— Как мне вздумается, так я и буду тебя называть. Я здесь староста. А теперь отвечай. Кто тебя сюда послал?
— М-моя мать, — выдохнул я.
— Кто твой отец?
— Не знаю.
Он произнес какую-то жуткую грубость, и его товарищ громко расхохотался, показав вместо зубов несколько черных обломков. Потом он стукнул меня головой о стену и выпустил, так что я свалился на пол. Он и другой мальчик отошли от меня.
Ричард помог мне подняться на ноги.
— Почему твоей матери понадобилось от тебя избавиться? — спросил он, словно это само собой разумелось.
— Избавиться? — повторил я.
Вместо ответа он провел рукой себе по шее и мрачно улыбнулся.
— Не понимаю, — сказал я. — Меня послали сюда, потому что друзьям моей матери хотелось, чтобы я был в надежном месте.
Мальчики невесело рассмеялись.
— О, место здесь и вправду надежное, — хмыкнул тот, что дал мне картофелину.
— Матушка не хотела мне зла, — возразил я.
— Ты уверен? Все мы посланы сюда нашими друзьями. Большинство из нас — дети любви, как я. Меня зовут Пол. — Он указал на мальчика-калеку. — Это Ричард. Он не дитя любви. Родители захотели от него избавиться, потому что у него горб. А вот он — дитя любви. — Он указал на мальчика с пустым, застывшим взглядом. — Мы зовем его Большой Том, потому что есть еще Маленький Том. — Это был мальчик поменьше, с острыми чертами лица и бесцветными глазами.
— Я не знаю, кто я такой, — произнес Большой Том. — Не помню ничего, что было прежде. Кроме побоев.
— Его отослали сюда, потому что он не слушался, — продолжал Пол. — Буйный был, когда сюда приехал.
Пол показал мне других, младших мальчиков, и назвал их имена так поспешно, будто они мало что значили. Лежа на соломе, мальчики набрасывали ее на себя — некоторые уже заснули. Один плакал во сне, и самозваный староста крикнул из темноты:
— Закрой свой рот, маменькин сынок, пока я его не заткнул! Пол, дай-ка мне эту свечу.
Пол поспешно зажег другую свечу и дал ее Ричарду.
— Кто те двое? — потихоньку спросил я Ричарда, когда Пол послушно направился со свечой к старосте.
— Это Нед. А другой — Барт. Его заместитель. Любимчики Квигга. — Ричард добавил вполголоса: — Пол тоже один из них, потому что он старший.
Нед вытащил из-под соломы колоду карт, и старшие затеяли шумную игру в «двадцать одно».
— Какие у нас завтра с утра занятия? — сонно спросил Маленький Том, откидываясь на солому.
— Снова молотить и пахать, — отозвался Ричард.
— А когда начнутся настоящие уроки? — спросил я.
Мальчики безрадостно рассмеялись.
— Чему они могут нас научить? Ни один из них не умеет ни читать, ни писать. Вести переписку они поручают служанке или кому-нибудь из нас.
— На ферме мы работаем только летом? — спросил я.
— Что ты, нет. Самое трудное время — осень, — заметил Стивен.
— Когда нас пошлют выкапывать картофель? — спросил Маленький Том.
— Не раньше, чем в следующем месяце, — ответил Ричард. — Но толку то. Не станешь же ты есть сырые клубни.
— Ага, — согласился Стивен, — самое лучшее собирать морковку или репу.
— Я сегодня днем нашел несколько грибов, — сообщил Маленький Том.
— Съел?
— Нет, побоялся. Я таких никогда не видел.
Он бережно извлек что-то из кармана и показал на раскрытой ладони. Ричард поднес свечу, и все мы наклонились, чтобы посмотреть.
— Где ты их нашел? — спросил Ричард.
— У дворовой калитки на Пятнадцати Акрах. Как раз по соседству с Дейви. Кто-нибудь знает, их можно есть?
Я узнал их: как-то я видел такие, когда ходил за грибами со Сьюки.
— Нет, — сказал я. — Ни в коем случае. Это «могильные колпачки», они очень опасны.
— Ты уверен? — разочарованно произнес Маленький Том.
— Да. Дай мне, я их выброшу.
— Ага, я знаю фокусы и почище.
Я не сразу понял, о чем он говорит.
— Нет, я не собираюсь их есть. Положи на пол.
Смерив меня подозрительным взглядом, он бросил грибы, я наступил на них и втоптал в грязь и солому.
— Тс-с! — внезапно шепнул Ричард, и мы все затихли, напрягая слух.
У стены сарая послышались как будто шаги, но за ними последовал тихий вой, и мальчики облегченно вздохнули.
— Собака, только и всего, — проговорил Ричард.
— Мы боимся Роджера, — объяснил мне Стивен. — Он часто так подкрадывается.
Стивен лег навзничь и накрылся соломой. Черв» две-три минуты он уже крепко спал.
Ричард взглянул на него:
— Ему дают больше работы, чем нам.
— Да, — подтвердил Маленький Том, — с ним обращаются так же, как с беднягой Дейви. Сегодня он пахал даже дольше, чем обычно.
Маленький Том отвернулся и начал готовиться ко сну.
— Пахота! — воскликнул я, обращаясь к Ричарду. — Но у него же не хватит сил управлять запряжкой!
— Запряжкой? — Ричард мрачно усмехнулся. — Посмотришь.
— И наказывают его куда чаще, чем любого из нас, — пробормотал Маленький Том.
— Да, — согласился Ричард. И тихо добавил: — Опять же, как беднягу Дейви.
— А ты ничего не можешь сделать? — спросил я.
— Что же?
— Рассказать об этом в письме твоим друзьям?
— В письме? — вскрикнул Ричард. — Да ты совсем зеленый. Мы не посылаем писем.
— И дома не бываете?
— Никогда. Плата покрывает и праздники тоже.
— И друзья вас не навещают?
— Наши друзья! Думаешь, если бы мы были кому-нибудь нужны, нас бы сюда послали?
— И убежать вы не можете?
— А куда? Если бы нам было куда приткнуться, если бы нас кто-нибудь ждал, разве находились бы мы здесь?
— Но ведь в любом другом месте вам было бы лучше?
— Отсюда не убежишь. Никому не удавалось.
— Словно подчеркивая его слова, оплывшая свеча погасла. Мальчики улеглись и приготовились ко сну, я последовал их примеру, накрывшись соломой. Она очень больно кололась, от пыли я задыхался и отплевывался. После завтрака в гостинице я съел только картофелину Пола, поэтому живот подвело от голода.
Почему мистер Степлайт отвез меня в это место, хотя неоднократно подчеркивал, что сэр Персевал заинтересован в моем благополучии? Возможно ли, что мистер Степлайт не понимал, какое это заведение? Не мог не понимать, он ведь разговаривал с Квиггом, видел Стивена и других мальчиков. В таком случае, он обманул сэра Персевала? Или — мысль куда более пугающая — баронет поступил бесчестно по отношению к моей матери и ко мне? Не объясняется ли это тем, о чем я уже спрашивал адвоката во время поездки: я больше баронету не нужен, поскольку он завладел кодициллом и собирается его уничтожить?
Я раздумывал, не найдется ли способ отправить матушке письмо, но решил, что зря ее огорчу: все равно она ничего не сможет сделать. Будь даже в ее власти забрать меня от Квигга, у нее не хватит денег, чтобы приехать и меня увезти.
Ясно было одно, необходимо бежать. И чем скорее, тем лучше, поскольку я видел, что я здесь сильнее всех, кроме трех старших мальчиков. Если же я буду работать и питаться, как остальные, силы мои день ото дня станут убывать. Наконец, утомленный пережитыми приключениями, я заснул.
На следующее утро нас разбудили ни свет ни заря Хэл с Роджером, которые вошли в сарай, размахивая направо и налево плетками. Они швырнули на землю стопку деревянных тарелок, из-за которых завязалась драка, потом налили в каждую из ведра по порции холодной овсянки, сваренной, а вернее, переваренной, как я понял позднее, накануне вечером, вместе с картошкой, и оставленной на ночь стыть. Сразу затем нас выгнали во двор и поделили на две бригады. Я попал в бригаду Хэла, и он повел меня и еще троих или четверых мальчиков со двора. Проходя через калитку на обширное поле, я заметил вблизи ряда поросших травой холмиков россыпь могильных колпачков и кучку свежевырытой земли. Хэл привел нас на отдаленное поле, где нам пришлось убирать камни, а затем из них же строить ограду. Стивен ушел с бригадой Роджера.
Работа была не такая изнурительная, как молотьба, и присмотр за нами не такой строгий, как накануне. Таская камни, я смог обдумать, как здесь добывают себе обед: то, что я видел вчера, повторялось, по словам мальчиков, изо дня в день. Это значило, что старшим мальчикам достается куда больше, чем справедливая доля, а маленькие — в особенности Стивен — получают крохи и только зря расходуют силы в потасовках. Мистер Силверлайт сказал бы, что существует лучший способ, подумал я, хотя мистер Пентекост это бы отрицал. И, конечно, прав был бы мистер Силверлайт.
После этого «занятия» Хэл дал нам полчаса отдохнуть, потом мы работали до позднего вечера и наконец вернулись на обед. В точности так же, как накануне, братья вывалили в корыто ведра с картошкой, мы подождали, пока мистер Квигг произнесет свою обычную рацею, и далее он хлопнул в ладоши как знак налетать и драться за картофель.
