Телеграмма эта мною получена была в Кронштадте на 4-й день Пасхи перед представлением, которое Благотворительное общество устроило в Морском собрании. Телеграмма была прочитана во всеуслышание перед спектаклем, и вся зала огласилась дружным «ура» по случаю получения радостного известия. Это было, действительно, красное яичко к Светлому Празднику.
На следующее утро мне передали по телефону из Главного Адмиралтейства об известии, полученном из Ревеля, что «Апраксин» приведен в Котку. Не прошло, однако же, нескольких часов, как другая телеграмма от адмирала Рожественского показала, что слух о переходе «Апраксина» в безопасное место был преждевременный. Адмирал Рожественский телеграфировать следующее:
«11-го апреля „Ермак“ стянул „Апраксина“ на свободную воду. Сегодня „Ермак“ послан осмотреть подход к Аспэ и состояние льда у Соммерса. Здесь у Гогланда „Апраксин“ окружен торосами. Ледоход от оста может уничтожить плоды всех затрат».
Телеграмма эта наводила на мысль, что опасность еще не миновала. Все мы пережили тревожное время, но вскоре пришла телеграмма, окончательно всех успокоившая. «Апраксин» был спасен и отведен в безопасное место, о чем адмирал Рожественский телеграфировал следующее:
«Вчера, 13 апреля 9 часов утра, в виду сильно свежевшей погоды от NE, опасаясь аварии от зыби льда из восточной части залива, спешно покинул место крушения и, следуя в струе „Ермака“, пошел в Аспэ. Несмотря на непрекращавшуюся снежную метель (горизонт не более кабельтова) „Ермак“ блестящим маневрированием в ледяных полях и между отдельными глыбами торосистого образования проложил сравнительно безопасный путь до шхер и сделал удобопроходимый канал в сплошном шхерном льде. В 4 часа пополудни „Апраксин“ вошел в Малую гавань Аспэ и ошвартовился в центре ее на ледяных якорях с „Ермака“. Пластыри Спасательного общества выдержали испытание прекрасно: ни один из сорока цепных и тросовых найтовов не перерезан льдом. Теперь „Апраксин“ в полной безопасности».
Позднее пришла по беспроволочному телеграфу другая депеша адмирала Рожественского, адресованная непосредственно ко мне:
«„Ермаку“ и его доблестному командиру капитану 2-го ранга Васильеву „Апраксин“ обязан спасением. В неприглядную снежную метель броненосец, обмотанный вытянутыми в струну цепями, стальными и пеньковыми тросами, прикреплявшими тысячу пятьсот квадратных футов пластырей, шел семь часов в струе „Ермака“ ледяными полями между отдельными глыбами торосистого образования и каналом, пробитым в сплошном льде, и ни одна цепь, ни один трос не были перерезаны льдом».
Так окончилась работа этой зимы ледокола «Ермак». Вся зимняя работа у «Апраксина» могла производиться лишь благодаря содействию «Ермака». Не будь этого корабля, «Апраксин» пришлось бы предоставить его собственной участи, ибо без угля нельзя выкачивать прибывающую воду, которая могла заполнить все судно и там замерзнуть. Корма при этом опустилась бы ниже уровня воды, и, следовательно, ледоход должен был набить часть льда на палубу и, может быть, сдвинув судно к берегу, причинить ему новое повреждение. Самое замерзание воды в середине судна должно было наделать много повреждений как по корпусу, так и по машине.
Приступить к работам можно было бы после вскрытия всего льда, но первый шторм от восточной половины компаса мог уничтожить все приготовительные работы. Вероятно, в конце концов броненосец сняли бы с камней, но, без сомнения, в очень разрушенном состоянии, тогда как в настоящее время, за исключением отдельных пробоин, в судне крупных повреждений не имеется. Машины, котлы, артиллерия и проч. находятся в полной исправности, и командир броненосца «Генерал-адмирал Апраксин», капитан 1-го ранга Линдестрем[196] привел свой корабль в Кронштадт в таком виде, что он немногим уступал судам, вернувшимся из дальнего плавания. Лишь многочисленные цепи в носовой части свидетельствовали, что внизу не все благополучно.
Кстати, о цепях, которыми удерживались на местах пластыри. Они остались целы, между тем как обшивка крейсера «Адмирал Нахимов» сильно пострадала. Это показывает, что при осторожности можно безопасно идти за ледоколом, даже в том случае, когда за бортом находится множество цепей, задевающих за лед и которые гораздо легче повредить, чем обшивку судна.
16 (29) апреля адмирал Рожественский с ледоколом «Ермак» прибыл в Кронштадт, оставив «Апраксин» в Аспэ в полной безопасности. Лед, встреченный ими на пути к Кронштадту, был ослаблен действием весеннего солнца, но, разумеется непроходим для обыкновенных коммерческих пароходов. Ни у Гогланда, ни в других местах ни одного судна не встретили. Зима, в течение которой мы намеревались с «Ермаком» помогать коммерции Петербурга, ушла полностью на работу у броненосца «Генерал-адмирал Апраксин», а к 1 (14) мая, по контракту с Армстронгом, «Ермак» должен был прибыть в Ньюкестль для переделок, которые были намечены и о которых говорится выше в этой же главе.
Министр финансов С. Ю. Витте, при своем постоянном попечении о коммерции, решил, что следует хоть сколько-нибудь помочь Петербургскому порту.
Надо было дать «Ермаку» неделю отдыха в Кронштадте, и 23 апреля (6 мая) «Ермак» отправился к Гогланду, чтобы помочь пароходам, идущим с моря в Петербург. Лед был значительно ослаблен по всему пути, и первый пароход он заметил вечером того же дня около маяка Нерва. По приближении к пароходу увидали на нем сигнал: «терплю бедствие, требуется немедленная помощь». Пароход оказался норвежский по имени «Sleipner», и «Ермак» поспел к нему лишь за несколько минут перед тем, как он пошел ко дну. Команда благополучно перевезена на «Ермак». Пароход получил течь, пробиваясь самостоятельно через лед, и, когда «Ермак» подходил к нему, вода уже выступала на верхнюю палубу, а экипаж на маленькой шлюпке перебирался на льдины.
По окончании этого печального события, «Ермак» пошел к Гогланду, где простоял сутки в ожидании других пароходов; затем встретился пароход «Skjalm Hvicle», который благополучно привели в Кронштадт.
На следующие сутки ледокол опять вышел в море и встретил у Сескара шлюпку с финнами, перебиравшимися между льдов из Бьоркэ на Лавенсаари. Шлюпка была сильно повреждена льдами, так что ледоколу пришлось поднять ее на палубу и приютить 7 человек, порядочно изнуренных непосильной борьбою.
Потом «Ермак» привел несколько пароходов и затем пропускал пароходы через места скопления льда. Наконец, лед настолько ослаб, что помощь «Ермака» более не требовалась, и он мог отправиться в Англию, куда и прибыл 5 (18) мая.
Попробуем обобщить материал по работе «Ермака» в Финском заливе, чтобы сделать выводы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
