– Бо…
Он продолжал скользить губами по моей груди, побуждая и подбадривая меня своими пальцами, своими прикосновениями, своим языком и горячим дыханием, но я усилила сопротивление, подогретое обвинениями и домыслами Дафны. Я не хотела вписаться в образ кайенской девушки, который она себе вообразила. Не намерена была никому доставить такого удовольствия.
– В чем дело, Руби? Я не нравлюсь тебе? – простонал Бо, когда я отодвинулась и загородила грудь платьем.
– Нравишься, Бо. Ты мне очень нравишься, но я не хочу теперь этого делать. Я не сделаю того, чего все от меня ожидают… даже ты, – добавила я.
Парень внезапно отодвинулся, его огорчение быстро перешло в гнев.
– Ты дала мне понять, что я тебе действительно нравлюсь, – утверждал он.
– Так оно и есть, Бо, но почему мы не можем остановиться, когда я прошу тебя об этом? Почему мы не можем просто…
– Просто мучить друг друга? – язвительно спросил он. – Ты так поступала со своими парнями на протоке?
– У меня не было парней. Не так, как ты думаешь, – ответила я. Бо помолчал немного. Затем глубоко вздохнул.
– Прошу прощения, я не имел в виду, что у тебя были дюжины парней.
Я положила руку на его плечо:
– Может, нам стоит получше узнать друг друга, Бо?
– Да, конечно. Именно этого я и хочу. Но нет лучшего пути для этого, чем заняться любовью, – предложил он, вновь поворачиваясь ко мне. Его слова звучали очень убедительно. И какая-то часть во мне желала быть убежденной, но я удерживала эту часть под надежным укрытием, за закрытой дверью.
– Уж не собираешься ли ты мне сказать теперь, что хочешь, чтобы мы остались просто добрыми друзьями, а? – добавил Бо с явным сарказмом, видя мое сопротивление.
– Нет, Бо, ты мне нравишься. Я бы солгала, если бы сказала иначе, – призналась я.
– Так что же?
– Давай не будем с этим торопиться, чтобы не пожалеть потом обо всем, – добавила я. Казалось, эти слова отрезвили его. Молодой человек застыл на какой-то момент, а затем откинулся назад. Я начала застегивать бюстгальтер.
Внезапно Бо расхохотался.
– Что? – спросила я.
– В первый раз, когда я привез сюда Жизель, она набросилась на меня, а не я на нее, – сказал он, включая двигатель. – Вы очень, очень разные, это уж точно.
– Думаю, ты прав.
– Как сказал бы мой дед, viva la differance – да здравствует различие! – воскликнул Бо и вновь рассмеялся, но я не была уверена, что именно он хотел этим сказать – нравилось ли ему больше поведение Жизель или мое.
– Хорошо, Руби, – сказал он, выводя машину на главную дорогу, – я последую твоему совету и поверю твоему предсказанию.
– Какому?
– Если я действительно пожелаю сделать что-нибудь, – проговорил он, – то сделаю это. Со временем.
В отблеске встречных машин я увидела, что он улыбается.
Бо был так красив, и он действительно мне нравился, и я очень хотела его, но все же была рада, что не поддалась и осталась верной самой себе, а не тому представлению, какое сложилось обо мне у других.
Когда мы подъехали к дому, Бо проводил меня до двери и развернул к себе, чтобы поцелуем пожелать мне спокойной ночи.
– Я приеду завтра во второй половине дня, и мы сможем прорепетировать наши реплики в пьесе, хорошо? – спросил он.
– Я была бы очень рада. Я чудесно провела время, Бо. Спасибо.
Юноша рассмеялся.
– Почему ты смеешься надо всем, что я говорю, – обиделась я.
– Не могу удержаться. Все время сравниваю тебя с Жизель. Она бы ожидала, чтобы я поблагодарил ее за то, что она позволила мне потратить целое состояние на обед. Я не смеюсь над тобой, – добавил он. – Я просто… удивлен тем, что ты делаешь и говоришь.
– Тебе это нравится, Бо? – Я встретилась со взглядом его голубых глаз и почувствовала, что горю в ожидании желанного ответа.
– Думаю, да. Думаю, что действительно это так, – решил Бо, будто впервые сам понял это. Уходя, он еще раз поцеловал меня. Некоторое время я смотрела на него, мое сердце теперь было переполнено счастьем. Потом я позвонила, чтобы вызвать Эдгара. Он открыл так быстро, что я подумала, он в ожидании стоял прямо за дверью.
– Добрый вечер, мадемуазель.
– Добрый вечер, Эдгар, – пропела я и направилась к лестнице.
– Мадемуазель.
Я повернулась, все еще улыбаясь своим воспоминаниям о Бо и его словах на ступеньках крыльца.
– Да, Эдгар?
– Мне приказали передать вам, чтобы вы направились прямо в кабинет, мадемуазель, – проговорил дворецкий.
– Простите?
– Ваш отец, мать и мадемуазель Жизель ожидают вас там, – объяснил он.
– Жизель уже дома?
С удивлением, полная беспокойства, я направилась в кабинет. Жизель сидела на одном из кожаных диванов, а Дафна – в кожаном кресле. Отец смотрел в окно, стоя спиной ко мне. Он повернулся, когда Дафна сказала:
– Входи и садись.
Жизель сверкала на меня полными ненависти глазами. Неужели она подумала, что я наябедничала на нее? Или, может быть, отец и Дафна каким-то образом узнали о том, что произошло на пижамной вечеринке?
– Ты хорошо провела время? – спросила Дафна. – Вела себя, как положено, и делала все, как я тебе говорила?
– Да.
Отец почувствовал облегчение по этому поводу, но все еще казался отчужденным и обеспокоенным. Мой взгляд скользнул от него к Жизель, та быстро отвела глаза. Потом я взглянула на Дафну, которая сидела со сложенными на коленях руками.
– Очевидно, с момента своего приезда ты не все рассказала нам о своем грязном прошлом, – заявила моя мачеха. Я вновь бросила взгляд на Жизель. Теперь сестра сидела, откинувшись на спинку дивана и сложив руки, ее лицо выражало полное довольство собой.
– Не понимаю. Что я вам не рассказала? Дафна ухмыльнулась.
– Ты нам не рассказала о женщине в Сторивилле, с которой ты знакома, – сказала она, и на мгновение мое сердце остановилось, а затем начало биться вновь, подгоняемое смесью из страха, гнева и крайнего разочарования. Я резко повернулась к Жизель.
– Что еще ты наплела? – возмутилась я. Сестра пожала плечами.
– Я просто рассказала, как ты отвезла нас в Сторивилль, чтобы познакомить со своей приятельницей, – заявила она, бросив взгляд полнейшей невинности на отца.
– Я? Отвезла вас? Но… – начала я заикаться.
– Откуда ты знаешь эту проститутку? – потребовала ответа Дафна.
– Я не знаю ее, – воскликнула я. – Во всяком случае, не так, как она вам доложила.
– Она знала твое имя, не так ли? Ведь знала?
– Да.
– И она знала, что ты искала Пьера и меня? – Дафна вела перекрестный допрос.
