сцене снова возник Мира, только на этот раз он сидел. Одежда на нем была потрепанная, а перед ним на полу, как у мелочного торговца на рынке, лежало рваное одеяло, на котором лежали куски битого стекла. Пытаясь продать свои товары невидимым покупателям, он обращался к зрителям:
– Меня возмутили их планы. Они могли снизить цену товара на одну восьмую, но они этого не сделали. Я похитил перечень ингредиентов и методику производства лекарства и нашел других производителей, которые могли изготовить лекарство по гораздо более низкой цене. Ну ведь, безусловно, попытка предоставить больному лекарство подешевле достойна похвалы? Но эти люди были вне себя от злости и пытались перекрыть мне дорогу, куда бы я ни отправился. Только посмотрите на мое одеяло! Мне еще повезло: я познакомился с женщиной-адвокатом, и она согласилась мне помочь – иначе мне было бы нечего есть.
Мира посмотрел в сторону середины сцены. Луч белого света сверху выхватил из темноты круг, внутри которого стояла богато одетая Анита. Озаренная ярким светом, она походила на ангела. Рядом с ней появился молодой, но чуть постарше, Мира.
– О, я несчастная! – запричитала Анита. – Я так любила моего мужа, прекрасного изобретателя, но он умер слишком молодым. У него было столько идей, но он не успел их записать…
Анита повернулась к Мире, одетому потрепанно, но чисто. Он держал в руках кусок белого хлеба и откусывал так жадно, будто ничего не ел несколько дней. Анита, полная сострадания, похлопывала его по плечу.
– Ты так говоришь, что улучшил технологию своих предшественников?
– Да. Я оптимизировал их методики производства.
– А предыдущие владельцы патентов согласились на это?
– Конечно. Почему бы им не согласиться? Идея может продолжать жить, только если ее постоянно совершенствуют.
– Ах, какие мудрые слова! Ты такой философ… Между прочим, ты только что подсказал мне решение той проблемы, которая давно не дает мне покоя. Я намерена внедрить понятие закрепления авторского права посмертно. Если на авторство имеют право живые, то почему бы этого лишать умерших? Я запишу идеи моего мужа, и любой, кто пожелает их анализировать, цитировать или даже упоминать о работах моего супруга, будет обязан платить мне деньги. Мой покойный муж непременно с этим согласился бы. Иметь доход даже после смерти! Ведь это будет означать, что он жив.
Хор в белых балахонах пропел:
– О-о-о-о, как это чудесно, ЧУДЕСНО!
В это мгновение на сцену одновременно вышли сразу много персонажей. Они стали метаться по сцене туда и сюда, а Анита в это время, прижимая к груди манекен, договаривалась о сделках, подписывала договоры и подсчитывала деньги. Некоторые люди протестовали: они заявляли, что больше не станут анализировать труды покойного мужа адвокатши, если за это надо будет платить, но Анита подманивала их к себе поближе и объясняла, что, уплатив ей, они могут взять и перепродать лицензию кому-то другому и получить доход. Чем больше сделок – тем больше прибыли для всех. Адвокатша собралась поделить авторские права покойного супруга на тысячу ответвлений и продавать их с аукциона до бесконечности.
Эта идея должна была обогатить всех. Хор в белых балахонах пропел:
– О, о, о! Это чудесно, чудесно! ЧУДЕСНО!
Мира, похожий на нищего попрошайку, с трудом пробрался сквозь запрудившую сцену толпу. Его руки были пусты. О нем все забыли. Он поднял с пола маленький узелок. Вид у него был совершенно потерянный. На глаза ему попалась небольшая лодка – такая же одинокая, как он сам. Мира сел в лодку и тихо поплыл обратно, к левому краю сцены, к тому континенту, где началась его история. Анита и все остальные исчезли в темноте.
Добравшись до берега, Мира зашел в небольшой бар и стал жаловаться на жизнь женщине, с которой там познакомился. Она чрезвычайно заинтересовалась его историей.
– Погоди, погоди, повтори еще разок, что ты сказал?
– Я сказал, что никому не было дела до моих изобретений и предложений.
– Нет, нет, не это. О чем ты говорил до этого?
– Я говорил, что они взяли музыкальное произведение и порезали его на части. Продавая права на каждую частичку по отдельности, они ухитрились заработать кучу денег. Кроме того, в кампусах музыкальных школ они проводили широкую рекламную кампанию. Любой учащийся, желавший получить диплом, вынужден был покупать права, принадлежащие множеству покойных композиторов.
– Какая блестящая идея! Я и сама могу так сделать! Я могу разделить одну статью на несколько глав и цитировать собственные работы. У меня получится не только больше публикаций, но увеличится индекс цитирования. Директор лаборатории так обрадуется! И идея проводить рекламную кампанию среди студентов тоже хороша! Если все студенты, которых я буду консультировать, станут цитировать мои работы, я приобрету высокий статус, это будет так престижно. Жаль, что я до этого раньше не додумалась. А теперь я получу всяческий почет и славу и стану самым молодым и талантливым сотрудником в лаборатории!
Хор в черных балахонах пропел:
– Ах, как великолепно, как великолепно!
Женщина с головой погрузилась в мечты о славе. Мира снова был забыт. Он вздохнул, вернулся к своей лодочке на колесах и стал «плавать» на ней в промежутке между двумя континентами туда и сюда – одинокий, потерянный, никому не нужный. Довольно долго он медленно передвигался то в одну сторону, то в другую. Сцену объяло безмолвие.
Когда Мира в очередной раз приблизился к правому краю сцены, там толпа обступила какого-то мужчину. Все наперебой задавали ему вопросы. Мужчине явно было трудно отвечать. Увидев Миру, он бросился к нему.
– Молодой человек, вы, видимо, с другого континента! Чудесно! Это значит, что вы будете совершенно беспристрастны. Эти люди считают, что наша минеральная добавка к пище содержит вредные вещества, и не верят моим объяснениям. Вы могли бы меня поддержать? Вам только нужно прочесть вот это. – Он прошептал: – Что бы вы ни сказали, вам они поверят!
Хор в белых балахонах загадочно пропел:
– О, это чудесно, чудесно!
Мира покачал головой. Он был просто ошарашен тем, чего от него хотел этот человек.
– Вам стоило бы просто опубликовать сообщение о ваших ингредиентах и об испытаниях для проверки безопасности пищевой добавки. Зачем мне читать вашу работу?
– Публиковать ничего нельзя! Ни в коем случае! Это секрет фирмы!
– А на моем континенте такую информацию всегда публикуют.
– Ни за что. Опубликуешь секрет – и тогда будет невозможно продавать продукцию.
Толпа на сцене, слушая слова Миры, начала выкрикивать:
– Расследование! Публикация!
Люди вытолкали Миру вперед, а сами бросились к картонному небоскребу позади, размахивая кулаками и вопя:
– Прозрачность! Революция!
Сверху, словно снежинки, посыпались
