– А это то, что нам нужно, – сказал Фейлан. Он встал, подошел к карте на стене и ткнул пальцем в довольно большой остров, расположенный в шестистах милях на запад от Тир Динбыха. – Инис на х-Айгин не принадлежит к владениям Катерлаха, на нем уже более двухсот лет правят суверенные князья, а его население исповедует южную доктрину. В случае нападения на него ведьминское Сестринство не будет вмешиваться в события, но одна конкретная ведьма, Эйрин вер Гледис, захочет остановить своего деда – и вовсе не из идеалистических соображений, не из-за стремления к миру во всем мире, а из-за того, что герцог не прислушался к ней, пренебрег ее предупреждением, да еще и обманывает людей, утверждая, что она полностью на его стороне. По большому счету, нам все равно, чем закончится этот конфликт. Для нас главное, что он заставит Эйрин вер Гледис поторопиться со сдачей экзаменов на полноправную сестру.
– Это при условии, – отозвался кованхарец Овайн аб Колим, – что герцог Рувинский все-таки решится начать войну.
Фейлан уверенно улыбнулся.
– Мы сделаем все, чтобы он решился. Если понадобится, мы его подтолкнем…
Внизу под Шимасом раскинулось целое море мелких огней. Не сотен, не тысяч – а многих десятков тысяч. В эту праздничную ночь ярко сиял весь Кованхар, от центра до самых окраин. Он, безусловно, был самым светлым городом во всем мире, и с ним не мог соперничать даже Абервен, в котором постоянно проживало не более сотни ведьм и, может, еще пара тысяч колдуний, зато в четвертьмиллионном Кованхаре каждый десятый житель был колдуном.
По этой самой причине Кованхар был и самым дорогим для жизни городом в мире. Если ведьмы могли регулировать численность населения Абервена и всего Тир Минегана, просто ограничивая въезд на остров чужестранцев, то Кованхар избавлялся от неудачников заоблачными ценами на жилье и продукты питания. А что объединяло обе столицы, колдовскую и ведьминскую, так это отсутствие на улицах нищих. Ни ведьмы, ни колдуны их не терпели…
Оказавшись над самым ярким скоплением огней, безошибочно указывающим на университет, Шимас пошел на снижение. Время от времени то тут, то там стремительно возносились ввысь колдовские огненные шары, а достигнув верхней точки своей траектории, взрывались, рассыпаясь на множество разноцветных искорок. Пока их было немного – это лишь упражнялись самые молодые и нетерпеливые колдуны. К счастью, Шимас успел вернуться еще до того, как все небо над городом засверкает от фейерверков в честь последней ночи в старом году и первой – в новом. Тогда бы ему пришлось приземлиться на северо-западной окраине и дальше идти пешком.
Найдя Пророческую Башню, Шимас направил свой полет к ней, мягко опустился на верхнюю площадку и с минуту постоял, наслаждаясь мыслью, что он наконец-то дома. Да, именно эти освещенные огнями красные здания университета были его настоящим домом. Шимаса никогда не тянуло вернуться в Данварские горы, среди которых прошло его детство, а тоска по родным людям прошла еще в студенческие годы. Конечно, теперь, обладая драконьим плащом, который в добрую сотню раз сократил для него расстояния, он как-нибудь выкроит время, слетает на юг Гвеннеда, проведает отца и мать, которым все эти годы исправно посылал деньги, выполняя свой священный сыновний долг; встретится с братьями и сестрами, которых помнит еще детьми; познакомится с племянниками и племянницами, которых вообще никогда не видел… Но это позже, когда представится удобный случай.
С люком не возникло никаких проблем – его заколдованный замок распознал ключевое заклятие профессора кафедры и послушно открылся. Шимас спустился по железной лестнице на площадку верхнего этажа и немного опасливо приблизился к дубовой двери с руной Таред. Прошло больше трех месяцев, сто тридцать два дня, с тех пор как он последний раз вошел в эту дверь и назад уже не вышел, так как после нападения Ярлаха и вмешательства диннеши попал в Тир на х-Эйдал, откуда и началось фантастическое путешествие, в конечном итоге приведшее Шимаса на Инис на н-Драйг, к его удивительной находке…
Двери были немного приоткрыты, а сквозь узкую щель в коридор лился свет. Шимас поднял было руку, чтобы постучать, но в последний момент передумал, бесшумно потянул на себя дверь и крадучись вошел в кабинет. Невысокий упитанный мужчина средних лет, сидевший за столом с низко склоненной головой, оправдал его надежды – он так сосредоточенно водил по бумаге волшебным пером, что прозевал появление гостя.
– Дыв в помощь, Пылиб, – с усмешкой произнес Шимас.
Профессор аб Махавин аж подпрыгнул от неожиданности и вытаращился на него обалделым взглядом.
– Шимас, ты?.. Но… как… неужели… Провалиться мне…
Он вскочил на ноги, обогнул стол, рысцой подбежал к Шимасу и крепко схватил его за руку, словно стремясь убедиться, что ему ничего не привиделось.
– Ты здесь! Вот это да!.. Это же невероятно! За два дня, всего за два дня…
– Так ты знаешь, когда я отправился в путь?
– Конечно, мы все знаем. Ведьмы вчера сообщили, что ты прибыл в Ивыдон, перелетев через море…. Нет, я просто глазам не верю! – Он боязливо дотронулся кончиками пальцев до серебристо-серого плаща. – Это тот самый? Я не чувствую никаких чар.
– Я тоже не чувствую, – сказал Шимас. – Это гвыфинские чары, колдуны их не могут видеть. Но Ивин вер Шинед утверждает, что я ими управляю. Думаю о том, что нужно сделать, и они мне подчиняются. Делают именно так, как я и хочу.
Пылиб растерянно тряхнул головой.
– Никогда не верил ни в Гвыфин, ни в диннеши… Считал это сказочками для детей и затюканных крестьян. Но… ты же здесь! Вчера утром был на Тир Минегане – а сегодня уже здесь! За полторы тысячи миль… А еще и драконы. Диннеши, драконы… Это, Шимас, переворачивает все наши представления о мире. Всю последнюю неделю мы ни о чем другом не говорим. Дискутируем, спорим, даже ссоримся. Кто-то говорит, что ведьмы все выдумали, а тебе просто голову заморочили. Но я ведь тебя знаю – ты совсем не такой человек, которого можно одурманить. И подпевать ведьминским вракам ни за какие сокровища в мире не станешь. Ты мне вот что скажи… Ох! – внезапно опомнился Пылиб. – Какой я невежливый. Ты же, наверное, проголодался с дороги. – Он опрометью кинулся к холодильному шкафчику, которого при Ярлахе здесь не было, и начал вытаскивать из него еду. – Только что прилетел, да? Приземлился наверху?
– А как ты догадался?
– Так это же ясно. Если бы ты шел сюда пешком, тебя бы обязательно узнали. И сейчас бы вся Башня была заполнена студентами.
Пылиб поспешно освободил место на столе, застелил его чистой бумагой и разложил на ней печеное и жареное мясо, три больших куска сыра разных сортов, пироги, хлеб, кремовые пирожные и бутылку молока. Он любил хорошо поесть и ни от кого это не таил. Собственно, по его комплекции все и так было очевидно.
– Прошу, садись, угощайся. Чем богаты, тем и рады.
Оба взялись за еду, и Шимас начал рассказывать о своих приключениях. Говорил чистую правду, так как больше не видел смысла скрывать свою стычку с Ярлахом. Теперь черные в любом случае захотят ему отомстить – ведь это он убил Киннана аб Мадога, а потом еще и помог Эйрин вер Гледис отбиться от адских тварей.
Только в одном Шимас отступил от истины – по его словам, прибыв в Эврах, он выяснил, что буквально накануне Риана вер Шонаг самостоятельно разгадала Пророчество о Первой. На это Пылиб безразлично заметил:
– Если необратимое пророчество исполнилось, его способен истолковать каждый, кто хоть немного смыслит в предвидениях. Ведьмы тут имели определенное преимущество, ведь они знали больше, чем мы. А леди Риана просто оказалась сообразительнее остальных ведьм. Это, по сути, ее единственная заслуга. С твоим достижением не сравнить.
Точно так же он не скупился на комментарии и относительно многих других моментов истории Шимаса, часто переспрашивая, уточняя, требуя дополнительных подробностей. Поэтому рассказ длился долго и подошел к концу уже тогда, когда отдельные взрывы огненных шаров за окном слились в беспрерывную канонаду, а все небо расцвело многочисленными фейерверками. До наступления нового года оставалось еще два часа, и на протяжении всего этого времени, да еще и часа три после него, праздничное безумство в Кованхаре не утихнет.
– Интересно, что ты себе думал, когда согласился пойти на Тир Минеган? – спросил Пылиб после того, как Шимас рассказал об их с Рианой встрече со старейшими, во время которой трое из них, Левелла вер Арвен, Майрен вер Дервил и Энид вер Гвенлиан, убеждали его уступить плащ, потому что колдунам все равно неподвластны гвыфинские чары. – Они же могли преспокойно его забрать. И, наверное, так бы и поступили, если бы не твое участие в спасении леди Эйрин.
– Ну на самом деле я не собирался туда идти, – сказал Шимас. – Решил, как доберемся до Минегана, попросить леди Риану, чтобы выпустила меня в Ивыдоне. Она бы не отказала. Но потом все так закрутилось, что было уже не до того. Когда наконец демоны и чудовища разбежались, леди Эйрин едва держалась на ногах, нужно было быстрее выбираться из Тындаяра. И вообще, ведьмы оказались не такими стервами, как я думал. Просто раньше судил по здешним ведьмам и думал, что в Кованхаре они еще более или менее сдерживают себя, ведь все-таки находятся на колдовской территории. Ан нет – они всюду ведут себя одинаково. И на Тир Минегане не хуже, чем здесь. Нахально, заносчиво, надменно – однако в меру. Самые невыносимые из них – молодые ведьмы; а чем старше, тем вежливее и рассудительнее. Хотя, конечно, бывают исключения. Леди Энид такая спесивая, что даже противно, и при этом, как говорят, она самая слабая не только среди старейших, но и среди всех старших сестер. А вот леди Эйрин, несмотря на то что королевская дочь, очень скромная и учтивая девушка, скорее похожая не на ведьму, а на примерную студентку-колдунью.
