Липп, несмотря на кажущуюся беспечность, был напряжён и сосредоточен, приор, как всегда, полон любопытства.
На ристалище было тихо. Нора уж было подумала, что это дурацкая шутка, но вот они обогнули оставшуюся неразобранной трибуну и увидели Лонгина. Тот, присев на корточки, что-то чертил палкой на земле, бормоча себе при этом под нос. Увидев ученицу, он встал, наскоро затёр рисунок и подошёл к ней.
— Тут никого нет! — против воли резко заявила баронесса. Ей на мгновение показалось, что волшебник сыграл с ней дурную шутку. Лонгин потёр руки и усмехнулся.
— Хозяева всегда приходят первыми, ваша милость, — заявил он. — Терпение. Мага делает терпение, ваша милость. Скоро они появятся.
Он был прав. Взвихрился воздух и на ристалище опустился пышно одетый толстяк.
— О, мой коллега из Хларии, — обрадовался Лонгин. — Почтенный Фабьен, рекомендую. Непревзойдённый знаток теоретической алхимии. Доказал возможность преобразования твёрдого тела в мягкое, аморфное и наоборот — без изменения теплового состояния.
Раздался удар грома и к ним как будто бы из пустоты вышел высокий и тощий волшебник с неожиданно круглым лицом.
— А это, конечно, Просперо из Терны, — кивнул Лонгин. — Вы не знаете его, отец? Рекомендую. Один из немногих уже универсальных специалистов. Практически все заклинания выражает на языке музыки — большой оригинал.
— А это, — кивнул волшебник себе за спину, где, казалось, ещё мгновение назад никого не было, — конечно, Сотирих из Физанта.
Сотирих выглядел особенно необычно: он был в расшитых золотом одеждах с высокой конической шапкой на голове, напоминающей женские эннены.
— И Одэлис из Рикании, — указал в другую сторону Лонгин. Пока он представлял гостей, над ристалищем загорались холодные синеватые огоньки.
Лонгин усмехнулся, знакомым жестом потёр руки и добавил:
— Я должен вас предупредить, что это, так сказать, их учёные имена, у себя дома они известны совсем иначе… да и внешность их… немного иллюзорная. Обычная предосторожность при визите в чужие страны. Однако таланты их настоящие. Жаль, коллега из Ютании не сможет приехать. У них там, кажется, появилась какая-то зараза и ему приходится прилагать все усилия, чтобы его не заподозрили в отравлении колодцев. К слову сказать: детские шалости. Ни один уважающий себя маг не будет размениваться на такие примитивные штучки. Что до появления моих коллег… я думаю, вы понимаете, это тоже иллюзии. Маленькие слабости больших людей.
Он ещё раз потёр руки, подошёл к другим магам и затеял с ними оживлённую дискуссию.
— Мне это нравится! — засмеялся вампир. — У них весь турнир будет состоять в одних разговорах?
Нора нерешительно улыбнулась.
…они ударили без предупреждения, в спины стоящих кружком и переговаривающихся волшебников. Тёмные тени соткались из ночного воздуха не хуже вампиров, одновременно вскинули руки и… это было похоже на порыв ветра, чёрного удушающего ветра, ломающего кости, забивающего дыхание и…
И ничего не произошло. Беспечно спорившие маги разбили круг за мгновение до удара, рассыпались по ристалищу и…
Зазвучала музыка, резкая, отвратительная, лишённая всякой гармонии и, казалось, отдающаяся в самой глубине тела.
и…
Почва под прибывшими магами стала как будто размягчаться.
Они принялись тонуть, проваливаться — по щиколотку, по колено, уже погружались по пояс…
Как прозвучал резкий приказ на незнакомом Норе языке и земля словно бы вытолкнула волшебников обратно. Музыка смолкла.
Ещё одно слово — и из вытоптанной почвы ристалища вдруг полезли побеги — гибкие, длинные, извивающиеся и, как Нора с содроганием заметила, колючие. Они принялись подбираться к ногам защищающейся стороны, но несколько ростков подползали и к баронессе с её спутниками. Липп с размаху ударил ближайший побег каблуком, но это только спровоцировало рост новых растений.
Наступившая тишина была гнетущей, но вдруг её разорвал уверенный голос Лонгина:
— Поскольку лемма Пелле утверждает, что магия есть явление дополнительное к натуральному течению жизни, следующая из неё теорема Энцо гласит, что любой запущенный волшебством процесс может быть обращён вспять. Если мы примем значение переменной, равной…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Маг говорил ещё долго, бестрепетно глядя на опутывающие его ноги колючие стебли. А потом всё разом закончилось. Стебли съёжились и принялись уползать обратно под землю.
— Как-то небыстро это у них происходит, — пожаловался Липп. — Не могу поверить, что они всякий раз вот так ждут, пока противник закончит болтать.
— Это же турнир, — отозвался приор. — Возможно, у них так принято.
— Это?! — выдавила из себя Нора. — Это — турнир?
— Ты же видишь, что они аккуратны и соблюдают очерёдность ударов, дочь моя, — отозвался монах. — В серьёзной схватке всякий предпочёл бы добить противника, пока он обездвижен.
— Брр, — поёжилась баронесса.
— Ты всё ещё хочешь изучать магию, сестричка? — с издевательским сочувствием спросил её вампир.
Нора пожала плечами. Больше всего на свете она хотела бы оказаться у себя дома в своей постели и не думать ни о каком чёрном волшебстве.
Со стороны той самой трибуны, где убили заложника, вдруг сгустилось что-то вроде багрового туманного облака, поднялось в воздух и пролилось на нападавших кровавым дождём. Нора, на которую упало несколько капель, взвизгнула — они были горячее кипятка и обожгли нежную кожу баронессы. Липп заковыристо выругался.
Кто-то из нападавших поднял руку — и облако растаяло в воздухе.
— Нечисто, — покачал головой один из магов. — Вы задели собственных союзников.
Лонгин пожал плечами.
— Вы победили, — легко согласился он. — Откровенно говоря, я предпочёл бы начать с аргументированной дискуссии.
Прибывшие рассмеялись. Лонгин осуждающе покачал головой.
— Я вижу, в Чёрной башне по-прежнему пренебрегают теоретической подготовкой? — грустно произнёс он. — В таком случае наше собрание не имеет смысла… Но, раз мы здесь…
Он поклонился одному из своих гостей.
— Почтенный Просперо, я имею честь бросить вам вызов.
— Конечно, — засмеялся волшебник из Терны. — Что на этот раз?
— Разумеется, вопрос дискретности пространства и времени.
— Вы меня без ножа режете! — всплеснул руками волшебник из Терны. — Я был уверен, что в моих доказательствах нет никакой ошибки!
— Ха! — воскликнул Лонгин. Он поднял руки и воздух перед ним начал заполняться незнакомыми Норе значками и символами.
Значки какое-то время висели, а после заострились и полетели в сторону его противника. Тот отмахнулся, значки замигали и выстроились в другом порядке.
— Чувствую, это надолго, — вздохнул Липп.
Лонгин с волшебником из Терны о чём-то горячо спорили, символы, которые они чертили в воздухе, то и дело меняли свою форму, положение, летели то в одну, то в другую сторону…
Приглашённые Лонгином маги разошлись и тоже заспорили между собой. Дискуссии их были, пожалуй, более зрелищны, чем дискуссии в университете, но совершенно не похожи на то, что можно себе представить при словах «турнир волшебников».
Это длилось долго и Нора успела окончательно расслабиться и заскучать. Лонгин и маги из других стран увлечённо спорили, волшебники из Чёрной башни так и стояли единой группой с накинутыми на головы капюшонами и чего-то ждали. Наконец светящиеся значки закрутились вокруг Лонгина и его противника в сверкающий смерч, Просперо вскинул руки и закричал:
— Ладно, твоя взяла. Признаю, признаю!
Значки погасли.
— Вы слишком быстро сдались, — разочарованно отозвался Лонгин. — Но, я полагаю, непрерывность можно считать доказанной. Я пришлю вам свои записи на эту тему, вы сможете внимательней изучить мои аргументы. Если у вас найдутся новые возражения…
Просперо с энтузиазмом ответил и маги пустились в не менее увлечённое обсуждение, в ходе которого вокруг них то появлялись какие-то загадочные фигуры, то вдруг звучала громкая, ни на что не похожая музыка.
