конечно!
— Вот и замечательно! Буду тебя там ждать!
— Хорошо, договорились. Мне только собраться надо, и потом я приеду.
Лена времени не теряла. Быстро побежала в душ. Думала, мыть голову или нет. Решила не мыть. Сушить её копну волос долго. Там всё-таки молодой человек ждёт. Затем быстренько погладила платье. Причесалась. Накрасилась. И сразу же вышла из дома. Дошла до метро. Проехала две остановки, пересела на другую ветку,
проехала ещё две станции. Потом пешком до Ботанического сада минут десять. Какая Лена всё- таки молодец, всего каких-то два часа — и она на месте!
Правда, Лёша этой потрясающей скорости, похоже, не оценил. На скамейке её ждал человек с выпученными глазами, волосами дыбом и совершенно мученическим, почти тициановским видом.
— Ты где была столько времени?! — закричал он так, как будто бы ждал трое суток на скамейке без еды и воды.
— Так я же сказала, что мне надо собраться! — как маленькому, объяснила Лена.
Лёша посмотрел на неё, словно она римский легионер и только что его из лука расстреляла. Вечно эти мужчины делают из мухи слона. А она, между прочим, даже голову ради него не помыла!
Лёша
Лёша проснулся в замечательном настроении. Сессия была закрыта, зачётка ушла в летнюю спячку в ящик письменного стола, в окно светило июньское солнце, впереди ждали месяцы, полные удивительных событий (а каким ещё может быть лето, когда тебе 21 год?). В такое прекрасное утро нестерпимо хочется сделать что-нибудь эдакое. Что-нибудь нестандартное. Удивительное. Хочется пошалить. Например, нарвать сирень с куста и залезть в окно к любимой в белых брюках.
Спросонья идея показалась Лёше на редкость удачной. Ну в самом деле, что это он всё звонит да звонит. Надо сделать сюрприз! Лёша представил счастливые, удивлённые глаза Лены и не стал медлить. Медлительность вообще была не в его характере. Белые брюки в шкафу имелись. Сирень на кустах тоже. Так чего время терять? Он вскочил, надел белые брюки и понёсся на крыльях юношеской неопытности к чертогу любимой. Прибыв на место и здраво оценив обстановку, решил, что в окно восьмого этажа всё-таки не полезет, но сирени с куста нарвал. Можно было, конечно, и купить. Но это не так романтично! А вот добыть её в неравном бою с раскидистым кустом — очень даже.
Сияя юношеским задором и белизной брюк, в ожидании восторга дамы сердца Лёша позвонил в звонок. Услышал знакомые шаги по ту сторону двери, заметил, что в глазок кто-то посмотрел. Лёша замер и приготовился услышать радостные восклицания.
— Чего тебе? — донеслось из-за двери.
Лёша немного растерялся. Может, глазок сломался?
— Это же я, Лёша! Я пришел к тебе с приветом… И принес тебе сирень! — улыбка всё ещё не сошла с его лица.
— Я тебе не открою, — отрезали по ту сторону крепостной стены.
Лёша рассмеялся. Девушка с чувством юмора — это хорошо.
— Ладно, цветы завянут, открывай давай.
— Сказала же: не открою.
До Лёши наконец начало постепенно доходить, что это не шутка и не розыгрыш и что ворота крепости останутся запертыми.
— Почему не откроешь? — в полнейшей растерянности спросил он.
— Потому что я не готова.
— К чему не готова? Чтобы я тебе цветы подарил?
— Тебе этого не понять.
Лёша действительно ничего не понимал. К нему тоже иногда неожиданно приходили друзья. И он прекрасно знал, сколько секунд требуется, чтобы одеться, если нежданный гость застает тебя в трусах. Что могло случиться с Леной, чтобы она была не готова, Лёша не мог представить.
— А как же цветы? — с робкой надеждой на довод, который должен тронуть сердце любой женщины, спросил Лёша. За крепостной стеной воцарилось молчание. Думает. В сердце рыцаря поселилась надежда.
— Давай я сейчас приоткрою дверь, ты мне просунь в щёлку цветы, но только не заглядывай внутрь, — услышал он вердикт.
Дверь действительно приоткрылась на ширину цепочки. Лёша, как настоящий джентльмен, в щель заглядывать не стал, вывернув руку, просунул туда погрустневший букет. Прямо как туалетную бумагу через дверь санузла передавал. Букет исчез, дверь захлопнулась. Лёша понял, что романтическое свидание закончилось, повернулся и, сверкая белыми брюками, зашагал на улицу.
Лена
Лена проснулась и, потягиваясь, валялась в
кровати. Несмотря на то, что сессия была позади, а лето, напротив, впереди, настроение было не очень. Совсем недавно в её идеальной зачётке появилась первая противная четвёрка! Естественно, за тот самый курсовик, который они писали вместе с Лёшей. Ну как вместе… Писала она одна, в оставшиеся от постоянных встреч редкие часы. Иногда, правда, Лёша делал перерыв в свиданиях, чтобы Лена могла хоть немного заняться учёбой. Конечно, надо же будет с кого-нибудь списать, очень предусмотрительно. В результате — четвёрка в зачётке у Лены. А у Лёши так вообще трояк. Но у него он хотя бы не единственный.
Неожиданно раздался громкий звонок в дверь. Так рано? Очень странно! Кто бы это мог быть? Полусонная Лена прошлёпала босыми ногами к двери. Посмотрела в глазок. Сразу проснулась окончательно. Стоит. С сиренью, в белых штанах. Во даёт! И о чём только думает!
— Ты чего так рано и без звонка? — удивилась Лена через дверь.
— Сирень принёс! — самодовольно ответил тот, светясь, как будто голову дракона срубил, не меньше.
— Я не могу тебе открыть! Я не готова! –
попыталась спустить его на землю Лена.
— К чему не готова? Чтобы я тебе цветы подарил?
Кажется, он не верил, что Лена ему действительно не откроет. Ох уж эти мужчины. Приезжают на белых конях спасать из высокой башни и совершенно им невдомёк, что принцесс предупреждать о визите надо заранее. Им вообще- то надо помыться, причесаться, погладить платье, одеться, накраситься… Ну странный, как будто в казарме живёт, а не в одной квартире с сестрой.
— Лёша, погуляй, пожалуйста, полчасика. Я соберусь и пойдём гулять.
— Даже в глазок было видно, что горящий взгляд принца-освободителя потух. Так и ушёл с сиренью гулять и ждать, пока Лена соберётся.
Североморск
Алексей вышел из метро «Площадь Восстания». Летний горячий город тут же обдал его пыльным жаром. Невский проспект гудел, как карбюратор под капотом старенького отцовского «москвича».
Июнь на пару с июлем 1986 года ленинградцев не порадовали: хорошая погода установилась только к середине лета. И, в связи с её исключительной редкостью в местных широтах, на улицах города моментально установилось особенное, праздничное настроение, знакомое только ленинградцам. Вот ведь какая штука: никогда
