об окружающей нас вселенной. Он сказал, что жизнь – это высшая первородная сила, которая существует во всей Вселенной. Как Земля была лишь одним из миллионов и миллиардов миров, так и человек был лишь одной из миллионов форм высшего развития жизни. В одних мирах они находились на более низкой ступени развития, чем человечество, в других существовал разум, превосходящий человека. В конечном итоге человечество может превратиться в нечто более совершенное, чем то, чем оно является сейчас. Сначала, повторил он, он был ниже человечества, но в его прекрасном мире, в их мире, любящем послушание Божьим законам, обитатели развили более высокую и лучшую жизнь, чем человек на земле, и таким образом стали выше человека, поскольку они были лучше человека. Этим можно объяснить его способность переходить из одного мира в другой, потому что в его мире разумные существа имели гораздо больший контроль над природными силами, чем на Земле, и поэтому он смог прийти на Землю, хотя ни один человек в земной жизни не мог надеяться покинуть земную поверхность на какое-либо расстояние. Рассказав мне кое-что о своем прекрасном мире, который, как я понял, должен быть планетой Венера, он согласился показать мне его в видении. Я лег и увидел странный сон.
Мне показалось, что какое-то время я находился в ужасном одиночестве в космосе. Звезды сияли в черном эфире надо мной, а солнце все еще пылало. Я чувствовал, что нахожусь в небесах, но один. Ощущение было ужасным!
Вскоре оно прошло. Яркая вечерняя звезда – прекрасная планета Венера – быстро становилась все больше и больше. В конце концов я увидел огромный сверкающий шар передо мной, а затем подо мной. Я почувствовал, что погружаюсь в него. Он становился все шире и шире. Континенты, океаны, горные цепи открывались моему взору, хотя и были более чем наполовину скрыты серебристыми облаками. Казалось, я мчусь к нему с невероятной скоростью."
****
"Затем показалось, что под моими ногами находится огромное кольцо величественных гор, сияющих в ярком солнечном свете. Я погружался в их круг. Они были огромной высоты, по сравнению с ними Альпы были бы просто холмами. Их вершины были высотой не менее двадцати миль, а кольцо было больше, чем несколько графств хорошего размера. Низины все еще были наполовину скрыты плывущими облаками. Я с трудом могу описать эту огромную горную цепь. У нас на Земле нет ничего столь гигантского. Обрывы высотой в несколько миль, зубчатые пики из блестящих скал, висячие террасы, покрытые растительностью разных оттенков: мягкие желтые, нежные розовые и особенно бледно-голубые.
Наконец показалось, что я приближаюсь к одной из вершин. Я отдохнул там. Снега не было, он лежал гораздо выше, и скала была голая. Она была похожа на обычную земную скалу, но не из того камня, который я когда-либо видел. Я смотрел вокруг себя на это удивительное зрелище. По одну сторону от меня высились цепи колоссальных гор, по другую – необъятное пространство страны в низменности, раскинувшейся огромным амфитеатром, местами сияющее в лучах палящего солнца, местами затененное огромными грядами далеких вершин – земля, разделенная между днем и сумерками.
Затем мой сон изменился. Я почувствовал, что медленно опускаюсь все ниже и ниже в эту огромную долину. По мере того как я опускался, казалось, что солнце заходит за гигантские горы. У моих ног лежало огромное озеро, а в нем – большой остров с садами, башнями и шпилями очень причудливой и необычной архитектуры".
****
"Затем наступила ночь. Я шел посреди огромного сада. Вокруг меня были тысячи видов густой растительности – или того, что было похоже на растительность, но совершенно иного рода, чем все, что мы имеем на Земле. Наши земные слова созданы только для выражения земных идей, но для этих картин другого мира они совершенно недостаточны. Нужен другой язык для другого мира идей. Поэтому все, что меня окружало, в земных словах не нашлось бы значения и, кроме как долгим рассказом, не поддавалось бы описанию. И все же казалось, что и животное, и растительное царства были здесь сильно отличающимися от земных произведений природы, но все же не совсем другого порядка.
Растения были разнообразны, изящны и прекрасны. Птицы тысячами порхали в воздухе, некоторые огромные, как сказочный "Рок" из арабских сказок, другие маленькие и блестящие по цвету, как наши колибри. Но больше всего мое внимание привлекли толпы крылатых получеловеческих фигур, таких как Алериэль, которые двигались среди садов. Как и все вокруг в этом блистательном мире, они были красиво одеты, разнообразно и разноцветно. Вокруг меня царила атмосфера умиротворения, веселья и счастья, которая казалась мне очаровательной.
Но в то же время в этой сцене было что-то очень тропическое. Это выглядело так, как будто это была земля, где свет, тепло и влага сочетались именно для развития жизни, все имело самую яркую окраску, как будто все наслаждалось мощной жизненной силой – превосходящее даже тропическую роскошь Вест-Индии или Цейлона.
Я заметил фигуры разумных существ, которые двигались во всех направлениях среди этих тропических садов и разговаривали друг с другом, или же слушали мягкую и восхитительную музыку, которую разносил ветерок.
В конце концов я подошел к дворцу огромного размера и самой причудливой архитектуры (совершенно не похожему ни на один стиль, который я когда-либо видел, будь то греческий, средневековый или даже индийский или китайский), воздушному и фантастическому до крайней степени, блестящему мозаикой всех возможных цветов, освещенному всеми видами цветных огней и электрических ламп. Это была совершенная сказочная страна.
Я вошел в этот дворец и увидел в его коридорах множество странных достопримечательностей, таких, о которых я не мог и помыслить в своих самых смелых мечтах, и таких, которые мне трудно описать.
Затем я очнулся от своего невероятного видения и увидел, что мой странный гость сидит рядом со мной.
"Ты видел мой дом, – сказал он. – Разве он не прекрасен? Завтра я ухожу туда".
Все было так, как он сказал. Вечером я, по его просьбе, проводил его до безлюдной части нашего побережья. Там я последовал за ним к одному из наших скалистых замков, где он взобрался на одну из гранитных скал и, сбросив с себя маскировку, попрощался со мной. Кажется, я упала в обморок, потому что, когда я снова взглянула на него, он уже исчез.
Я не знаю, что вы подумаете об этой разгадке тайны вашего необычного друга. Мне все это кажется сном, и, вероятно, еще больше это покажется таковым вам. Однако, насколько
