— Вот… — с трудом промолвил Алеша и протянул завернутую чашку. — Это на память. — Он набрал полную грудь воздуха и продолжал: — Поздравляю. Желаю счастья… — И вдруг горячим шепотом сказал: — Света… Если от меня зависит сделать тебя хоть немного счастливой, то я… я… я тебе уже написал. Верь, что это так…
— Я верю, Алеша, — опустив голову, тихо сказала Светлана.
Она чувствовала, что глаза ее наполнились слезами, и, чтобы скрыть свое волнение, ушла за ширму.
Занятые Игорем, девушки не видели этой встречи, и только мать, не спускавшая со Светланы глаз, лишний раз убедилась в том, что ее предположения верны.
— Машина приехала! — сообщил Петя, стоявший, у окна.
— Наверно, Лида, — сказала Тамара.
Скоро раздался звонок, и Женя выбежала в прихожую. В комнате установилась тишина. Все прислушивались. Вот засмеялась Женя и, заглянув в комнату, крикнула:
— Света, иди сюда! Приготовьтесь смеяться!
— А что? — спросила Катя, но Женя уже скрылась.
— Торт! Держу пари! — сказала Тамара. Светлана быстро прошла в прихожую и здесь, при тусклом свете маленькой лампочки, попала в объятия уже раздевшейся подруги. Щеки Лиды приятно холодили разгоряченное лицо. Женя держала в руках громадный торт.
— Светка… Поздравляю и желаю тебе так много, что и сказать не могу… — говорила Лида, целуя подругу. — Надень что-нибудь и выйди к машине. Там папа хотел тебя поздравить. Он меня завез и торопится.
Светлана накинула пальто и выбежала на улицу. Заметив ее, Сергей Иванович широко распахнул дверцу машины.
— Залезайте, Светланочка… а то простудитесь. Светлана забралась внутрь и села рядом. Сергей Иванович взял руку девушки и поцеловал.
— Светланочка! Я случайно узнал, что вам исполнилось сегодня восемнадцать лет… — Он сделал паузу, улыбнулся и торжественно повторил: — Уже восемнадцать лет! В такой день желают счастья… А в чем счастье?.. Однажды Лида задала такой вопрос. Поверьте мне, Светланочка, что по-настоящему счастлив может быть только тот человек, которого все уважают. И я нисколько не сомневаюсь, что вы будете счастливы… Должен вам признаться, что и я вас тоже очень люблю… Но я заболтался. Вы замерзли…
— Нет, нет… что вы!
Не выпуская руки девушки, академик достал из кармана что-то вроде браслета и надел его Светлане на запястье.
— Это вам от старика на память.
— Ну зачем, Сергей Иванович!
— Не спорьте… Для меня это радость гораздо большая, чем для вас. Но поймете вы это через много-много лет.
— Мне так неудобно, Сергей Иванович… право… как же это…
— Прения объявляю закрытыми! — произнес деревянным голосом академик, и Светлана не могла удержаться от улыбки.
— А вы никак не можете?.. У нас пельмени сегодня… — нерешительно пригласила она.
— Очень соблазнительно, но, к сожалению, я занят.
— Большое вам спасибо, Сергей Иванович. Ваши слова я буду помнить всю жизнь…
— Ну-ну!
Он еще раз поцеловал ее руку и открыл дверцу. Светлана выскочила на тротуар, поднялась на крыльцо, помахала рукой и исчезла за дверью.
— Домой! — буркнул Сергей Иванович и откинулся на спинку сиденья.
Молодость и обаяние Светланы, какое-то особенное, восторженное выражение глаз неожиданно навеяли на ученого грусть. Он ясно представил веселые, жизнерадостные лица собравшихся, их звонкие голоса, смех, и ему вдруг до боли в сердце стало обидно. Давно ли он сам был молод, необузданно шумлив, восторжен. Все это теперь осталось позади… «Но разве молодость определяется годами? — мысленно попробовал он запротестовать, но сейчас же отступил: — Не надо обманывать себя. Всему свой час».
Машина развернулась и плавно пошла по асфальту проспекта.
«Тебе там делать нечего, — прошептал Сергей Иванович, передвигаясь в самый угол. — В твоем присутствии они будут стесняться, и ты испортишь им праздник. Отправляйся к своей чернильнице…»
Светлана вернулась домой взволнованная встречей с академиком. Только здесь, в прихожей, сняв пальто, она могла рассмотреть его подарок. Это были крошечные часики, прикрепленные к изящному браслету. В первый момент Светлана испугалась: имеет ли она право принять такой дорогой подарок?
Из комнаты доносились взрывы смеха.
«Для меня это радость гораздо большая, чем для вас», — вспомнила она слова Сергея Ивановича и приложила часики к уху. Приятный, торопливый, чуть звенящий ход напомнил, что ей исполнилось восемнадцать лет, что она сегодня счастлива, как никогда, и что впереди ее ждет еще много таких радостных дней.
Светлана открыла дверь в комнату. Все были заняты собакой. Игорь спрятал в разных местах комнаты кусочки сыра, и Трюк их разыскивал. Светлана подошла к брату.
— Игорек! Я пойду в кухню, а ты командуй. Усаживай за стол, — шепнула она и вышла.
— Ну, гости дорогие! Хозяйка просит вас пожаловать к столу! — громко сказал Игорь. — Мама, ты сегодня тоже на положении гостьи. Кому где нравится! Лидочка, Женя, Катя, Тамара… Весь цвет у нас! Школьницы, не заставляйте себя ждать… Алеша… Петя, ты рядом со мной…
Пока гости усаживались, Светлана опустила пельмени в кипящий бульон и вернулась назад.
— Водка только мужчинам… Женечка, и не подмигивайте и не просите. Вам будет красное, — шутил Игорь.
— Игорь! Вы с ума сошли! — возмутилась Женя. — Я никогда даже и не пробовала…
— А я для опыта выпью полрюмки! — заявила вдруг Тамара.
— Для какого опыта? — спросила Катя.
— Хочу проверить, действительно ли она согревает организм?
— Тебе холодно? — удивилась Женя.
— Нет. Просто хочу проверить. В будущем буду знать.
— Мама, ты разрешаешь? — спросил Игорь, прежде чем налить водки в рюмку Тамары.
— Уж если я на положении гостьи, то считайте, что мне тоже семнадцать лет, — ответила она с улыбкой.
— Насчет «тоже» я не согласен, — возразил Игорь. — Мы с Алешей чуть постарше. Имей в виду, мама, что семнадцатилетние девушки своих ровесников презирают. Считают их мальчишками. Их интересует возраст от двадцати и старше. Правда, Женечка? Честно?
— Ну что он ко мне пристал?! Светка, воздействуй на него, — обратилась она к подруге, стоявшей рядом с братом.
— Лидочка, вы согласны? — спросил Игорь.
Лида, прищурив глаза, взглянула на него и спокойно ответила:
— С умным человеком, конечно, интересней, но, к сожалению, не у всех возраст определяет эту особенность.
Присутствующие засмеялись, а Игорь громко сказал:
— Два ноль в вашу пользу! Но за нами не пропадет, — отыграемся!
Светлана снова вышла и скоро вернулась с громадным блюдом пельменей, от которых шел густой пар.
— Вот это закуска! — восторженно произнес Игорь. — Мама, твоя работа?
— Нет, нет… Я палец о палец не ударила. Все Светлана.
Когда пельмени были разложены и Светлана села к столу, наступила тишина.
— Игорь, первый тост за тобой, — сказала Екатерина Андреевна. — Ты «глава семьи».
Игорь встал, взял рюмку и, взглянув на сестру, погрозил ей пальцем.
— Друзья мои! — патетически начал он. — Я знаю, что вы ждете от меня… Но я скажу о другом. Нет никакого сомнения, что вот этот, дорогой мой Светлячок, стоит первого тоста. Надо быть ее братом, чтобы понять, какая она сестра! Но не думайте, пожалуйста, что эта роза без шипов! Правда, Петя? У нее есть крепкие острые колючки, и она себя в обиду не даст. И это очень хорошо, Свечка! Так и надо! Но первую рюмку я все-таки поднимаю не за тебя. В другом климате, в других условиях, в руках другого садовника этот цветок был бы не тот… Поэтому я предлагаю выпить за матерей, которые воспитывают таких вот замечательных сестренок! — закончил он и протянул рюмку.
Екатерина Андреевна встала и с улыбкой чокнулась сначала с Игорем, затем со Светланой. Она была счастлива вполне. Для матери нет выше награды, чем любовь детей. Ради этого она готова была пережить вдвойне большие трудности и жертвы. Без всякого жеманства, без ложной скромности охотно приняла она этот тост и с достоинством чокалась с гостями.
Петя не сводил глаз с Тамары, словно она собиралась выпить взрывчатую жидкость. Девушка сделала глоток, поморщилась, удивленно подняла брови и неторопливо принялась за еду.
— Тамара, как опыт? Вы согрелись? — спросил Игорь.
— Извините за выражение… нормальный человек такую гадость пить не должен, — серьезно ответила Тамара, и все рассмеялись.
Игорь взял бутылку портвейна и, обойдя стол, остановился позади Лиды, чтобы долить ее рюмку.
— Игорь! Я не подозревала, что вы способны на высокие чувства, — заметила она, имея в виду тост.
— Вы же меня совсем не знаете, Лидочка; Я даже на лирические чувства способен, — тихо и многозначительно ответил Игорь, — Алеша, передай Катину рюмку, — сказал он, видя, что Катя услышала последнюю фразу и с удивлением подняла голову. — Ты плохо ухаживаешь за соседками.
