— Беца его послал. Я ему звонил.
— Куда?
— Домой.
— Он сам ответил? — насторожился Винтер.
— Нет, другой голос, сказал, что передаст, а вскоре позвонил и сам Беца.
— Значит, Беца по-прежнему лежит на дне, — вздохнул Винтер.
— Да, — подтвердил Бабичев.
— Ну, сука, разговорился, — подал голос из своего угла Батон. — Скажи спасибо своим новым корешам, а то лежал бы сейчас вместе с ними с простреленной башкой.
— А что, был такой приказ? — живо поинтересовался Винтер.
Но Батон уже замолк, демонстративно отведя взгляд. В нем все-таки взыграло самолюбие, и он решил пока молчать.
— Ясно, — все понял Винтер и снова обратился к Бабичеву. — Иван Васильевич, а Князя вы когда-нибудь видели?
Все пятеро затаили дыхание.
— Нет, — отрицательно покачал головой тот. — Один раз только слышал, как Беца пригрозил Майдану: вот приедет Князь, я ему все про тебя расскажу, будешь рыб морских кормить.
— И тот испугался?
Бабичев немного подумал, потом утвердительно кивнул головой.
— Да, похоже на то.
— А когда это было?
— Недели две назад, — припомнил тот.
Все переглянулись.
— Значит, две недели назад Князя в городе не было, — подытожил информацию капитан и обернулся к Батону. — Ну, а ты видел хоть раз Князя?
Тот усмехнулся, хотел что-то сказать, но тут что-то отдаленно громыхнуло, зазвенело разбитое стекло, и голова Батона, дернувшись в сторону, окрасилась в сочный кровавый цвет. И тут же снова раздался звон стекла, пуля по восходящей наискось пролетела по комнате и, разбив стекло в противоположной раме и расщепив деревянный ставень, улетела наружу.
— Свет гаси! — крикнул Стриж, падая на пол, но Сергей уже метнулся к выключателю и вырубил освещение. Несколько секунд они лежали в полной темноте, затем Андрей осторожно приоткрыл железную дверь и, пригнувшись, выскочил наружу, вслед за ним то же самое повторил Стриж. Они увидели стремительно уносящийся по бульвару темный силуэт машины, но определить марку не смогли.
— Ушел, гад! — с досадой выругался Анатолий, опуская бесполезный автомат.
Князь также чувствовал досаду. Как раз из-за второго, в общем-то, абсолютно бессмысленного выстрела. Судьба Батона решилась в тот момент, когда Беца подтвердил, что оба боевика присутствовали при разговоре в тупичке около порта. Князь хотел было вызвать еще несколько человек с оружием, но, вспомнив расторопность своих подчиненных, отказался от этой мысли. Он окончательно потерял веру в своих боевиков. Теперь он надеялся только на себя. И все-таки, мчась по ночной дороге, он недоволен был именно собой. Не стоило стрелять второй раз. Если и у него начнут сдавать нервы, то это совсем хана.
35
Поспать им удалось в эту ночь совсем мало, с пяти до девяти утра. И снова разбудил их Винтер. Несмотря на то, что он не спал совсем, выглядел капитан блестяще: элегантен, подтянут, весел. Вот только тени под глазами да рука на перевязи говорили о том, что далось это ему не легко. Преподнеся роскошный букет зардевшейся Елене и наговорив ей кучу комплиментов, Винтер прошел в зал, где парни сонно и хмуро поглядывали на часы, друг на друга и особенно неприязненно — на него. Не обращая внимания на общее отсутствие радости, Винтер с ходу начал рассказывать последние новости, расхаживая по комнате и довольно потирая руки.
— Дело близится к развязке. Как подсказывает мне интуиция, сегодня должно решиться все. Сегодня я его вычислю.
— Откуда такой оптимизм? — хмуро поинтересовался Стриж.
— Видишь ли, Анатолий… Всякая информация, она как атомная бомба. По капельке, по капельке накапливается, а потом критическая масса — и все это взрывается. Бабичев рассказал много интересного, хотя его и старались не посвящать в дела. Сам он попал на спасалку случайно, Беца подобрал его на местном вокзале, нужен был работник, покрасить забор в том доме, где вы прищучили Пежо и Федора. Горыныч разговорился с ним, узнал его историю. Беца сам по себе-то мужик добрый, пожалел его, Бабичев совсем уж до бичевских нравов опустился. Пригрел, сторожем оставил, а тут внезапно вакансия на Башне открылась, один из спасателей сам неожиданно умер, без их помощи.
— А, Санек Мархель, — припомнил Стриж, уже сбросивший с себя остатки сна и слушавший с интересом. — Лег спать и не проснулся, сердце.
— Да, верно, — подтвердил Винтер, — а у Бабичева документы водолаза-профессионала. Они вытравили его фамилию, вставили другую. Так он очутился на Башне.
Капитан сделал паузу, осмотрел взбодрившихся друзей и продолжил свой рассказ.
— Вся работа Бабичева заключалась в том, чтобы в определенное время ночью закрывать боковые ставни и включать свет на полную мощность. Вкручивалась еще одна киловаттная лампа и получалось что?
— Маяк, — первый догадался Андрей.
— Примерно, — подтвердил Винтер.
— А зачем там вообще нужны эти ставни? — спросил Сергей.
— Раньше не было, этой зимой сделали, — ответил Стриж. — Начальству надоело после каждого шторма вставлять новые стекла.
— Да, они не рассчитали размеры окон. Выглядит эффектно, но… Убытки, особенно зимой, ощутимы, — подтвердил Винтер.
— Понятно, — удовлетворенно кивнул головой Сергей.
— А вот покойный Овсеев в это же время на катере выходил в море, причем не один, а с кем-нибудь из других смен. Возвращались они часа через два, привозили с собой большой прорезиненный мешок, грузили его в машину к Горынычу, и тот отбывал.
— Опять одни загадки, — подал голос Илья.
— Да нет, тут уж многое понятно, — рассмеялся Винтер. — До нейтральных вод расстояние-то ерундовое.
— Завтрак готов! — прервала его хозяйка дома и поинтересовалась. — А вы с нами откушаете?
— Если накормите. Честно говоря, я уже и забыл, когда ел что-то горячее, — сознался ранний гость.
— Бедненький! — пожалела его Ленка. Стриж только хмыкнул.
После завтрака Анатолий спросил:
— Ну и что нам сегодня делать?
Винтер только пожал плечами.
— Пока отдыхайте. Я бы, конечно, запер вас в квартире, приставил караул и никуда не выпускал, но… Понимаю, что в такую жару это жестоко. Так что можете идти на пляж, гулять по городу, но не забывайте, что вы по-прежнему наживка. Так что с оружием не расставайтесь. И еще.
Он немного помолчал, потер характерным жестом правый висок.
— С сегодняшнего дня вы носите оружие, храните его и даже применяете на законном основании. Я убедил свое руководство, и оно выдало индульгенцию за все прошлые, нынешние и будущие грехи.
— Значит мы можем палить направо и налево, не волнуясь о последствиях? — первым догадался Андрей.
— Ну, не совсем так, главное, что вы теперь не художественная самодеятельность, а что-то вроде оперативной группы.
Винтер опасался реакции Стрижа, но тот остался внешне спокойным. Самое же главное заключалось в том, что именно Винтер получил карт-бланш провести операцию до конца. От ее успеха зависело очень много, слишком много, чтобы быть спокойным до конца.
— И еще, — добавил капитан. — Я заберу у вас Сергея на денек.
— Зачем? — удивился Стриж.
— Мне все-таки трудно водить машину, а мотаться по городу сегодня придется много.
— Хорошо, — согласился Сергей. — Пушку взять?
— Пожалуй, не надо. У меня в «девятке» остались оба автомата.
— А что, ничего не удалось узнать про машину на набережной? — спросил Андрей.
— Нет. От домов ее загораживали деревья, а из гуляющих на автомобиль никто не обратил внимания.
Проводив Винтера и Сергея, остальная компания двинулась на пляж. Пока ребята купались, загорали и предавались другим радостям жизни, Сергей без устали крутил баранку, возя капитана по довольно странным, с его точки зрения, местам. Они посетили земельный фонд и здание торгового пароходства, налоговую инспекцию, несколько офисов. Винтер уходил, возвращался минут через десять-пятнадцать с какими-то бумажками. Наконец он плюхнулся на сиденье и с довольным выражением лица заявил:
— Ну, все, теперь домой.
Закуривая сигарету, он с досадой сказал:
— Завидую всем этим американцам и европейцам. Нужны какие-то данные — нажал на кнопку, и они у тебя на дисплее. А тут побегаешь, — и он тряхнул солидной кипой бумаг, собравшихся после набега на конторы.
Приехав домой, капитан попросил Сергея:
— Завари, пожалуйста, кофе покрепче, а то я боюсь, упаду раньше времени.
Винтер разложил на столе какие-то карты, привезенные бумаги, и пока Сергей возился на кухне, из кабинета слышался непрерывный стук клавиатуры компьютера. Когда он принес Винтеру кофе, тот поблагодарил и, сделав один большой глоток, произнес:
— Смотри, что получается. Я, конечно, не штурман, но если взять за начальные данные положение огней маяка и Башни, то получается прямой угол. Кажется, у моряков это называется траверса.
