Русские жили как-то по-другому. Не так, как его земляки, – хотя и не хуже. Он слишком мало времени пробыл в России, чтобы это понять, – но почувствовать он успел…
– Можно, сэр?
Президент оглянулся…
– Заходите, мадам старший агент. Имеете что-то сказать?
Марианна осторожно закрыла за собой дверь.
– Все в порядке, сэр?
– Можно сказать и так… Если не обращать внимание на некоторые… острые углы… и на то, что предвыборная кампания выпила из меня все соки… да, все нормально…
– Сэр… Администрация настаивает на поездке в Лондон, но разве в предвыборную кампанию можно выделять такое время на зарубежные поездки? Кроме того – в Лондоне далеко небезопасно, я бы рекомендовала…
– Увы… – президент улыбнулся своей знаменитой улыбкой, которая значила все и одновременно ничего не значила, – я тоже до недавнего времени думал, что такое в предвыборную кампанию невозможно. Но, оказывается, – можно…
26 июля 1996 года.Лондон, Бистон-плэйс, 15.Отель «Горинг»Обеспечение визита президента в какую-либо страну, пусть даже дружественную, – задача не из легких…
Первая команда Секретной службы приземлилась на одном из военных аэродромов Великобритании еще восемнадцатого июля. Команда эта была так велика и везла с собой столько оборудования и техники, что ее перевозили по всему миру два самолета С5 «Галакси» ВВС САСШ. Избегая ненужного риска, все необходимое оборудование, технику и даже транспортные средства команда привезла с собой. Часть техники оставили в опечатанном ангаре на базе, часть сразу взяли с собой, в Лондон.
Возглавлял команду агент Донован – на этом настояла Эрнандес, хотя Косгров настойчиво пытался протащить в шефы Чена, одного из своих прихлебателей. И вроде бы повод был заслуживающий понимания – пытается продвинуть наверх своих, любой ценой и при любой возможности, – но Марианна Эрнандес отнеслась к этому очень настороженно. Она вообще с недавних пор относилась ко всему крайне настороженно…
И Донован приступил к работе…
Пока его люди проводили первичную съемку местности, пытались определить возможные снайперские позиции, намечали дороги, по которым будет двигаться президентский кортеж, сам Донован посетил Скотленд-Ярд. Поговорив с новым начальником, убедился, что хоть тот и в состоянии резать, но назвать его самым острым ножиком на кухне было бы преувеличением. Посетив же отдел по борьбе с терроризмом, пришел в совершеннейшее уныние – сотрудники этого отдела, работающие по двадцать пять часов в сутки, пытаясь выловить Лондонского снайпера, были совершенно измотаны и действенной помощи ему оказать не могли. Их нельзя было даже ставить в оцепление – уснут на ходу. Придется просить помощи ФБР, возможно, и армии…
Отель «Дорчестер», который рекламировали британцы в качестве лучшего места для временной резиденции президента, Донован забраковал сразу. Отель находился на запруженной Парк-лейн, а через дорогу была парковая зона, относящаяся к району Бельгравия. Уверения британцев, что это один из самых охраняемых районов Лондона, Донована не убедили – президентский сьют выходил окнами как раз на парковую зону, снайпер мог снять президента, как в тире. Парадный вход, через который придется проходить не раз, тоже находился в зоне обстрела…
В качестве основной резиденции президента на время его визита в Великобританию Донован выбрал отель «Горинг», расположенный чуть ниже Дорчестера, напротив Букингемского дворца. Место тоже опасное – но пока не задержали снайпера, безопасных мест в Лондоне не было вообще. Возникла мысль поселить президента в одном из старинных замков где-нибудь за городом – но, поразмыслив, решили все же остановиться на самом Лондоне. В сельской, малолюдной местности у снайпера больше шансов на выстрел и на удачный отход – все лазейки не перекроешь. Так сказала Марианна, а Донован ей доверял. Она же предупредила, что британцам доверять нельзя ни в коем случае.
Договорившись с хозяевами «Горинга», Донован забронировал два этажа, президентский же сьют, который здесь просто назывался «The best» – лучший, он отверг. Безопаснее селиться ни на нижних этажах, ни на верхнем. Поэтому он решил, что президент будет жить на предпоследнем этаже, а на последнем, в лучшем номере, охрана устроит штаб. Он попросил владельцев отеля о том, чтобы во время визита президента выход они завесили плотной белой тканью, это сделает невозможным выстрел снайпера, и оставив группу «разбирать» по кирпичикам отель, Донован начал присматривать «запасной аэродром» – отель, в котором будет запасное «логово» для президента и запасной штаб Секретной службы. Отель должен быть хорошим, но не слишком известным, и чтобы там не крутились круглые сутки папарацци. Таким отелем стал «Сент Джордж», отель на Лэнгхэм-плейс, недалеко от знаменитой Бейкер-стрит. Там Донован снял целый этаж, расплатившись кредитной карточкой подставной фирмы. Обычная практика – в Секретной службе бюрократическая практика выделения и расходования средств применялась не всегда…
Решив проблему с проживанием, Донован перешел к списку визитов.
Список был большой, и это само по себе затрудняло работу охраны. Шесть суток визитов – это очень много по любым меркам, предельно много. Список визитов не умещался на листе формата А4 – господи, да все эти места сразу и не упомнишь. Лондонская школа экономики, Букингемский дворец – ну там относительно безопасно, какого-то черта Тауэр. Несколько встреч с капитанами бизнеса в различных зданиях лондонского Сити – вот там может быть опасно. Обед с королевой на новой королевской яхте, стоящей на якоре в порту, – господи, а это зачем?
Проблема за проблемой…
27 июля 1996 года.Атлантический океан.Ударный авианосец «Цесаревич Николай»Восходящее солнце сначала высветило тонкую полоску на горизонте. Там, где морская гладь сливается с небесным простором – словно кто-то полоснул бритвой, разрезая бархатистую ткань ночи. Подчиняясь непреложным законам природы, разрез начал расширяться, ночь отступала, уступая место дню. С наступлением дня штилевавшее всю ночь море едва заметно заволновалось, шелк воды покрылся едва заметным узором ряби – не волнами, именно рябью. Корабли эскадры, идущие полным ходом к североамериканскому берегу, гасили ходовые огни…
Сами того не зная, современные мореплаватели почти повторяли путь легендарных испанских галеонов, отправлявшихся в Новый Свет несколько веков назад за его богатствами. Во главе второй ударной эскадры один из самых современных кораблей Российского флота – ударный авианосец «Цесаревич Николай» – прошел Гибралтарским проливом и взял курс на порт Нью-Йорка. Обычно трансатлантическое плавание военные корабли совершают на скорости примерно две трети от крейсерской – сейчас же эскадра шла полным ходом…
На режущем волну стальном острове, у самого края, стоял молодой человек в простой матросской форме. Форштевень корабля упорно врезался в водную гладь, вода с шумом и пеной расступалась под напором стального, сотворенного людьми острова – а он смотрел на горизонт, встречая рассвет. Он служил не на флоте, его выбором был бескрайний простор воздушного океана, а не стальная гладь морского. Но сейчас, стоя на палубе и встречая рассвет, цесаревич Николай вдруг подумал, что его друг сделал правильный выбор…
При мысли о князе Александре Воронцове наследник слегка поежился…
Они уже выросли, беззаботные игры в Крыму остались в прошлом. Он готовился принять престол, усердно работая в Генеральном штабе и одновременно вникая в дела министерств, его сестра торговала всем, что пользуется спросом, усердно выстраивая свой купеческий дом, еще один его друг по тем играм жил в Варшаве, последний из «поросят» – тянул лямку службы в Багдаде. Их разбросало, разбросало рано, но он все равно поддерживал с ними связь, понимая, что когда придет его час взойти на престол, у него сразу появится много, очень много друзей. Ему же нужны будут всего несколько – но настоящих, искренних. Проверенных.
И только Сашку Воронцова он не мог найти нигде. После бейрутского ада тот пропал почти сразу, и последнее, что цесаревичу удалось узнать о старом друге, – то, что Александр выполняет специальное задание. И все…
– Ваша светлость…
Цесаревич обернулся.
– Завтрак готов. Без вас не начинают.
Цесаревич отвернулся.
– Передайте мои извинения – но пусть начинают без меня…
Моника…
В этом браке совершенно не было политического расчета – кто бы что ни говорил. Политический расчет был бы, если бы он выбрал своей невестой знатную даму из немецкого высшего света. Вот это был бы политический брак – наверное, на это и рассчитывал отец, не раз отправлявший его с поручениями в Берлин. Но рассчитывал напрасно. Он влюбился в красивую девушку на экране еще три года назад, когда совершенно случайно зашел в синематограф в Туркестане, где давали новый фильм из североамериканского Голливуда. Отец не одобрил бы даже это – он считал, что особе императорской фамилии, тем более наследнику престола, следует посещать лишь театр или оперу, но никак не синематограф. Но нелегкая занесла его, цесаревича, именно туда и…
