Кабинет. Ползущий по стенам луч света. Отвратительный, назойливый, навязчивый, застревающий в носу и оседающий на одежде запах – господи, откуда у этого типа такой парфюм?
Подгурски…
Мелкая, уродливая обезьяна, польский профессор, чьи родители бежали из Польши за принадлежность к организации мятежников-заговорщиков, и теперь лелеющий ненависть к России, к стране, оккупирующей ЕГО Польшу. Господи, с каких пор он стал демократом, это же чистый республиканец, «Моральное большинство» приняло бы его с распростертыми объятьями? И в то же время – виднейший функционер партии, глава одного из ее аналитических центров, специалист по международным делам. Не принять его перед выборами – значит, объявить войну влиятельнейшему клану партии. Это только кажется, что демократы и республиканцы – две партии, борющиеся за власть. На самом деле каждая партия представляет собой причудливый конгломерат политических кланов и группировок по интересам, причем зачастую между какими-то группировками из противоположных партий намного больше общего, чем между своими, между соратниками. Просто удивительно, как эта система работала и до сих пор не развалилась…
– Вы должны посетить Великобританию…
Президенту показалось, что он ослышался.
– Что, простите?
– Вы должны посетить Великобританию! – повторно и настойчиво заявил поляк. Деликатность в списке его достоинств явно не значилась, он шел напролом, когда нужно было идти напролом, и когда не нужно – он тоже шел напролом.
– Э… простите, не напомните, когда в Великобритании состоятся первичные выборы? – решил отделаться шуткой президент.
– Вопрос не в выборах.
– А в чем же? – непонимающе спросил президент.
– Вы, как Президент Североамериканских соединенных штатов, должны посетить Великобританию именно сейчас, показав тем самым, что все инсинуации о «Большой сделке» с Российской империей не имеют под собой никакой почвы, а Трансатлантический союз является для нас по-прежнему магистральным направлением политики. Особенно после того, что произошло буквально на днях.
– Вы… имеете в виду нанесенный британцами ядерный удар в Афганистане?
– Именно его. Вы должны высказать британцам свою поддержку, они должны понимать, что не одиноки, и мы поддержим их против России, как поддерживали всегда…
Сначала президента такой разговор забавлял, теперь же он его начал раздражать.
– Збиг, вы это серьезно? – в шутливо-угрожающем тоне начал президент, но тут поляк его перебил:
– Совершенно серьезно. Не может быть и речи об изменении нашей политики в этом вопросе. Только Трансатлантический союз дает нам возможность противостоять России. Противостоять России, не допустить порабощение ею новых народов – основная миссия всех тех, кто душой за идеалы свободы…
– Збиг, я тоже душой за идеалы свободы. А поскольку я свободный человек и вы тоже свободный человек, я прошу вас покинуть мой кабинет. У меня нет ни единой лишней минуты для того, чтобы вас выслушивать.
Подгурски не двинулся с места. Достав из кармана совмещенный с сотовым телефоном коммуникатор Blackberry[112], он стал набирать номер…
– Господин Подгурски… – официальным тоном начал президент.
Поляк молча протянул ему попискивающий коммуникатор…
Нет, он знал правила игры, знал еще тогда, когда согласился участвовать в президентской гонке… Эти правила знают все. Американская политическая деловая элита ничем не отличается от аристократического класса в любой другой империи мира – кроме разве что отсутствия пышных титулов и причудливых обращений друг к другу. Путь стандартный – один из университетов Лиги Плюща[113], где учатся не столько для того, чтобы чему-то научиться, сколько для того, чтобы обрасти полезными связями и знакомствами. Наконец, завести себе записную книжку – основное богатство политиков и бизнесменов.
Там же – студенческое братство, типа знаменитого Фи-Бета-Каппа, это намного более емкая и нужная вещь, чем считается. Там, в братстве, не только студент заводит знакомства – но и к студенту присматриваются, решают, кто достоин идти дальше, наверх. Там же, через причудливые ритуалы вступления и общей обособленности, студентам прививается мысль об их исключительности и отличии от всех остальных. Есть в подобных братствах и сатанинская подоплека.
Потом – юридическая фирма. В Вашингтоне вообще отсутствие юридического образования и опыта работы в юридической фирме считается большим недостатком для политической карьеры. Юрист с юристом всегда найдут общий язык, юрист юриста всегда поддержит и поможет продвинуться наверх. Юристы давно уже стали проклятьем американского народа и американской политической системы – вот только не родился еще смельчак, кто рискнул бы выступить против…
Потом – государственная служба. Трамплином обычно бывает либо прокуратура – с должности атторнея[114] легче легкого пересесть в губернаторское кресло или отправиться в Конгресс. Достаточно произнести пару громких речей или добиться смертного приговора по нашумевшему делу – если в багаже это есть, то можно сразу выдвигаться. Почти гарантированно.
Есть и второй путь – начинать с черной работы в должностях помощников известных сенаторов и конгрессменов или в министерствах. В САСШ вообще система госслужбы в корне отличается от российской. Если в Российской империи государев человек пусть медленно, но неуклонно продвигается по службе, и срыв бывает окончательным и бесповоротным – то в САСШ кто-нибудь может уйти с высокого поста и заняться наукой или бизнесом, а потом, даже лет через двадцать, снова вернуться в политику и занять более высокий пост. Нельзя определенно сказать, хорошо это или плохо…
Затем самых достойных продвигают на высшие посты. Но до этого с потенциальным кандидатом долго разговаривают иерархи партии, которая будет его продвигать. И разговоры эти – заключительный этап, к кандидату в кандидаты тщательно присматриваются. Ценится некая агрессивность, настойчивость, честолюбие – и в то же время покорность, умение подчиниться воле партии и ублажить спонсоров, которые дают этой партии деньги за лоббирование своих интересов. Личные взгляды и предпочтения кандидата имеют очень малое значение, он должен проводить линию партии и тех, кто стоит за ней и финансирует процесс. Последним из президентов, проявлявших самостоятельность, был Хьюго Лонг.
Платтен прошел весь этот путь. И юридический университет – большим плюсом было то, что он учился какое-то время в Великобритании. И прокурорская карьера. И губернаторство – губернатором он был очень неплохим, оставил штат в куда лучшем состоянии, чем тот был, когда новый губернатор заступил на должность. И ад первичных выборов. И Белый дом – на поверку после выборов ничего не заканчивается – все только начинается…
«Проверьте и убедитесь…»
Он проверил. И убедился.
Демократическая партия САСШ, в противовес республиканской, проповедовала концепцию так называемой «мягкой силы». Концепция «мягкой силы» означала, что не стоит размахивать большой дубинкой, тем более ядерной, не стоит вести себя подобно подвыпившему ковбою в баре. Американские книги и фильмы. Американские лекции про свободу. Гранты для иностранных студентов, приглашения читать лекции для иностранных преподавателей. Макдоналдс и Голливуд – вот истинная сила Америки…
Президент уже бывал в России по приглашению Его Величества, пробыл там четыре дня во время второго визита. Он еще тогда, до разговора с наследником в Шангри-Ла, задумывался о том, почему в САСШ все больше и больше проблем и нельзя ли что-то с этим сделать. Один день своего последнего визита он посвятил знакомству с городом, причем выбрал не Санкт-Петербург, а нестоличную Москву – и целый день перемещался по ней, побывал на официальных и неофициальных встречах, оставив при себе минимальную охрану. Увиденное его поразило.
Главное, что отмечает североамериканец, попавший в Российскую империю, – это почти полное отсутствие воя сирен на улицах. В любом североамериканском городе они завывают почти постоянно. «Скорая», полиция – в основном полиция. Иногда караваны бело-синих или бело-черных машин с мигалками несутся по улицам за машиной, на которой везут преступника, – это можно увидеть в каждом городе…
В Российской империи этого не было…
Не было – и все. Несколько раз он видел полицейские машины, едущие в транспортном потоке, видел он и людей в форме – их называли «городовыми». Но воя сирен и погонь не было. Просто не было…
