— Мне это надоело! — вдруг выкрикнул один из магов Чёрной башни. — Лонгин! Я, Вензеслос, волшебник, бросаю тебе вызов.
— Ты? — с неохотой прервал разговор Лонгин. Он повернулся к вызвавшему его волшебнику, смерил взглядом и разочарованно отвернулся. — Зачем? Ты мне не соперник. Возвращайся к себе, гоняй детишек по Пустоши.
— А я считаю, что это ты мне не соперник, — прошипел Вензеслос. — Повернись или я убью тебя в спину!
— Ах, вот как! — лениво протянул Лонгин. — Так чего ты хочешь в случае победы?
Один из порхающих в воздухе огоньков подлетел ближе к Вензеслосу и осветил неприятную гримасу на его лице.
— Твою жизнь, конечно. И жизни тех, кого ты притащил с собой.
Он кивнул на Нору и её спутников.
— А вот теперь становится весело, — пробормотал Липп. — Как-то у них быстро всё поменялось.
— У тебя нет ничего для меня, — скучающе ответил Лонгин. — Ну… скажем так: если я выиграю, ты станешь преподавать теорию в Чёрной башне. Хотя бы старшим из учеников.
— Ты сначала выиграй, — захохотал Вензеслос.
— И вылижешь мои сапоги, — добавил Лонгин. — Ты, безмозглый червь, сапожник…
Договорить он не успел. Нора не могла толком разглядеть, что сделал Вензеслос, но как будто сама смерть прокатилась от одного мага к другому. Лонгин не стал защищаться, произносить заклинания, призывать себе в помощь силы природы, он просто отскочил в сторону. Смертоносная волна покатилась дальше, опасная, невидимая человеческому глазу. Просперо переглянулся со своими товарищами и они… сделали что-то, Нора не могла ни разглядеть, ни понять, но волна угасла.
Вензеслос только рассмеялся и, воздев руки, создал огромную тучу, которая погасила большую часть горящих в ночи огоньков. Она поползла в сторону Лонгина, который стоял, казалось, не в силах ей что-то противопоставить. В воцарившемся полумраке Нора видела напряжённое лицо своего учителя, который, медленно отступая, не сводил глаз с тучи и что-то бормотал себе под нос…
И когда туча уже почти настигла Лонгина, поглощённые ею огоньки вдруг засияли ярким светом. От них протянулись лучи, которые разрезали тучу на части… Лонгин произнёс короткое слово — и туча пропала. Вензеслос перестал улыбаться. Он топнул ногой — и земля задрожала. От ног волшебника Чёрной башни к Лонгину поползла трещина — не медленно, как давеча туча, а стремительно. Кажется, ещё чуть-чуть — и учитель Норы провалится через эту трещину прямо в преисподнюю. Лонгин отскочил в сторону, но трещина разветвилась и вторая ветвь устремилась за ним, как недавно первая. Лонгин уже ничего не бормотал. Его лицо было бледным, испуганным и напряжённым. Он то и дело прыгал, избегая трещин, они ветвились, земля дрожала и, казалось, с ристалища не спасётся никто. Нора, забыв про всё, вцепилась в холодную руку вампира, приор рядом с ней молился. Товарищи Лонгина, волшебники из других стран, сгрудились на дальней стороне поля, но трещины подползали и к ним. А сам Лонгин… Лонгин оказался на крошечном островке. Он тяжело дышал, двигался с трудом и даже не пытался колдовать. Вензеслос неторопливо подошёл к нему. Нора поняла, что на этом её жизнь оборвётся. Зачем она явилась сюда?! Зачем она связалась с чёрной магией?! Зачем…
— И кто из нас жалкий червь, Лонгин? — глумливо спросил Вензеслос. — Ты проиграл. Твои книжки и теории не помогут против настоящего мастера.
Лонгин не шевельнулся. Не попытался ничего сказать или сделать. Он просто стоял и смотрел на победившего врага.
— Ты давно — кость в горле, — продолжал Вензеслос. — Твои шашни с белой магией нельзя терпеть. Ты…
Лонгин по-прежнему не двигался.
— Погоди, — шепнул Липп. — Он не так боится…
Всё случилось само собой. Как будто нечто взметнулось с земли и окутало глумящегося Вензеслоса. Трещины сомкнулись. Лонгин устало вздохнул.
— Ты жалкий сапожник, Вензеслос, — безо всякого торжества произнёс он. — Ты даже не читал моей книги по теории ограничений.
Он оглянулся по сторонам.
— Полагаю, дискуссия не состоится.
Вензеслос бился в сковывающих его путах, что-то шептал, пытался двигать руками, но всё напрасно. Лонгин внимательно его осмотрел, покачал головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я передумал, — сказал он, — можешь не лизать мои сапоги. Непохоже, чтобы ты мог начать преподавание теории. Поэтому…
Лонгин взмахом руки предложил магам из других стран подойти поближе.
— Полагаю, мы нашли объект для натурного эксперимента, — сказал он коллегам. — Я, кажется, догадался, как тот сапожник это проделал и могу повторить. Приступим!
Он обошёл вокруг пленного мага, поднял с земли палку и начертил что-то на земле.
— Итак, можно считать очевидным, что… ну, примерно вот это…
Раздался кошмарный чавкающий звук, истошный крик, который ещё долго звенел в ушах баронессы. Она почувствовала, что её мутит и подкашиваются ноги. Нора не обладала чувствительностью Веймы, но у неё на глазах только что человека вывернули наизнанку… ночной воздух наполнился смрадом.
— Фабьен, вы возьмётесь отвезти это нашему другу Гатвину в Ютанию? — всё тем же спокойным тоном спросил Лонгин, делая какие-то странные заворачивающие жесты. Запах постепенно уменьшился. — Полагаю, он найдёт это любопытным. Ещё один… экземпляр для изучения.
— Как вы это сделали? — спросил Просперо. — Я долго изучал ваши записи с того случая, но так и не смог добиться повторения.
— Я пришлю вам записи по этому поводу, когда приведу их в порядок! — живо отозвался Лонгин. — Здесь есть несколько тонкостей, я понял их только благодаря нашим уважаемым коллегам.
Он поклонился в сторону волшебников из Чёрной башни, причём его поклон в равной мере относился как к живым, так и к мёртвому.
— Конечно, в чём-то они правы, — светски заявил Лонгин. — Не стоит отрываться от практики. Никто из нас не решался проделать столь опасные опыты над собой, на которые пошли наши коллеги… Мы определённо их недооценивали…
Богато разодетый Сотирих повернулся к сбившимся в кучу магам Чёрной башни.
— Я надеюсь, вас убедила наглядная демонстрация преимущества теории? — спросил он.
Липп почесал макушку.
— Ты ничего не замечаешь? — шепнул он Норе.
— Н-н-нет, — дрожащим голосом ответила она. Учитель открывался перед ней с новой, неизвестной стороны. — А т-т-ты что-то чувствуешь?
— Я имел в виду, что они говорят каждый на своём языке, а мы их понимаем, — ответил вампир. — А так… Ну, например, когда Лонгин выиграл, эти вот перестали двигаться, хотя живые.
— Убедила, — проворчал один из магов Чёрной башни.
Нора не поняла, что сделал Сотирих, но только скованные маги снова смогли двигаться.
Лонгин потёр руки и сделал приглашающий жест. Из воздуха прямо перед ними соткался большой шатёр. Вход в него был откинут и Нора увидела накрытые яствами столы.
— Прошу вас, — сказал Лонгин. — Я полагаю, незачем ждать, явятся ли белые волшебники. Мы все устали, поволновались и бокал вина будет нелишним.
На столах действительно стояли кувшины с вином, а среди них — блюда с тонко нарезанным мясом, с яблоками в меду и с какими-то неизвестными Норе лакомствами. Над столами летали голубоватые огоньки.
— Как вы всё это успели? — ахнула Нора. Лонгин поднял брови.
— У меня был целый день на подготовку, ученица. Проходите, проходите. Это не пир, здесь вам никто не предложит места за столом — ни высокого, ни низкого. Вы вольны сесть где угодно.
Нора, слегка робея, вошла под полог шатра. Её спутники последовали за ней. Липп напряжённо принюхивался, а приор что-то соображал, поглядывая то на огоньки, то на столы, то на волшебников. Маги из Физанта, Хларии, Рикании и Терны, не колеблясь, вошли в шатёр. Когда входил Просперо, идущий последним, Лонгин извиняющимся голосом произнёс:
— Надеюсь, вы проявили достаточную осторожность? Я… э-э-э… зачаровал этот шатёр так, чтобы он… хм… причинял вред моим врагам, пытающимся сюда проникнуть. Сами понимаете, это вынужденная мера и я уверен…
Один из магов Чёрной башни, который как раз собирался пройти, замешкался и второй его толкнул в спину, прошипев:
