Догадаться нетрудно. «Кровью умытые» восторжествовали бы снова, и тогда в СССР воцарилась бы уже не мягкая сталинская, а настоящая большевистская диктатура. Результат предсказуем: гражданская война регионов друг с другом, распад страны, мятежи доведенного до отчаяния народа, оккупация Гитлером и прочими соседями самых «вкусных» областей, вымирающее население на остальной территории… Судьба инициаторов всего этого в данном случае роли уже не играет. Возможно, они бы погибли, героически пытаясь спасти свои регионы, или эмигрировали — и тоже были бы в белом. Все были бы в белом, вот только страны бы не было.
А так страна все-таки существует, хоть и вознагражден в ней больше всего морской огурец…
Интермедия
УЦЕЛЕВШИЙ
У меня есть испытанный способ отваживать любопытных, господин… Я не жду, когда меня начнут расспрашивать, кто я и откуда. Я говорю о себе сам. Сразу. Очень много. Очень долго. Очень скучно. С очень нудными подробностями. Это быстро надоедает, и меня оставляют в покое…
Элеонора Раткевич. Джет из Джетевена
Странный и удивительный казус — казалось бы, этот человек относится к числу правящей верхушки Советского Союза, одиннадцать лет занимал пост главы государства. Между тем он, наверное, самый «закрытый» из советских вождей. О нем практически ничего не известно — кроме того, что он сам говорит о себе. А верить тому, что он говорит сам, категорически не стоит.
Что о нем известно достоверно? Родился Никита Сергеевич Хрущев не то 15, не то 17 апреля 1894 года в деревне Калиновка, под Курском. Окончил церковноприходскую школу, был пастухом, потом работал на шахте, зарабатывал по 40–45 рублей в месяц. По тем временам это было очень даже хорошо, можно сказать, уровень «рабочей аристократии». Так что не от лютой бедности кинулся Никита Сергеевич в революцию.
О том, к какой партии принадлежал он до 1917 года и принадлежал ли вообще — неизвестно. Его революционная деятельность начинается в 1917 году, с избрания в совет шахтерского городка Юзовки, где он жил. С весны 1918 года Хрущев в Красной Армии, на политработе — комиссаром, инструктором политотдела. После войны вернулся в Донбасс.
«Когда вернулся домой, меня назначили заместителем управляющего Рутченковского рудника. Мы начали восстанавливать коксохимический завод. Чертежей не было… Мы тогда разыскивали старых рабочих, советовались с ними, разбирали старые батареи коксовых печей, делали чертежи…» — писал он позднее в мемуарах. Никита Сергеевич, правда, запамятовал, что он был заместителем не по технической, а по политической части…
Известно, что в 1923 году Хрущев выступил на стороне Троцкого, но быстро отошел от оппозиции и впредь был всегда лоялен. По крайней мере, экскурс в сторону троцкизма на его карьере не сказался. В 1928 году он стал заместителем заведующего орготделом ЦК КП(б) Украины, потом начальником этого отдела, что роднит его биографию с жизненным путем другого партийного деятеля, который тоже сперва был комиссаром, потом партчиновником, — Николая Ивановича Ежова. Затем отправился в Москву, на учебу в Промышленную академию, там каким-то образом стал секретарем Московского горкома. Известно, что его, опять же, как и Ежова, продвигал вперед Каганович — хотя впоследствии Хрущев вспоминать об этом не любил…
Сам Никита Сергеевич, написав четыре толстенных тома мемуаров, ухитрился практически ничего о себе не рассказать — это при том, что о других он говорил много и охотно, без всякого удержу. Впрочем, авторство этой книги зело сомнительно. Знаменитые мемуары вроде бы были надиктованы на магнитофон, переправлены в США и там напечатаны. Что содержалось на тех пленках, да и существовали ли они вообще… В принципе эта книга имеет такое отдаленное отношение к действительности, что могла быть написана кем угодно — хотя бы любым из русских эмигрантов, работавших в каком-нибудь «центре советологии». Но даже если она написана тем же, кем и подписана, сути дела это не меняет — там содержится такое количество лжи и выдумки, что читать ее смысла нет.
Деятельность его на посту главы государства тоже, мягко говоря… Окончательное разорение деревни, бессмысленное и бездумное освоение целины, едва не развязанная атомная война… Правда, при нем СССР первым в мире вышел в космос — но такие вещи за четыре года не делаются. Вообще в тогдашнем советском руководстве только один человек мог быть «отцом» космической программы — Берия, у остальных был несколько не тот масштаб мышления. Единственное, чем Хрущев на самом деле оставил след в истории и что ставится ему в заслугу — это то, что он поставил себе в заслугу сам: «разрушение культа личности Сталина».
Юрий Емельянов в своей книге «Хрущев» создал психологический портрет «дорогого Никиты Сергеевича». Портрет настолько хорош, что добавить к нему нечего: человек встает перед читателем прямо как живой. И, право же, теперь многое становится ясней в послевоенной истории, хотя и далеко не все…
Хрущев. Портрет, написанный Юрием Емельяновым
«…Оценки, отмечавшие глубокие противоречия в характере Хрущева, содержатся в воспоминаниях тех, кто был причастен к организации отстранения Хрущева или хотя бы поддерживал это решение на пленуме ЦК КПСС [Перед этим отрывком Ю. Емельянов приводит мнения зятя Хрущева Аджубея и его многолетнего спичрайтера Ф. Бурлацкого, которые я, по понятным причинам, опускаю.]. Отметив целый ряд положительных инициатив Хрущева в развитии отечественной промышленности в период его пребывания у власти, тогдашний председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков замечал: "Немало и других полезных и хороших дел на счету Никиты Сергеевича. Вместе с тем его импульсивность, порой и некомпетентность, и безапелляционность в последние годы привели к ряду срывов и ошибок".
Занимавший в годы пребывания Хрущева у власти пост председателя ВЦСПС В. В. Гришин отмечал у него много положительных сторон: "Н. С. Хрущев умел отстаивать свои убеждения, свою точку зрения на различные проблемы. Может быть, ему не хватало образованности. Но это был самородок, отличный организатор, человек большого ума и неистощимой энергии, человек смелый, новатор, искавший новые пути и подходы в решению задач социалистического строительства… Он немало сделал хорошего для партии, страны, для народа… Н. С. Хрущев был реформатором. Он не терпел закостенелость, омертвление форм работы, инерцию, благодушие и самоуспокоенность, нечестность".
В то же время Гришин замечал: "Он по своей натуре был горяч, резок, тороплив. Иногда допускал оплошности, высказывания и действия, которые руководителю великого государства непозволительны… Им были допущены крупные просчеты и недостатки… Вообще Н.С. Хрущев страдал подозрительностью к людям, недоверием к работникам, боялся посягательств на его положение, на власть".
