пальцами сжала ладонь Анри, как бы давая ему совет поостеречься.
А тот уже не обращал внимания на эти условные знаки. Он, не сводя глаз с Колетты, двинулся к ней.
— Мадемуазель, — он протянул руку, ожидая, когда же девушка протянет свою.
Он так и стоял, согнувшись, с протянутой рукой, а растерявшаяся воспитанница Констанции не могла сообразить, что ейследует делать.
А Анри, улыбаясь, смотрел ей прямо в глаза.
— Ну что же ты, — сказала Констанция, — виконт не может вечно стоять согнувшись, — но в душе Констанция злорадствовала, Анри смотрелся по-дурацки.
— Ах, да, простите, месье, — затараторила Колетта, поспешив протянуть руку, а веер, конечно, с грохотом упал на пол.А виконт Лабрюйер делал вид, что все идет как надо.
— Не торопись, — прошептала Констанция, а на ее губах была ослепительная улыбка, предназначенная Анри.
Сейчас Констанция понимала, от нее зависит многое и в первую очередь, сможет ли виконт найти подход к Колетте или же она сможет уберечь свою подопечную от этого дьявола.
В глазах Колетты уже прыгали маленькие огоньки восхищения этим неотразимым мужчиной.
— Неужели ты нас не познакомишь? — прервал затянувшееся молчание виконт Лабрюйер.
— Отчего же, — пожала плечами Констанция, — тебя я могу представить.
Виконт сразу же почувствовал неладное, ведь соберись Констанция все делать всерьез, она бы первой представила ему Колетту, а так все получалось наоборот.
— Это страшный человек, моя дорогая, — вкрадчивым голосом говорила Констанция, — на его совести множество загубленных жизней и разбитых женских сердец. Он не знает жалости и если тебе, дорогая, кажется, что он красив, то знай — он ужасен. Я правильно описала тебя? — усмехнулась Констанция.
— Почти.
— А теперь, чего ты ждешь?
— Я жду, пока представят мадемуазель.
— Я представлю ее тебе немного попозже, когда уляжется моя злость, а сейчас я только могу дать один хороший совет.
Колетта чувствовала себя чрезвычайно неуютно. Она понимала, начинается какая-то ссора, к тому же причиной ее, не желая того, послужила она сама.
— Констанция, я сделала что-то не так?
— Нет, дорогая, все в порядке
— Ты говоришь правду?
— Успокойся.
Девушка вновь пристально посмотрела на виконта. Теперь он ей уже не казался таким прекрасным, застывший смех в его глазах воспринимался злобой, а отполированные ногти на холеных руках казались когтями хищного зверя.
— Так вот, мой совет тебе, дорогая, держись подальше от этого человека и подобных ему неисправимых ловеласов. Могу только добавить, что назвала я его слишком скромным титулом.
— Насколько я понимаю, — абсолютно спокойно произнес виконт, — мое общество здесь нежелательно. Но поскольку никто мне не указал пальцем на дверь напрямую, я рискую остаться.
Колетта затравленно озиралась то на Констанцию, то на Анри, незная, что ей делать.
— Насколько я понимаю, мадемуазель, вы первый раз в опере. Взгляд девушки был красноречивее любых слов. Но Констанция решила испытать ее выдержку. Ее хватило ровно на одну минуту.
— Что я должна делать? — повернувшись к Констанции, она спрашивала так, словно Анри, задавший свой вопрос, тут же превратился в истукана и не слышал ее слов, не видел отчаянных жестов. — Что я должна делать, Констанция, отвечать или же молчать?Я могу ему ответить? — сбивчиво проговорила девушка.
— Ну что ж, — пожала плечами Констанция, — конечно ответить можно, но только в одном случае.
— В каком?
— Если у тебя есть, что ответить.
— А если нет? — испугалась Колетта.
— Значит, нужно молчать.
— Так я рискну ответить? Ну отвечай же, а может не стоит?
— Ну тогда молчи.
— А как лучше?
— И то и то нужно сделать хорошо, — наставительно произнесла Констанция.
Колетта сидела задумавшись, а Анри и Констанция в этот моментпереглянулись. На губах виконта блуждала лукавая улыбка. Ему было приятно смотреть, как смутилась девушка лишь от одного его присутствия. А взгляд Констанции говорил: ну какой же ты нахал, Анри, нельзя же заставлять волноваться маленького ребенка!
А Колетта несколько раз глубоко вдохнула и каждый раз молчавыдыхала.
Наконец, она закрыла глаза и путано, сбивчиво принялась объяснять:
— Да, мне раньше никогда не приходилось бывать в опере. Точнее, мы с матерью один раз заезжали, но тогда не было спектакляи в общем-то, я здесь впервые.
Виконт терпеливо выслушал всю эту бессвязную речь и кивнул.
Констанция, чтобы приободрить Колетту, положила руку на ее плечо.
— Ну, Анри, ты удовлетворен ответом? Что ты можешь на это сказать?
— Ответ исчерпывающий, мадемуазель, — — поклонился виконт Лабрюйер и собрался еще о чем-то спросить Колетту, как Констанцияподнялась со своего места, взяла его под руку и повела к выходу.
— Куда ты, Констанция? — испуганно запричитала Колетта.
— Я сейчас вернусь. Ты не против Анри, если мы удалимся напару минут, и я кое-что тебе объясню?
— Мне конечно жаль покидать такую прекрасную девушку в одиночестве, ведь чего доброго, может появиться еще один ловелас, ия упущу чудесный шанс завладеть вашим сердцем.
Анри еще раз поклонился, поцеловал уже более умело поданную руку и покинул ложу.
Колетта, оставшаяся одна, тут же почувствовала себя немного более свободной. Она глубоко вздохнула и склонила голову.
— Как это трудно, — пробормотала девушка, — быть светской дамой. Никогда не знаешь, что ответить, не знаешь, о чем тебя спросят. Хорошо Констанции, она уже все умеет и на каждый вопрос у нее есть по несколько ответов. А я… мне еще нужно многому учиться.
Но тут же Колетта гордо встряхнула головой:
— Я докажу им всем, какая я! — она пожала плечами и немного глуповато улыбнулась.
— Да, ты еще совсем дурочка, — призналась она сама себе в сердцах.
А Констанция тем временем уводила по длинному переходу Анри туда, где было меньше людей. Они облюбовали себе место на мягкой кушетке под зажженным бра.
— Я слушаю тебя, Констанция, наверное, ты хочешь сообщить мне что-то очень важное.
— Например? Анри задумался.
— Ну, эта девочка может быть твоей дочерью.
— Ты что? — возмутилась Констанция. — Она всего лишь на несколько лет меня младше.
— Это я сказал так, чтобы позлить тебя немного.
— Ну так вот, Анри, чтобы ты зря не тратил силы, я должна тебячестно предупредить…
— Насчет этой девочки, — уточнил Анри.
— Конечно же.
— Тогда я слушаю.
— А если бы я говорила о себе? — улыбнулась Констанция.
— Тогда бы я заткнул уши. Мне все о тебе известно.
— Так вот, Анри, эта девочка, Колетта, дочь моей близкой родственницы баронессы Дюамель.
— Ах, вот оно что! — воскликнул Анри. — Я же говорил, она прямо-таки твоя дочь.
— Нет, она моя тетя, — немного раздраженно ответила Констанция Аламбер.
— Ах, да, я совсем забыл, ведь баронесса приходится тебе двоюродной бабушкой.
— Ну так вот, эта девочка скоро выходит замуж и до свадьбы попоручению матери находится под моей опекой. Так
