Голос Ноэ был настолько убедителен, что Летурно, имевший, вероятно, достаточно серьезные основания не желать посетителей, понял, что он вынужден впустить настойчивых проезжих.
– Ну хорошо, погодите минутку! – сказал он. Действительно, через минутку ворота открылись, и наши герои увидели перед собой гиганта Пандриля, одетого с головы до ног.
– Э, да ты совсем одет! – сказал Ноэ.- А я думал, что ты лег!
– Это не я, это мой хозяин. – Это я! – произнес голос Летурно. Ноэ и Гектор, вошедшие за Пандрилем в общий зал кабачка, увидели при свете масляной лампы кровать, на которой лежал какой-то человек, завернутый до подбородка в одеяло.
– А, так хозяин ты? – спросил Ноэ, обращаясь к лежавшему на постели.- Почему же ты не хотел открыть нам?
– Я болен и лежу в постели… – Кабатчик всегда должен быть здоров! – сентенциозно возразил потомок Ноэ.- Как тебя зовут? – Летурно, ваша честь!
Это имя заставило Ноэ нахмуриться. Ему приходилось слышать, что у Монмартрской заставы существует какой-то подозрительный кабачок, содержимый неким Летурно, которого народная молва обвиняет в убийствах и ограблении запоздавших посетителей и постояльцев.
– Что прикажете подать вашей чести? – спросил Пандриль.
– Вина, да самого лучшего! Но сначала привяжи наших лошадей!
"Тут что-то неладно! – подумал Ноэ, усаживаясь вместе с Гектором за грязный деревенский столик и рассматривая закутанного Летурно.- Стоит такая теплая погода, а этот субъект кутается по уши в теплое одеяло! Можно предположить, что он действительно болен, но в таком случае почему же он сам подходил к воротам, а не послал слугу?"
В этот момент Пандриль, спустившийся в погреб за вином, опрокинул там какую-то бутылку, последняя задела за другие и произвела сильный шум.
– Болван! – крикнул Летурно, делая движение, чтобы вскочить с кровати, но сейчас же спохватился и опять улегся.
Однако, как ни быстро было его движение, Ноэ успел заметить, что кабатчик лежал под одеялом совершенно одетый. Мало того, он успел заметить, что из-под подушки торчала рукоятка кинжала.
II
Гектор, следивший за взглядами товарища, заметил все это не хуже его. Они переглянулись, и Ноэ наступил под столом товарищу на ногу, как бы требуя, чтобы Гектор предоставил все дальнейшее ему, Ноэ.
Пандриль вышел из погреба с четырьмя бутылками, вид которых свидетельствовал о старости вина.
– Ого,- сказал Ноэ.- Вот так бутылочки! Они покрыты пылью, плесенью и паутиной!
– Да,- отозвался Летурно,- это очень старое вино, но если для вашей чести оно слишком дорого…
– Дурак! – ответил ему Ноэ, кидая на стол туго набитый кошелек, сквозь металлические кольца которого блестело золото монет, заставившее глаза Летурно загореться жадностью.
– Скажи-ка мне, хозяин, сколько отсюда лье до Монтлери? – спросил Ноэ.
– А, вы отправляетесь в Монтлери? – радостно ответил Летурно.- Да лье этак пять будет!
– Черт возьми! – недовольно буркнул Ноэ.- А наши лошади сильно устали, да и мы устали не меньше их… А что, Гектор, если бы мы остались здесь на ночевку?
– Вот что, господа,- сказал кабатчик,- конечно, это не в моих интересах, потому что я должен дорожить клиентурой, но позвольте мне все-таки заметить вам, что ночью дорога куда приятнее, и лошади благодаря ночной свежести легко сделают эти пять лье!
– Да ведь мы не торопимся,- возразил Ноэ.- Впрочем, пойду посмотрю сначала, в каком состоянии наши лошади! – Он Вышел, но через минуту вернулся снова и сказал: – Нечего и думать двигаться отсюда сейчас! Моя лошадь еще могла бы с трудом пробежать пять лье, но твоя, Гектор, ни в коем случае не дойдет до Монтлери и падет по дороге!
– Значит, ты хочешь переночевать здесь? – спросил Гектор.
– Как же иначе! – Это как будет угодно вашей чести,заметил Летурно с явным неудовольствием,- но только у меня всего одна комната и одна постель!
– Ну что же, мы будет спать вместе! – ответил Ноэ, допивая вторую бутылку.- Черт возьми! Вот так знатное винцо! У меня уже отяжелела голова, и я буду отлично спать где угодно!
– А меня не разбудит даже пушечный выстрел! – ответил Гектор, еле ворочая языком.
Пандриль подошел к своему хозяину и шепотом обменялся с ним несколькими словами, а затем сказал гостям:
– Если ваша честь соблаговолит последовать за мной, то я укажу вам вашу комнату.
Ноэ и Гектор последовали за Пандрилем. Последний провел их в небольшую комнату с единственной кроватью, поставил здесь свечку на маленький столик и ушел, пожелав путешественникам покойной ночи.
– Ну-с,- шепнул Гектор, оставшись наедине с Ноэ,- а теперь ты, может быть, объяснишь мне, что это тебе вздумалось уверять кабатчика, будто мы едем в Монтлери, и к чему ты решил ночевать в этом отвратительном вертепе, когда мы в двух шагах от дома?
– Милый друг мой,- ответил Ноэ,- в этом кабачке чувствуется какая-то тайна, и притом преступная тайна. Почему кабатчик не хотел впустить нас и почему он лежит в постели совсем одетым с кинжалом в руках наготове? Тут явно что-то замышляется, но что именно? Вот это-то мне и хочется узнать!
– Но ведь нас не могут касаться замыслы кабатчика,возразил Гектор.- Летурно не мог знать, что мы заедем сюда!
– Совершенно верно! Прямо это нас касаться не может, но косвенно – как знать? Не забудь, что кабатчик имеет многозначительную вывеску: "Добрые католики" и что в наше время, когда из религиозных вопросов сделали политический боевой лозунг, может быть, небесполезно проникнуть в тайну господ "добрых католиков"!
– Ну что же,- сказал Гектор,- будь по-твоему! Они не раздеваясь улеглись на подозрительную кровать, которая громко закряхтела под двойным весом их тел. Услыхав этот скрип кровати, Летурно сказал:
– Они легли и через час будут спать как убитые, потому что старое вино произведет свое действие!
– Да! – заметил Пандриль.- Сразу видно, что это – действительно важные господа! А как туго набит золотом их кошелек! Вот бы придушить их и воспользоваться их золотим!
– Болван! – ответил хозяин.- Стоит ли мараться из-за таких пустяков? Уж поверь, что у соседки золота и драгоценностей найдется побольше! И вообще, появление этих господ как нельзя более на руку нам. Сначала я был недоволен и боялся, как бы они не помешали нам, но теперь o в восторге от их прибытия. Подумай сам: наша проделка, наверное, наделает шума, и соседи начнут обвинять в преступлении меня; ну вот, эти господа, которые у нас ночуют, смогут засвидетельствовать, что я лежал больной в кровати. Поэтому я отпущу их завтра с миром, накормив отличным завтраком и напоив добрым вином!
– Вот гениальная мысль! – с восторгом воскликнул Пандриль.
– Однако,- сказал Летурно,- нужно посмотреть, что поделывают наши будущие свидетели! – С этими словами он разулся и осторожно пробрался к комнате, где "спали" Ноэ и Гектор. Послушав у дверей и не уловив за ними никакого движения, он вернулся к слуге и сказал: – Они спят!.. Собирайся!
Пандриль взвалил на плечи здоровенную железную полосу, Летурно проверил, хорошо ли вынимается из ножен кинжал и достал из шкафа сверток с рубленым мясом. Затем он вымазал себе лицо сажей и заставил сделать то же самое и Пандриля. После этого оба бандита на цыпочках вышли из кабачка.
Ночь была темна, вокруг не слышалось ни малейшего шума. Без малейшей помехи Летурно и его достойный сообщник добрались до забора беленького дома, где жила неутешная вдова. Мы уже упоминали, что этот забор был непроницаем, но кабатчик, очевидно, подготовил доступ в сад таинственной дамы, так как прямо направился к определенному месту, где несколько досок забора оказались раздвижными. Летурно и Пандриль пролезли через образовавшееся от раздвинутых досок отверстие и проникли в сад.
В этот момент на них со зверским лаем накинулась громадная черная собака.
– Вот тебе гостинец, друг Плутон! – сказал кабатчик, кидая собаке сверток рубленого мяса.
Пес схватил это мясо и сейчас же рухнул мертвым на землю.
– Теперь нечего терять время! – сказал Летурно, направляясь в сопровождении Пандриля к домику.
III
Читатели, наверное, уже догадались, что таинственная женщина, жившая в беленьком домике у Монмартрской заставы, была наша старая знакомая Сарра Лорьо.
С той поры, как мать Генриха Наваррского умерла от яда отравителя Рене, прекрасная Сарра бесследно исчезла, оставив письмо, в котором сообщила,- что она уезжает в далекое путешествие, цель и назначение которого в данный момент не может назвать. Напрасно искали ее Генрих и Ноэ – они не могли найти ни малейшего следа красотки-еврейки. На самом же деле Сарра вместе со своим верным слугой Вильгельмом Верконсином поселилась в известном нам домике.
Мы уже знаем, какой замкнутой жизнью жили они там. Единственным развлечением Сарры были вечерние прогулки по садику, но за границу владений она никогда не выходила. Однако это не мешало ей живо интересоваться всем, что касалось обожаемого ею Генриха Наваррского. С помощью Вильгельма она разузнала от горожан и солдат обо всем, что касалось событий в Лувре, и с каждым днем ее беспокойство за Генриха все возрастало. Она не могла понять, что удерживает ее в Париже, где все дышало мрачным заговором против гугенотов и их вождя. Ей страстно хотелось, чтобы наваррский король вернулся к себе, где он мог быть в сравнительной безопасности. Но в то же время она чувствовала полное бессилие сделать чтолибо.
