За полчаса можно подняться на вершину Кривой башни, которая когда-то была причальной, но давно уже состарилась. На ней сохранились еще площадка и скобы для якорей, вмурованные в камень. Пара огромных воротов, которыми раньше притягивали цеппелины, и даже остатки конопляных веревок.
За полчаса я преодолевала все сорок три пролета, ведь, несмотря на наличие лифтовой шахты, подъемник давно не работал. Я останавливалась после каждой полусотни ступенек, чтобы, прижавшись к узкой бойнице окна, отдышаться. Заодно и на море посмотреть.
Из бойниц оно выглядело другим.
Там, наверху, обычно гулял ветер. И чайки, облюбовавшие площадку, встречали меня истошными криками, впрочем, успокаивались они довольно быстро. Я забиралась в остатки древней клетки, в которой на вершину башни поднимали скот, и смотрела на море.
Думалось там отлично.
Но вот систему восстановить…
— Ты… можешь уйти, — Кирис старался идти ровно, но его все равно покачивало. — Уходи. Сейчас. В дом. На этом расстоянии он не дотянется. Спрячься. Выжди. Утром придет помощь. Расскажешь.
— А ты?
Он пожал плечами.
Ясно, уже приготовился героически погибнуть.
Ну уж нет… хватит с меня смертей.
Я решительно повернула ручку двери, которая вела в машинное отделение.
— Не глупи, — рыжий перехватил руку. — Пожалуйста…
Это не глупость. Это здравый расчет. Я сама дала слово демону, и если так, то… расстояние не спасет. А остаток жизни провести при храме, отмаливая случайный грех? Нет уж. Мы попробуем иначе.
Не только демоны умеют играть словами.
И корабль я подыму.
— Не мешай, — велела я рыжему. — Сядь куда-нибудь… и если будешь умирать, постарайся сделать это тихо.
Кажется, получилось грубовато, но меньше всего мне хотелось думать о чужой смерти.
О том, что я могу не успеть.
Или просто-напросто не справиться. В конце-то концов я далеко не мастер… то есть мастер, но отнюдь не гениальный. Я вырезала руны ножом некроманта, с помощью опять же некроманта, не особо задумываясь над тем, как инструмент сочетается с задачей.
Насколько правилен узор.
Какова глубина.
И смысл.
И…
И сейчас собираюсь дополнить тот, сделанный на коленке рисунок, еще одним.
И мне страшно. Мне настолько страшно, что руки немеют, а пальцы и вовсе едва гнутся. И в голове ни одной мысли, кроме тех, что о смерти.
Мучительной.
И еще о демонах, которые наверняка видят куда больше, чем люди.
Успокоиться.
Здесь тесно и темно. Узкие ребра аварийных светильников едва-едва теплятся. Слабо ворчит генератор, мощности которого явно не хватает. Интересно, конструкция не позволила поставить более мощный, или Мар сэкономить решил?
Пахнет знакомо, тем самым черным маслом и еще — смазкой. Последний запах навязчивый, и видятся мне в нем тягучие сладкие ноты тлена.
У меня есть энергия.
Целый розовый алмаз, мощности которого хватит, чтобы запитать дюжину цеппелинов, но дюжины нет, зато имеется один.
Моторы дремлют.
К ним ведет тонкая полупрозрачная лестница, выглядящая на удивление ненадежной. В мехотсеке вообще все куда как проще. Ни ковров, ни панелей, голый металл стен, кое-где украшенный глубокими царапинами.
Я погладила корабль.
Здесь его сердце.
Вот вьются под потолком тонкие патрубки. Вентили за крыты. Это неправильно, газ может идти, но наполнение поставим на минимум.
— Чем помочь?
Кирис решил погодить с бесславной кончиной.
— Дотянешься?
Все же расположили вентили до крайности неудобно.
— Да… вот на треть. И следи за давлением, когда достигнет нижней границы, прикрой, но не полностью. Поднимется до четверки, закрывай.
Спорить он не стал, кивнул. А я… я не была уверена, что все делаю правильно.
Я вообще в последние годы цеппелины видела на картинках. Или в чертежах «Технического вестника», правда, те были подвергнуты цензуре, а потому, во-первых, глубоко схематичны, а во-вторых, совершенно неправдоподобны. И дальше… камеры наполнятся блаугазом, после чего мне достаточно будет пустить энергию на рунный узор, чтобы начать подпитку этого самого газа. Внешний слой рун не позволит энергии рассеяться.
Я вытерла потные ладони о юбку.
И огляделась.
Где-то здесь… раньше энергетические узлы ставили аккурат над двигателями, но после крушения «Виндерберга», когда случился перехлест полей и вспыхнул пожар, стали разделять.
— У тебя получится, — произнес Кирис.
Он устроился у стены, сел, запрокинул голову и даже глаза прикрыл, но я была уверена: со стрелки он глаз не спустит.
— Надеюсь.
Итак… если патрубки идут от запасных баллонов со сжиженным газом… то сугубо теоретически… никто не станет располагать главный энергоузел рядом с баллонами. Это небезопасно.
И глупо.
Если так…
Я коснулась стены, пустив слабенькую волну силы, и зажмурилась. Эхо пойдет… вот там, правее, определенно поглощатели, только, судя по отклику, их давно не синхронизировали. А вот и газ, этот готов впитать всю силу, но моей-то крохи… ага, сплетение управляющих линий.
И генератор.
Запасной, похожий на свернувшуюся улитку, из раковины которой торчало с полдюжины медных проводов. Они уходили прямо в стены, при этом переплетаясь, а порой и сливаясь друг с другом. Интересно, Мар вообще сюда заглядывал? Почему не позаботился об изоляции? Зато понятно теперь, отчего аварийного генератора, даже вполне приличной, как оказалось, мощности, ни на что не хватает.
Процент рассеивания просто чудовищный.
Я не говорю уже о том, насколько это опасно. Сила искрила, вихрила и того и гляди грозила просто пережечь металл.
Идиот.
Это я про мужа. Нет, он умный, изворотливый, сволочь, но все равно идиот… этак я начну думать, что мост и вправду случайно обрушился.
Впрочем, ненужные мысли я откинула. Итак, генератор. Мощность приличная, под три сотни махов. Короб энергоблока открыт, и я могу пересчитать ячейки, стало быть, дюжина накопителей немалой мощности. У меня один и… и в стандартную ячейку он просто-напросто не влезет. Подгонять некогда, а клеммы для прямого соединения не дотянутся.
Может, и к лучшему.
Камни не умеют отдавать энергию порционно, стало быть, необходим переходник, иначе вся система просто-напросто сгорит.
— У тебя есть… проволока? — поинтересовалась я, похлопав себя по карманам. Пустые. Зато с вышивкой.
— Здесь где-то должно быть, — Кирис поднялся и подкрутил вентиль. — Погоди… где-то тут…
Он исчез где-то внизу, где раздались скрежет и ворчание, причем ворчал явно не человек. Кораблю не нравились посторонние внутри него. Он еще не злился, но и не готов был согласиться с грубым вмешательством в свой тихий сон.
— Пойдет? — Кирис прихватил не только проволоку, но и кусачки.
Умница.
А еще он принес характерного вида чемодан, в котором, как я и надеялась, отыскались паяльная лампа с почти полным кристаллом и широким диапазоном температур, припой и темно-красный шелковичный камень. Вот им бы и запасные провода изолировать, но…
Я сняла алмаз.
— Он и вправду… розовый?
— Розовее некуда, — я положила камень в центре.
Что его так удивляет? Мой, конечно, крупный, но куда меньше того, который когда-то в лупе стоял.
Ячейки были маловаты.
А если набок поставить? Заваливается…
— Можешь надавить?
Кирис нажал на камень — и тот не без труда нырнул в узкую ячейку. Блоку, конечно, потребуется реставрация. Хотя, подозреваю, по завершении нашего полета проще будет купить новый цеппелин, чем восстановить старый.
Ладони вновь взмокли.
Итак… камень есть.
Изолят худо-бедно его покрывает… крышка ровно не сядет, но если разогреть шелковичник и залить, то получится почти то же самое. Правда, слой будет тонковат… дважды залить? Или… будем надеяться, что соединение станет ровно и с первого раза, а стало быть, фоновый выброс, если и случится, то весьма и весьма ограниченный.
