Сзади послышалось шарканье туфель по грязному бетонному полу, и Вэнс нервно развернулся на звук.
— Синьор, мы закрываемся, — сказал сторож по-итальянски, зевнув и прикрывая рот немытой, рукой.
Дойдя до двери, Вэнс бросил последний взгляд на картину и вышел. Над маленькой площадью на тонком проводе, легонько покачиваясь от вечернего ветерка, висела единственная лампочка с металлическим отражателем. Сгущающиеся наверху тени изгоняли свет уходящего дня.
Вэнс посмотрел на часы. Настало время встретиться с Тоси. Одинокая лампочка в надвигающейся тьме давала четкие тени, и силуэты ног Вэнса, когда он легкой походкой прошел двадцать ярдов до входа в церковь, пружинили.
Толкнув тяжелую деревянную дверь, Эриксон вошел в храм. Мрак внутри, казалось, не уступал надвигавшейся ночи. Внутри Вэнс увидел только сгорбившуюся старуху в темном бесформенном платье и с платком на голове. Она поставила свечу на подставку у правой стены изукрашенного зала и ушла. Вэнс непроизвольно поежился, оставшись один в тусклом святилище. Он сел у прохода на ближайшую к двери скамью и стал ждать.
Через пятнадцать минут Тоси не появился. Меня они тоже поймают. Самым громким звуком в церкви было дыхание Вэнса: с каждой убегающей минутой оно становилось все чаще.
В половине восьмого Эриксон уже начал сомневаться, что его решение разобраться со всем самостоятельно было разумно. Стоило сообщить полиции, виновато осознал он, как только вышел из отеля Тоси. Вэнс решил, что сделает это сейчас, и встал. Но едва он дошел до двери, та медленно и жутко открылась. Из темноты показалось белое лицо и еще более белый пасторский воротник. Остальная фигура священника, за исключением сверкающего сбоку креста, элегантно сливалась с тенями.
— Мистер Эриксон? — по-английски обратился священник.
Вэнс безмолвно уставился на него.
— Да. Мы знакомы?
— Нет, — ответил священник, ни на шаг не выходя из тени, — но у нас есть один общий друг, который попросил меня передать вам о его глубочайшем сожалении по поводу того, что он не смог прийти на встречу с вами.
И тут Вэнс увидел, как мужчина опустил руку в глубокий карман облачения, и подумал, что сейчас тот передаст ему письмо от Тоси. Но вместо этого священник достал пистолет и навел на него.
Глава 7
Священник крепко держал пистолет, не отводя дула от лица Вэнса.
— Я не желаю вам зла, мистер Эриксон, — сказал клирик. Он сделал шаг из чернильных теней. Священник был невысок, чуть больше пяти футов, средних лет; коротко остриженные волосы с проседью лежали на голове плотными волнами. Он носил толстые очки в черной оправе.
Вэнс с трудом произнес:
— Ну… — Он нервно откашлялся. — Если вы не желаете причинить мне вреда, почему бы вам не убрать эту штуку? — Он замолчал, затем продолжил: — Вы им пользуетесь в новой мессе или как? — Вэнс постарался выдавить улыбку, но осекся, увидев, как напряглось лицо собеседника. Этот священник серьезно относился к религии.
— Пойдете со мной, — велел он. Вэнс стоял как вкопанный — он боялся и не хотел подчиняться. Он не любил, когда ему указывали, куда идти, — особенно под прицелом. Но, подумал Эриксон, по крайней мере это значит, что священник не собирается меня убивать… пока.
— Куда вы хотите меня отвести?
— Не вам выбирать, так ведь? — Священник указал на дверь. — Ну, идите. — И сам сделал шаг в сторону, чтобы дать Вэнсу пройти.
Вэнс помедлил.
— Поторопитесь!
Эриксон прошел мимо священника в дверь. Выйдя в маленький вестибюль, он почувствовал холодное и твердое дуло пистолета у поясницы.
— Не пытайся звать на помощь.
Вэнс дошел до парадной двери, толкнул ее и вышел в ночь. Через мгновение он услышал позади глухой удар и шорох. Вэнс обернулся: священник пытался удержать равновесие, очевидно, споткнувшись о порог. Эриксон бросился бежать.
За спиной церковник извергал страшные проклятия. Эхом прокатился выстрел. Вэнс нырнул за угол и буквально пролетел вдоль фасада церкви к корсо Маджента. Он мчался на всех парах, придерживая сумку, чтобы не стучала по бедру. Когда Вэнс выбежал на улицу, темноту расколола вспышка еще одного выстрела. Он почувствовал, как пуля ударила в сумку с бумагами. Широко раскрыв глаза, Эриксон обернулся и заметил в темноте бесформенное черное пятно развевающейся рясы священника. Еще он увидел вспышку нового выстрела — раскат его достиг ушей Вэнса, когда пуля, не причинив ему вреда, ударила в стену здания на другой стороне улицы.
— Для человека, не желающего мне зла, — пробормотал Вэнс, — вы подобрались слишком близко, мистер.
Еще две пролетевшие рядом пули подбавили ему адреналина. Он обхватил сумку и помчался по корсо Маджента, крича по-итальянски:
— Помогите, полиция, убивают! — На улицах люди выбегали из-за столиков и тоже начинали кричать, другие осторожно выглядывали из открытых окон.
Раздался очередной выстрел, но Вэнс не понял, куда попала пуля. Внезапно остался только его собственный топот. Эриксон нырнул в дверной проем, бросив взгляд на церковь. К счастью, священник неподвижно стоял на углу Санта Мария делла Грация, словно не мог решить, стоит ли продолжать погоню. Но вот крики людей стали громче, он резко повернулся и побежал в другую сторону.
Дрожа от страха, Вэнс несколько секунд жался в проеме; ноги подкашивались, дыхание отрывистое, внезапно о себе напомнил мочевой пузырь. Потом, опасаясь, что священник может вернуться, Вэнс вышел из своего убежища и со всех ног бросился в пансион. И только миновав ворота и заперев их за собой, он позволил себе передохнуть.
Лифт ждал на первом этаже. Вэнс впервые зашел в него и доверил древней машине поднять себя наверх.
В полицейское отделение он поехал на такси — не хотел, чтобы люди в форме нарушали спокойствие пансиона миссис Орсини, — и полтора часа беседовал там с детективом, снова и снова описывая священника.
— Вы уверены, вы абсолютно уверены, что этот человек был священником? — продолжал допытываться детектив, очевидно — набожный католик. И Вэнс повторял, что да, на мужчине было одеяние священника, хотя, конечно, это не доказательство того, что он действительно священник.
— Террористы, — сказал детектив, — или мафия.
Полицейские осмотрели дыру в сумке, сняли показания, а потом отпустили, предупредив, что Вэнс не должен уезжать из Италии, не уведомив их. Потрясающе, подумал он.
Эриксон взял такси до пансиона и остановился неподалеку, у государственного почтамта и телеграфа на пьяцца Витторио-Эмануэле II. Когда он прошел через великолепную крестообразную сводчатую галерею с замысловатым куполом из стекла и металла, было чуть больше половины десятого. Меньше чем через десять минут оператор соединил его с Харрисоном Кингзбери в штаб-квартире «КонПаКо» в Санта-Монике. Когда Вэнс звонил днем раньше, чтобы рассказать ему о смерти Мартини, Кингзбери в городе не было, поэтому сейчас от голоса нефтяного магната на другом конце провода ему стало легче.
— Вэнс, — спросил тот. — Это ты?
— Да, — ответил Вэнс. — Я…
— Какой ужас с Мартини, — оборвал его Кингзбери. — У тебя есть представление, почему его убили? Это может быть связано с твоим приездом?
— Да, — сказал Вэнс. — Звучит дико, но я думаю, что связь есть. — Он умолк. — Вы получили мои предыдущие сообщения о смертях в Вене и Страсбурге?
— И ты полагаешь, что они связаны друг с другом?
— Сначала я думал, что это совпадение, но после случая с Мартини и…
— Я сделал несколько телефонных звонков в Амстердам и Гаагу, — снова прервал Кингзбери, не дав Вэнсу рассказать о событиях этого вечера. — Поставил на уши всю голландскую полицию и их антитеррористическую разведслужбу. Они мне кое-чем обязаны, и я попросил вернуть один должок.
Вэнс молча слушал Кингзбери, в очередной раз поражаясь энергии своего престарелого патрона. Ему семьдесят три, и ход сбавлять он явно не собирается. И в каждой стране есть люди, которые перед ним в долгу.
— Голландская полиция выделила дополнительных людей, которые будут заниматься только разгадкой смерти Мартини, — рассказывал Кингзбери.
— Босс? — Вэнсу наконец удалось прервать монолог. — Босс, мне надо сказать вам что-то важное. — И Вэнс рассказал о вечернем нападении, а также о других событиях дня, которые привели к тому, что он попал в список докладчиков на симпозиуме по да Винчи.
— Прекрасно, что тебя попросили выступить, Вэнс, но я хочу, чтобы твоя задница была сегодня дома. Ты мне нужен живой, прохвост, — ласково добавил он. — В конце концов, ты мой самый ценный геолог-разведчик. Я не могу допустить, чтобы тебя убили.
— Босс, — ответил Вэнс, — я понимаю ваше беспокойство. И очень за него благодарен. Но я не могу просто сбежать. В конце концов, если я не прочту завтра доклад Мартини, это оскорбит его память. — Вэнс подождал ответа, но услышал лишь молчание.
