– Сэр, я должна позаботиться о вашей безопасности… – официальным тоном начала Марианна.
– Митч, кажется, шансы есть у меня, а не у тебя… – не принял серьезный тон президент. В салоне едва заметно пахло дорогим виски. Впрочем, Президента, принявшего пару бокалов во время трансатлантического перелета, можно понять – если тебя заставляют совершить это дурацкое зарубежное турне в самый разгар предвыборной гонки – тут можно и в хлам нажраться…
– Сэр, прошу вас… Сейчас к вам подойдут агенты из личной охраны. Никаких церемоний по встрече не планируется, вы должны как можно быстрее оказаться в машине. Я пойду и посмотрю, что там насчет трапа…
Увидев трап, который им подогнали, Марианне захотелось закричать. Обычный, легкий трап, сделанный на базе североамериканского пикапа. Самое страшное – он узкий и без балдахина. Получается, что президент должен несколько метров – это как минимум десять секунд, а скорее всего – все пятнадцать – спускаться по этому проклятому трапу, стоящему как раз напротив ангаров, и без какой-либо защиты.
Если на ангарах засел снайпер…
– Кто старший от местной службы безопасности? – начала Марианна, едва спустившись по трапу на британскую землю.
Коренастый, с бульдожьим лицом, пожилой мужчина, чем-то похожий на фермера, шагнул вперед.
– Суперинтендант Гривс, мэм…
– Где трап с балдахином? Почему нет трапа с балдахином?
– Мэм, этот трап обслуживает Ее Величество…
– Да хоть Папу Римского! Почему на трапе нет балдахина?!
– Мэм…
– Еще один трап есть?
– Мэм, но…
– И слышать ничего не хочу! Подгоняйте его сюда и ставьте так, чтобы прикрыть первый трап от огня по фронту.
– Мэм, какого огня… Здесь все в безопасности…
– Здесь нет никакой проклятой безопасности. Здесь разгуливает свихнувшийся снайпер, убивающий людей!
– Но, мэм… – суперинтендант не знал, что делать с напором североамериканки, тем более женщины.
– Подгоняйте трап! Иначе, клянусь Девой Марией, я не выпущу Президента из самолета!
Агент Эрнандес достала из сумочки рацию – ее основное оружие труда. С ней она никогда не расставалась.
– Второй, выйдите на связь! Второй – на связь!
– Второй на связи… – связь была нечеткой, что-то «засоряло» сигнал помехами.
– Доложите готовность.
– Мы на позициях, готовность сто.
– Посторонние?
– Не наблюдаем.
– Проведите перекличку по секторам. Докладывайте, даже если увидите уборщика, присевшего посрать в вашем поле зрения.
– Принято!
– Гарри!
Гарри, невысокий живчик, бывший гонщик, блиставший на Баха-1000[120], старший автомобильной группы, быстро подошел к разъяренному старшему агенту. Он хорошо понимал, что в таком состоянии с Марианной Эрнандес лучше не шутить.
– Машины стоят слишком далеко. Подгоните к самому трапу, как можно ближе. Чтобы и метра не было. И разверните простыню.
– Сделаем…
Простыней назывались длинные белые полотнища плотной ткани, которые всегда были под рукой у агентов Секретной службы. Таким образом, можно ограничить поле зрения снайпера.
– Я вывожу Ковбоя. Пять минут. Всем готовность!
Выйдя на трап, президент присвистнул.
– Началась война?
– Сэр, давайте быстрее…
Президента буквально стащили вниз по трапу и усадили в один из пяти «Шеви Субурбан», подогнанных к самому трапу. «Бегемот» был занят на мистификации в спецтерминале Хитроу, поэтому в распоряжении Секретной службы находились только эти машины. Но так даже и лучше – они одинаковые и будет непонятно, в какой именно машине едет президент. А бронированы они ничуть не хуже.
– Начинаем движение! Ковбой – отправление. Второй – снимайтесь и за нами!
– Вас понял!
Машины выскочили на перекрытую полицией Вест Энд-роуд, прокатившись по ней с полмили, развернулись на круговом движении и вышли на Вестерн-авеню, на которой движение не было перекрыто – просто ехавшая впереди полицейская машина расчищала дорогу. Завывая сиренами, кавалькада машин покатилась к Лондону…
Гостиницей, которую выбрала передовая группа, Марианна осталась довольна. Место неприметное, само здание невысокое, а все окна президентского номера выходят во двор здания, и опасаться стрельбы через окна не стоит. Бегло окинув взглядом номер и коридор и дав добро, агент Эрнандес пошла вниз. Размещением президента и его свиты должна заниматься служба протокола и местные служащие отеля. Свою работу она сделала – а посты охраны расставят и без нее, это проверится потом.
Она проголодалась, причем сильно. На самолете кормили скверно, в этом президентский лайнер был ничуть не лучше, чем трансатлантические лайнеры североамериканских авиакомпаний. Там кормили размороженной едой, а поили дрянным дешевым «шампанским» и красным вином, ничуть не лучшего качества. Это тебе не римские лайнеры, где обед готовят из охлажденных продуктов прямо на борту, и не первый класс русских, где в стоимость билета входит обед с настоящим шампанским и черной икрой. Кроме того – от нервов и кусок в горло не лез. Сейчас, устроив президента как минимум на пару часов – он должен был отдохнуть от перелета, – агент намеревалась плотно перекусить…
В холле отеля царила необычная для «дома гостеприимства» этого класса суматоха, впрочем, вполне объяснимая – не каждый день в гостиницу заселяется глава государства…
– Мэм, где здесь можно перекусить? – Марианна поймала первую же служащую отеля…
– Мадам, ресторан находится…
– Есть предложение получше…
Марианна вздрогнула, словно от удара током, – голос прекрасно знакомый. До ужаса знакомый!
Русский!
– Как вы смотрите на итальянскую кухню? Здесь есть очень милое заведение и совсем недалеко…
– У нас проблемы?
Господи… Донован…
– Нет… – Марианна посмотрела на агента Донована, – нет, все нормально. Это… специалист из местной службы безопасности. Мы должны обсудить кое-какие вопросы визита… Не здесь. Присмотри за Ковбоем, пока меня не будет, хорошо…
Русский и Донован осмотрели друг друга – даже не осмотрели, а смерили взглядами, как это делают при встрече двое незнакомых самцов. Марианна поняла, что дольше здесь стоять нельзя…
– Пойдемте…
Они вышли на тихую вестминстерскую улицу, перекрытую с обеих сторон полицией.
– Какого черта вы сюда сунулись?
– Меня разыскивают, забыли? Лучший способ остаться незамеченным – нагло торчать у всех на виду.
У русского была машина – с дипломатическими номерами. Вот так внаглую – бело-красные номера…
– Дипломатические?
– Дипломатические. Только не русские. Для всех я – германский дипломат.
– Как вы смогли передать мне визитную карточку на самолете?
– Работаем…
«Рейнджровер» плавно тронулся с места, через какое-то время в хвост ему пристроились сразу две машины.
– Хвост…
– Знаю. Они не могут меня опознать. Вот и бесятся.
– Почему?
– В первый день моего пребывания я им подсунул отпечатки пальцев. Чужих, конечно. Они прогнали их по своей базе. Она ничего не показала, кроме того, что я не Кросс, не совпадают и некоторые внешние признаки, например – цвет глаз и волос. Теперь они не знают, что делать. Плюс ко всему – у меня дипломатический паспорт и дипломатическая неприкосновенность. Вот они и бесятся, сукины дети, – им не хочется портить отношения еще и со Священной Римской империей после того, как напрочь испортили отношения с нами.
Русского, казалось, все это веселило.
Дева Мария, какого черта я здесь делаю?
– Они могут пойти на силовую операцию.
– Могут. Во второй машине – мое прикрытие. Посмотрите, что в бардачке.
Марианна открыла бардачок – пальцы сразу наткнулись на холодную сталь ствола.
– «Браунинг». Двадцать патронов в обойме, – прокомментировал русский.
– Думаете, это их остановит?
– Думаю. Я намерен присоединиться к журналистскому пулу, документы у меня есть.
– Какие?
– Специальный корреспондент «Берлинер Айнцайтунг».
– Крыша для третьего отдела[121]…
– Вот именно. Дипломатический номер на моей машинке становится легко объяснимым. А так… я надеюсь, что если я буду поближе к президенту, меня защитит от похищения Секретная служба Североамериканских соединенных штатов.
…Ресторан назывался «Да Скальца» и находился совсем недалеко от отеля. Как все рестораны итальянского стиля, был он милым, уютным и семейным – с деревянной мебелью, связками чеснока под потолком, милыми официантками и толстым, усатым шеф-поваром. Как в любом итальянском ресторане, здесь было шумно.
Русский заказал сам – и для нее тоже, что для североамериканки было дико, в Северной Америке в ходу эмансипация. Это ей не понравилось – а вот то, что русский открыл перед нею дверь ресторана и подвинул стул, – понравилось. Североамериканские мужчины, опасаясь исков о харассменте, вообще не ухаживали за дамами.
