17:6—19 Молитва Иисуса за учеников. Первая тема этой части молитвы — откровение Иисуса ученикам. Слова Я открыл подводят итог всему служению Иисуса. В греческом оригинале содержанием откровения является «имя Твое», что передано в NIV как «тебя». Если же согласиться с тем, что имя выражает сущность, это понятие правильней было бы сохранить, особенно учитывая, что оно встречается и дальше, в ст. 12. Наиболее вероятно, что подразумеваемое имя — это имя Отца. Из ст. 6 явствует, что ученики принадлежали Отцу еще до того, как Иисус их избрал. Заметим, что акцент падает на повиновение как отличительное свойство избранных. Ст. 7 сформулирован несколько необычно (все, что Ты дал Мне, от Тебя есть), но это подчеркивает величественный замысел Бога. Эта мысль получает развитие в ст. 8, где сказано, что знание ведет к вере. Разумеется, вера находилась пока в стадии становления, но Иисус предвидел, что она возрастет. Говоря не о всем мире молю (9), Иисус исходит из того, что Отец не дал Ему весь мир. Антитеза «избранный народ — остальной мир» — важнейшая тема этого Евангелия. В ст. 10 на первый план снова выступает идея дара и обладания, равно как и тема прославления, берущая начало в первой части молитвы. Следует добавить, что до этого момента Иисус получил от учеников не так уж много славы, но, очевидно, в молитве Он переносится мыслями в будущее.
Далее следует молитва за учеников (11,12). Обращение Иисуса к Отцу Отче Святый встречается в данном контексте только один раз. Во имя Твое можно истолковать в том смысле, что ученики достойны заботы, ибо пребывают «в Тебе», то есть в согласии с природой Бога.
Молитва о единстве следует такому высокому образцу, как единство Бога и Иисуса. Необходимо отметить, что подлинное единство возможно только «во имя», то есть в соответствии с замыслом Бога о Христе. Обращаясь к Отцу с молитвой о защите учеников, Иисус говорит, что соблюдал их, когда был с ними (12). Он как бы передает это поручение Богу. Единственное исключение — Иуда, названный здесь сыном погибели. Это выражение использовано во 2 Фес. 2:3 применительно к «человеку греха». В оригинале оно построено на игре слов «погибший» (apoleto) и «погибель» (apoleias), выявляющей отличие Иуды от остальных учеников. Ссылка на Писание в ст. 12, возможно, указывает на Пс. 40:10.
В выражении радость Мою совершенную смысловой акцент падает на притяжательное местоимение. Большего счастья нельзя и помыслить. В этих стихах (13—18) представлена еще одна антитеза — «ученики — остальной мир», которая углубляется тем, что, будучи не от мира (14,16), они не подлежат взятию из мира (15). Суть молитвы заключается в сохранении их от зла. В качестве могущественного средства выступает слово Твое (14,17), дважды упомянутое Иисусом. Во–первых, оно пробудило ненависть мира; во–вторых, оно послужит освящению учеников. Под словом здесь подразумевается все откровение Бога в учении Иисуса, которое ученики должны будут провозгласить миру. В ст. 19 говорится о том, что Иисус посвящает Себя этой задаче, чтобы добиться освящения учеников. Его пример будет давать им силы.
17:20—26 Молитва Иисуса о церкви. До сих пор Иисус говорил о тех, кого Он учил, но затем Его взор обращается ко всем тем, кто уверует благодаря свидетельству учеников (20). Он не делает различия между теми, кто лично слушал Его, и теми, кто узнал о Нем от других. Образцом единства для тех и других снова предстают отношения между Отцом и Сыном (21); его основой является пребывание в Отце и Сыне, а целью — познание Бога и Христа (21,23). Таким образом, вера ведет к единству, которое приводит других к вере. Другой аспект темы единства — слава, — тема, которая звучит с первых слов молитвы Иисуса. Отсюда следует, что слава Христа порождает единство. Но полное единство необходимо не само по себе, а для того, чтобы явить его миру. Если мы задумаемся об истории разногласий в церкви, то поймем, насколько мы не оправдали чаяний Иисуса.
Иисус развивает тему славы (24), связывая ее с тем, что Отец возлюбил Его прежде основания мира, — отзвук темы предвечного существования, намеченной в ст. 5. В заключительных стихах (24—26) молитва достигает кульминации. Обращение Отче Праведный подчеркиваетсправедливость отношения Бога к миру. И снова ученики предстают полной противоположностью миру. Выражение любовь, которою Ты возлюбил Меня означает, что своей любовью к Иисусу и к людям ученики отражают любовь Отца. Таким образом, молитва завершается просьбой о пребывании Христа в верующих.
18:1 — 21:25 Рассказ о страстях Христовых и воскресении
18:1—11 Предательство
Отличие Евангелия от Иоанна и синоптических Евангелий особенно заметно в рассказе о предательстве. Только Иоанн приводит название долины, в которой располагался сад, тогда как синоптики сообщают, что сад назывался Гефсиманским. Иоанн ничего не говорит о душевных муках Иисуса в саду, хотя и знает об этом (ср.: ст. 11). Замечание о том, что Иуда знал это место, так как ученики часто бывали там с Иисусом, выглядит как свидетельство очевидца. Отряд воинов (3) был взят в помощь храмовой страже для обеспечения порядка. Не дожидаясь, пока Иуда на Него покажет, Иисус вышел вперед и обратился к воинам и служителям (4). Несмотря на то что преследователи упали на землю (6), словно сраженные благоговейным страхом, слова это Я в ст. 5 имеют иной смысл, чем предыдущие высказывания этого типа. Впрочем, оцепенение преследователей было временным, и понимание необычной природы Иисуса так и не наступило. Просьба Иисуса, чтобы ученикам позволили уйти (8), встречается только у Иоанна. Ст. 9 следует рассматривать как исполнение утверждения Иисуса в 17:12. Удивительно, что Петр имел при себе меч (10). Вероятно, он представлял собой какую–то разновидность кинжала. Отсечение уха рабу было, несомненно, безрассудством — поступком смелым, но бессмысленным. Имя раба упоминается только у Иоанна. Вопрос о чаше (11) — ясный намек на борение в Гефсимании, описанное синоптиками (Мф. 26:39,40). Петр не осознал решимость Иисуса довести Свое дело до конца.
18:12 — 19:16 Суд
18:12–27 Иудейский суд. В рассказе об аресте Иисуса особый интерес вызывает упоминание Каиафы как главного первосвященника на mom год (13) и напоминание Иоанна о предыдущем инциденте с участием Каиафы (11:49–51). Анна, тесть Каиафы, ранее также был первосвященником и по–прежнему пользовался большим влиянием. В этом эпизоде упоминаются только два ученика — Симон Петр и другой ученик (15). Последним вполне мог быть Иоанн, хотя его знакомство с первосвященником трудно объяснить. Петр смог войти во двор только благодаря этому ученику. Повествование о трехкратном отречении Петра прерывается рассказом о допросе Иисуса у первосвященника (19—24). Помимо Евангелия от Иоанна огонь упоминается только у Луки (Лк. 22:56). О том, что было холодно, сообщает только Иоанн (18).
Из ответа Иисуса (20) следует, что первосвященник пытался узнать, не проповедовал ли Он ученикам некое тайное учение. Иисус полностью опровергает подобное предположение. Если бы первосвященник захотел доказательств, у него было достаточно возможностей получить их от свидетелей. При надлежащем ведении дела в суде это считалось обычной процедурой. Свидетелей обвиняемого полагалось вызывать в первую очередь. Возможно, Анна не рассматривал этот допрос как официальный и потому не придерживался установленных законом правил. Еще одно нарушение — удар Иисуса служителем. Иисус спокойно требует справедливого расследования. Однако козни Его врагов уже действовали против Него. Некоторые исследователи усматривают противоречие в том, что первосвященник упоминается и в ст. 22 (Анна), и в ст. 24 (Каиафа). По–видимому, Анна сохранил титул первосвященника даже после того, как оставил этот пост.
Человек, задавший Петру третий вопрос (25—27), был родственником раба, которому Петр отсек ухо. Синоптики об этом не упоминают. С другой стороны, Иоанн опускает клятвы и заверения Петра, за которыми последовали горькие слезы.
18:28–40 Суд Пилата. Рассказ Иоанна о допросе Иисуса Пилатом более подробен, чем рассказ об этом событии в синоптических Евангелиях. Иоанн с горькой иронией обнажает противоречие между щепетильностью иудеев по отношению к соблюдению субботы и отсутствием у них всякой щепетильности при манипулировании законами империи для достижения своих целей. Первый эпизод разворачивается за пределами претория (резиденции прокуратора). Пилат допрашивает и обвиняемого, и обвинителей. Иудеи не входят в преторий, чтобы избежать осквернения (28), но в душе они уже осквернены замыслом убить Иисуса. Желание Пилата выяснить вину вполне обоснованно (29), но ответ обвинителей не только уклончив, но и дерзок (30). Синедрион имел право приговорить человека к смерти, но для этого требовалось получить санкцию римских властей (31). Замечание Иоанна в ст. 32 подразумевает, что, поскольку Иисус предсказал смерть через распятие, все эти события были предопределены.
