайти. Для меня это стало полной неожиданностью. Никогда еще первое лицо не приглашало меня «на ковер» так рано. Что же могло стать причиной? Капризы погоды? Вряд ли. Снег и мороз всегда застает врасплох, особенно коммунальные службы.? Так ничего и не придумав, захожу в кабинет.
— Здравствуйте, Григорий Никифорович!
— Здравствуй. Присаживайся поближе ко мне и слушай. Вчера принято решение о сдаче в эксплуатацию цеха ходовой части. К седьмому ноября.
Я не сразу понял смысл сказанного, удивленно хлопая глазами. Управляющий попытался уточнить:
— Строительство объекта ведет твое управление, так ведь?
— Так, — хрипло подтвердил я.
— Готовь документы к сдаче.
— Так сдача только в первом квартале следующего года.
— Спасибо, что напомнил. Высокое начальство решило сдать объект к празднику, нужно подарок Родине преподнести. Или ты против?
— Я не против подарка, но цех сдавать рано.
— Ты как-то медленно соображаешь, — уже начал раздражаться управляющий. — Решение
