Екатерина Андреевна ласково похлопала дочь по плечу, но, прежде чем уйти, спросила;
— Сколько же гостей будет?
— Считай… четыре девочки, Алеша и нас четверо. Девять человек.
Оставшись одна, Светлана принялась за дело. Слова матери о невесте, стряпающей обед для жениха, сильно ее смутили. Вчера, раскатывая сочни, защипывая пельмени, она действительно все время думала об Алеше. В прошлом году, провожая брата и Алешу на летнюю практику, она тоже делала пельмени, Алеша сказал, что ничего более вкусного он никогда не ел и не может себе представить. Эта похвала относилась к ней, но он об этом не знал и думал, что хвалит искусство Екатерины Андреевны.
Пришел Петя. На нем был надет новый выходной костюмчик, так стеснявший движения мальчика, словно был сшит из толстого брезента. Вместе с Петей прибежал Трюк и, усевшись возле плиты, уставился на девушку.
— Что скажешь, Петушок?
— Когда гости придут? — спросил он.
— К восьми часам.
— Ну, это не скоро… Тебе помогать не надо?
— Хочешь тесто месить? — предложила Светлана с улыбкой.
— Нет… я не умею.
Светлана видела, что брат пришел по какому-то делу, но почему-то не решается его изложить. После минутного молчания Петя заговорил опять:
— Света, тебе сегодня исполнилось восемнадцать лет?
— Да.
— Значит, завтра ты будешь взрослая?
— Почему завтра? Я уже сегодня взрослая.
— А подарок я не успел сделать, — с огорчением сказал он. — Но это ничего… Ты считай, что приемник твой. Ладно?
— Спасибо!
— Но только когда будет выставка, ты мне его отдай назад… на несколько дней… Согласна?
— Хорошо, Петушок, согласна!
Петя постоял еще с минуту, наблюдая за проворными руками сестры, вздохнул и направился к выходу.
— Трюк, пошли!
Щенок помахал хвостом, но даже не повернул головы. В ожидании угощения он, как загипнотизированный, смотрел на Светлану.
— Трюк! Идем! — снова позвал Петя, останавливаясь в дверях.
Трюк еще сильней замахал хвостом, но оторвать глаз от девушки был не в силах.
Петя вернулся в комнату. Здесь мать накрывала на стол. Один раз она уже сделала ему замечание — «не мешайся подлогами», — а поэтому Петя смирно сел к окну.
— Ну, что ты сидишь? — спросила Екатерина Андреевна.
— А что делать?
— Возьми книжку или займись чем-нибудь.
— Ты же сказала — не сорить.
— А делом заниматься и не сорить нельзя? — спросила она и, вздохнув, закончила: — Да лучше уж сиди.
«Удивительно все-таки, — думал Петя, — когда что-нибудь делаешь, время бежит слишком быстро, даже не успеть, а без дела совсем не двигается. Почему это? Интересно, например, сейчас: на самом деле время так медленно ползет или только так думается?»
— Петя! На вот, скобли! — предложила мать, передавая ему ложку и банку из-под варенья.
Часть варенья ушла в пирог, остатки выложены в вазочку, и мальчику досталось немного. Но все-таки какое-то занятие.
— Только не перемажь костюм, — предупредила она. В дверях появилась Светлана.
— Мама, я ставлю пирог. Скажи, когда пройдет полчаса, — попросила она и ушла назад.
Екатерина Андреевна взглянула на часы.
— Время-то уж скоро семь. Того и гляди — гости придут, врасплох застанут…
В начале восьмого Лида Вершинина зашла к отцу:
— Папа, я сегодня ухожу в гости.
— Куда, если не секрет?
— К Светлане. Ты мне дашь денег на подарок? У нее сегодня день рождения. Совершеннолетие.
— Светланочки! — удивился отец. — Неужели? Что же ты мне раньше не сказала? Фу, какая история! Сколько сейчас времени?
— Четверть восьмого.
— Успеем!
Сергей Иванович вызвал машину и торопливо натянул пиджак.
— Что ты хочешь делать?
— Поедем за подарком.
— Но тебя же не приглашали!
— Меня не принято приглашать, Лидуся. Стар я для вашей компании. Но это ничего… Я заеду поздравить и сразу домой… Очень она хорошая девочка!
Приглашение Светланы Лида приняла не без колебания. Она знала, что встретит там Алешу, и в душе ее на какой-то момент поднялась сумятица. Отголоски пережитых чувств, как далекое эхо, напомнили о неудачной любви, о смутных надеждах, о нечаянно нанесенной ей обиде.
«Нет. Надо быть выше своего уязвленного чувства, — думала она, стараясь подавить охватившее ее волнение. — Все это осталось позади. Зачем оглядываться? Он же ничего не знает. Неужели пустяковый разговор во время танца можно принимать всерьез? Ведь это была шутка, маскарадная интрига», — убеждала она себя.
Первыми пришли Женя и Тамара. Светлана была уже переодета, причесана, в новых туфлях — сегодняшний подарок матери.
— Светка, какая ты роскошная! — воскликнула Женя. — Поздравляю еще раз! Екатерина Андреевна, вас тоже полагается поздравлять… Понимаете, какая штука… Мы с Тамарой не сговаривались, и вот, извольте радоваться, два торта!
С этими словами она высоко подняла свою коробку с тортом и торжественно опустила на стол, а сверху поставила вторую, взятую у Тамары.
— Здравствуйте, Екатерина Андреевна! — солидно сказала Тамара. — Поздравляю с новорожденной… А насчет тортов беда не велика… Управимся и с тремя!
Женя взяла Светлану под руку и, отведя в сторону, передала пакет, который держала под мышкой.
— Это от мамы.
Светлана неторопливо, сдерживая любопытство, развернула пакет. В нем оказался светло-голубой свитер для катка.
— Спасибо, Женечка! Ведь я как раз о таком и мечтала! И откуда только твоя мама узнала об этом? — Светлана крепко поцеловала подругу и унесла пакет за ширму.
В прихожей затрещал звонок.
— Давайте угадывать, — кто? — предложила Тамара.
— Лида! — сразу отозвалась из-за ширмы Женя. — Мальчики! — возразила Екатерина Андреевна.
— Катя! — сказала Светлана.
Она пошла встречать нового гостя, и, когда открыла дверь, все узнали Катин голос.
— Светка угадала, — сказала Женя и, подойдя к зеркалу, осмотрела себя.
— Чудно! Еще торт! — крикнула Светлана, возвращаясь с Катей.
— Я же не знала, девочки! — оправдывалась Катя. — Это мамина идея. Она у меня любит сладенькое и думает, что все такие. Здравствуйте, Екатерина Андреевна… Поздравляю с совершеннолетней! Петя, здравствуй! Как живешь?
— Ничего… помаленьку!
Все торты перенесли на столик у окна и поставили один на другой.
Тамара была у Светланы первый раз и с любопытством оглядывалась. Действительно, Женя не преувеличивала, восхищаясь чистотой в комнате у подруги.
Заметив на окне незаконченный радиоприемник, Тамара подошла к нему.
— Это твоя работа? — спросила она у мальчика.
— Моя! — охотно ответил Петя.
Он слышал, что Тамара умеет водить машину, и этого было достаточно, чтобы относиться к ней с уважением.
— Сложная схема! Ты сам проектировал?
— Сам. Это я на выставку готовлю.
Тамара мало понимала в радио, но с удовольствием слушала мальчика.
— Вот бы мне такого братишку! — сказала она, когда Петя в общих чертах объяснил идею приемника. — Мы бы с тобой — ого! Дел понаделали бы!
— А у вас нет? — спросил он.
— Нет.
— Жаль… — с искренним огорчением сказал Петя.
Снова раздался звонок. На этот раз в прихожую убежала Женя.
— А теперь кто? — спросила Светлана.
— Мальчики! — сказала Екатерина Андреевна.
— Лида, — произнесла Катя.
На этот раз угадала мать. Игорь и Алеша остановились в дверях. В руках у Игоря — патефон, футляр с пластинками, у Алеши — торт и какой-то небольшой пакетик.
— Товарищи! Обратите внимание! — крикнула Женя, забегая вперед. — Смотрите сюда! Еще один.
Увидев торт, присутствующие засмеялись и зааплодировали. Игорь, не понимая причины такой шумной встречи, оглядел себя и друга.
— Алеша, я не перемазался? Что они хлопают? Затем он театрально раскланялся.
— Девочки! Вы случайно не ошиблись? Я ведь не Лемешев.
— Игорек! Четвертый торт! — пояснила Светлана.
— Ах, вот в чем дело! Ну ничего, этот удар судьбы мы встретим мужественно! А пока что, поздравляю тебя, восемнадцатилетняя! От всей души поздравляю… Ты самая лучшая в мире сестренка!.. А насчет подарка — извини: как говорил Хлестаков, — «поиздержался в трамвае»…
— Ну вот еще… Спасибо, Игорек!
Игорь начал здороваться с девушками, а к Светлане приблизился Алеша. В руках он держал пакетик.
В каком-то счастливо-восторженном состоянии они стояли друг перед другом, забыв обо всем на свете, смотрели в глаза и не в силах были произнести ни одного слова.
Первой опомнилась Светлана и сделала движение. Алеша понял, и они отошли в сторону, к тому столику, где она делала уроки.
— Вот… — с трудом промолвил Алеша и протянул завернутую чашку. — Это на память. — Он набрал полную грудь воздуха и продолжал: — Поздравляю. Желаю счастья… — И вдруг горячим шепотом сказал: — Света… Если от меня зависит сделать тебя хоть немного счастливой, то я… я… я тебе уже написал. Верь, что это так…
