Спустилась по лестнице и повернула на длинную галерею, что вела к парадному залу замка, но дойти до дверей не успела. В одном из боковых коридоров ей наперерез шагнул Игвар, поймал за локоть и, приложив палец к губам, увлёк за собой в полумрак глубокой ниши, за которой виднелась запертая дверь.
− О, Боги! Что ты делаешь! — воскликнула Лирия, прижимаясь к стене.
− Я хотел снова тебя увидеть! — прошептал он, отпуская её руку.
− Ты и видел! Там, на празднике! Зачем ты подкарауливаешь меня здесь?!
− Видел, но не так. Я хочу не при всех. А как там, в Священной роще, без притворства, − произнёс он тихо и хрипло, положив ладонь на каменную стену и преградив Лирии путь.
− А если я не хочу?! — спросила Лирия с вызовом.
− Хочешь. Я вижу. Я чувствую. Вот здесь, − он поймал её руку и приложил ладонью к своей груди. — Слышишь, как бьётся? Скажи, что ты сделала со мной?
− Я… не знаю, − ответила она растерянно. — Ничего! Мне надо… идти. Риган ждёт!
Она испугалась, что Игвар увидит пузырёк, и попыталась выскользнуть.
− На закате, в Священной роще, я буду ждать тебя. Придёшь? — спросил он тихо и легонько сжал её пальцы.
− Ночью? Нет!
− Хорошо, на рассвете? С первым лучом солнца? Лирия… я должен тебя увидеть снова!
Где-то послышались голоса, и она, испугавшись, что их увидят, спешно ответила:
− Ладно! Ладно! На рассвете. Я приду! Только отпусти!
− Я буду ждать!
Он улыбнулся и отступил назад.
На рассвете в роще стояла особенная тишина. Её разбавляло лишь пение жаворонков и овсянок, которые прятались среди ветвей и будто соревновались друг с другом. Воздух, пропитанный душистой ночной прохладой, был недвижим, а первые лучи солнца робко золотили лишь макушки самых высоких деревьев.
Лирия шла осторожно, ступая беззвучно по мягкой траве. Остановилась в тени могучего дуба и посмотрела на поляну, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Игвар был там, на берегу озера. Подложив руку под голову, он спал на плаще, брошенном прямо на траву. Лирия улыбнулась, глядя на него, подошла тихо, медленно опустилась рядом и принялась разглядывать его лицо. Тёмные густые брови, высокий лоб и шрам, идущий через бровь. Теперь она знала, откуда этот шрам, и не только этот, но и другие, что виднелись на груди в распахнутом вороте рубахи. Он дрался с медведем, за что и получил себе «медвежье» имя.
Грир. Но Игвар куда красивее и очень ему походит.
За его бесстрашие и преданность король взял младшего сына из клана Дуба в свою свиту. А ещё, как оказалось, принц Гидеон его друг, а принцесса Риган…
Лирия вспомнила вчерашний вечер. Как после пира Риган рвала и метала, оставшись в своих покоях. Зелье не подействовало на короля, и он сказал ей, что завтра на турнире объявит о помолвке с найтом клана Нье'Омахов. Всё решено, и турнир лишь дань традиции. Неважно, кто победит, браки определяются важностью союза, а не силой и ловкостью бойца.
Риган была в отчаянии и ярости. Она металась по комнате, словно пойманная в силки птица, и грозилась то сжечь дом колдуньи, которая обманула с зельем, то бежать… Куда она собиралась бежать, было не ясно, но куда-нибудь подальше от старого найта Нье'Омаха.
Игвар спал безмятежно, и Лирия, вдоволь насмотревшись на его лицо, вздохнула. Хотела коснуться мизинцем его волос и убрать прядь, упавшую на лицо, но он внезапно перехватил её руку, так что от неожиданности она даже вскрикнула.
− Тихо! Не бойся! — Игвар сел рывком, и по его довольному лицу было видно, что какое-то время он уже точно не спал.
− Ты притворялся, что спишь?! — воскликнула Лирия, пытаясь высвободить руку.
Но он не дал. Улыбнулся, удержал её руку, разгладив ладонь, и, склонившись к ней, поцеловал.
− Конечно, притворялся! Умелый охотник знает, как подманить пугливую пташку, − ответил он, накрывая её руку другой ладонью.
− Зачем?!
− Затем, что теперь я поймал тебя в свои сети и уже не отпущу. Не бойся. Не убегай, пожалуйста! Я не сделаю ничего плохого.
− А я и не боюсь! — с вызовом ответила Лирия.
− Я всё ещё не верю, что ты пришла ко мне, речная колдунья, − он снова улыбнулся, вглядываясь в её лицо и так и не выпустив руку из своих ладоней.
− Я пришла, чтобы попрощаться и попросить тебя об одной милости, — тихо ответила Лирия.
− И какой же милости? — лицо Игвара сразу стало хмурым.
− Вчера я дала тебе слово. Я обещала быть на турнире твоей дамой сердца. Но тогда я не знала, кто ты такой. А теперь, прошу тебя, освободи меня от этой клятвы. Я не могу быть дамой твоего сердца, пока Риган… Если Риган узнает… мне не жить, − Лирия покачала головой.
− Ты боишься только Риган? — спросил Игвар, внимательно вглядываясь в лицо Лирии. — Скажи, это единственная причина? Или, может, это я тебе не по нраву? Может, я был слишком настойчив? Или, может, тебе по сердцу принц Гидеон? Он весь вечер танцевал с тобой и… Он всё-таки принц. А я всего лишь третий сын Нье'Айрхов. Моего богатства, разве что меч да родительское напутствие. И если причина в этом — скажи. Скажи мне правду! Я пойму.
Он произнёс это горячо и страстно, сжимая ладонями руку Лирии, и от того, как он смотрел ей в глаза, кровь бросилась в лицо, заставив совсем смутиться.
− Нет… Мне не по сердцу Гидеон. И мне всё равно, что он принц, а ты третий сын. Я не гонюсь за богатством, − ответила она тихо.
− А я? Я тебе по сердцу? — спросил Игвар так проникновенно, что сердце замерло, а потом забилось, так быстро и гулко, что даже в голове зашумело.
Жаворонки и овсянки вдруг затихли, словно боялись помешать, и всё вокруг затаилось. Или Лирии это показалось? Она подняла взгляд, не зная, как выразить всё то, что она чувствует? Пальцы Игвара ласкали и перебирали её пальцы, не давая возможности сбежать. И, прежде чем Лирия поняла, что сжимает его руку в ответ, Игвар наклонился к ней и поцеловал. Несмело и осторожно, будто боясь спугнуть или сам испугавшись своего порыва, и отстранился, заглядывая ей в глаза и ища там единственно верный ответ.
− Так я тебе по сердцу? — прошептал снова, обжигая дыханием.
− Да, − шёпотом ответила она ему
