в южных городах не встретишь такой атмосферы погодного праздника. Ну в самом деле, какая им разница, если у них солнце 360 дней в году? Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье? Не-а! То ли дело Ленинград. Продрогшие горожане ждут солнца и тепла одиннадцать месяцев в году, а уж дождавшись, не портят эти дни плохим настроением. Одна беда с этой хорошей погодой: когда на улице такой праздник, настрой ну совершенно не рабочий.
Алексей взглянул на огромную красную ленту над самым входом в метро. На ней красовались большие белые буквы, складывавшиеся в немного несуразную фразу:
«ЛЕНИНГРАДЦЫ! ШИРЕ СОРЕВНОВАНИЕ ПОД ДЕВИЗОМ: «РАБОТАТЬ ЭФФЕКТИВНО И КАЧЕСТВЕННО!» — и вздохнул. Работать в такую жару не хотелось совсем, тем более эффективно. А отпуск свой Алексей, как назло, в этом году уже отгулял.
Он бодро прошагал мимо новенького, только год назад установленного обелиска, закручивавшего вокруг себя водоворот машин, нырнул на Гончарную улицу и подошёл к старому, посеревшему от ленинградских будней дому № 21. Впрочем, привычного любому человеку тёплого предвкушения родного порога у Алексея нынче не было: дома его никто не ждал. Жена Лена с маленькой дочкой Дашей, которой было всего полгода, лето проводили на даче у тёщи. Мать с отцом уехали в деревню. Домашнего животного в квартире Морозовых не имелось. А Алексей, к сожалению, обладал достаточно редким качеством: не любил одиночество… И самому себе готовить ужин.
Он зашёл в парадную, в нос ударил запах прохладной сырости. Машинально, привычным жестом открыл почтовый ящик. Дверца жалобно скрипнула и выдала Алексею пачку макулатуры. Тот сгрёб содержимое ящика в кучу и, не разбирая, стал подниматься по лестнице на последний, четвёртый, этаж. Открыв дверь, Алексей разулся, бросил бумаги на стол и открыл холодильник. Вздохнул, достал докторскую колбасу, масло, хлеб и водрузил их друг на друга. Зажав сей кулинарный шедевр зубами, открыл окно, впустил не очень свежий воздух с примесью транспортного шума, опёрся локтями на подоконник и, активно двигая челюстями, стал наблюдать за жизнью каменного муравейника.
Квартиру на Гончарной они получили сравнительно недавно путём хитрого обмена. До этого у семьи Морозовых была прекрасная, просторная квартира на Васильевском острове. Но на семейном совете было принято решение выделить комнату старшей сестре Алексея, Алёне, и начался увлекательный процесс общения полушёпотом с маклерами, поиска квартир для обмена, сложных схем, достойных лучших математических умов. И вот Морозовы оказались в самом центре Ленинграда, в трёхкомнатной квартире на последнем этаже. Центральный район это, конечно, с одной стороны, хорошо и удобно, но с другой — ужасно пыльно и шумно. Так считала Лена. Алексей ничего не считал, он прекрасно спал и шума совсем не замечал. А повседневная суета центральных улиц ему даже нравилась…
Эх! Вот бы сейчас в отпуск! Ну хоть на недельку! Пойти гулять по летнему Ленинграду, а потом рвануть к семье на дачу… И почему у советского человека отпуск всего четыре недели?! Какая несправедливость! Отпуск на государственном уровне просто обязаны давать в дни, когда столбик термометра поднимается выше
двадцати восьми градусов. Уж в Ленинграде точно. Как в детстве — освобождение от школы при минус тридцати пяти. А для взрослых — освобождение от работы при плюс тридцати. А что? Справедливо. Бутерброд удивительным образом исчез, и Алексей вернулся к холодильнику, чтобы сделать ещё парочку.
На столе так и лежала неаккуратная почтовая кучка. Алексей сел и начал не спеша разбирать, чем сегодня его порадовал почтальон. Письма, газеты, квитанции…Это маме, это папе, это Лене — рассортировывал Алексей. Так. А это что такое?
Глаза кольнуло как от свежепорезанного лука. Маленький жёлтый листочек буквально выплюнул ему в лицо слово: «ПОВЕСТКА». Алексей отложил все другие бумаги, сглотнул и прочёл:
«Гражданину Морозову Алексею Викторовичу,
проживающему по адресу: г. Ленинград, Гончарная ул., д. 21.
ПОВЕСТКА
На основании Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» Вы подлежите призыву на 30-дневный учебный сбор в военно-морские войска. Приказываю Вам явиться в Военный комиссариат Центрального района города Ленинграда по адресу: ул. Чайковского, 53.
Полковник Морозов И.И.»
М-да…Только этого не хватало. Вообще-то Алексей имел в виду совершенное другое, когда мечтал об отпуске. Но неистощимый оптимизм, сдобренный прекрасной погодой, раскиснуть не дал. «Полковник Морозов — это хороший знак!» — подумал он и отправил в рот второй бутерброд.
В институте у Алексея была военная кафедра, и уже два с половиной года, как он состоял в звании лейтенанта запаса. И уже два с половиной года, как он работал инженером во ВНИИ телевидения. И уже два года, как он был женат. И уже семь месяцев, как был отцом. Сборы
в эту картину не вписывались никак. Ну, ничего. Морозов Морозова всегда поймет. Он объяснит этому «И.И.» сложившуюся ситуацию, и ему, Алексею, наверняка пойдут навстречу.
Утром он поехал в военкомат и выплеснул на товарища Морозова всё своё недюжинное красноречие, упомянув между делом, что жена с маленьким ребёнком живут на даче без удобств, и кто же им будет возить продукты, кроме него… Понимаете, товарищ полковник?
— Да я всё понимаю, Алексей Викторович, но не могу я Вам дать отсрочку. Дело государственной важности. Учения проходят по всей стране, сейчас всех призывают, сами понимаете, какая ситуация. За один месяц ничего ни с Вами, ни с Вашей семьёй не случится. Поедете в Североморск.
Однофамилец Алексея оказался непреклонен и протянул ему предписание явиться к пункту отправления через два дня.
Алексей не понимал, какая такая ситуация, но сопротивляться не стал. Во-первых, надо — значит, надо. Раз уж дело государственной важности. Государству оно виднее. Алексей же патриот, в конце концов. А во-вторых, к большому удивлению, про существование города Североморск Алексей не просто знал, а даже представлял примерно, где тот расположен. Дело в том, что именно туда, в Североморск, уехал служить офицером его лучший институтский друг. Более того. Месяц назад Олег прислал приглашение на свадьбу, которая должна была состояться вот как раз совсем скоро, в августе. Да не просто приглашение, а просьбу стать свидетелем! Увы, Алексей был вынужден отказаться: отпуска у него больше не оставалось, и с работы его, конечно же, никто не отпустил бы, даже ради свадьбы лучшего институтского друга. Он пожелал Олегу всего самого наилучшего и практически забыл об этом. Пока вдруг не увидел, что именно туда, именно в августе его и посылают на сборы. Конечно, увидеться им всё равно не удастся, это было совершенно очевидно. Сборы — дело серьёзное, Алексей будет служить на корабле, и
