По городу разнеслись трубные звуки. Вдалеке раздавались крики мужчин. Послышались звуки грохота и стука. И все же военный квартал был странно пустынен. Несколько солдат бежали, некоторые спотыкались, но далеко не все направлялись к своим постам. В некоторых дверных проемах солдаты лежали без сознания от выпитого. Когда он с грохотом проходил мимо военных бань, Баллиста увидел одного солдата, лежащего на ступеньках без сознания, рядом с ним полуобнаженную девушку, одна из ее бледно-белых ног лежала поперек его. Рядом с ними стоял большой кувшин с вином.
Выйдя на марсово поле, Баллиста увидела Антонина Крайнего, стоящего в центре широкого открытого пространства. Центурион был с непокрытой головой, шлем он держал в руке. Он кричал на своих людей. Их было всего десять. Один или двое, казалось, не слишком твердо стояли на ногах.
-Мы выполним, что приказано, и к любой команде будем готовы, - ирония традиционного армейского клича от лица жалких остатков центурии, похоже, не тронула ее командира0.
-Это все, Антонин?
-Боюсь, что так, доминус. Я отправил еще пятерых, чтобы попытаться поднять побольше бойцов.
-Как решат боги. Как только у тебя будет еще несколько, я хочу, чтобы ты повел их вниз к башне на южной стене, которая ближе всего к стене пустыни.
-Мы выполним, что приказано, и к любой команде будем готовы, - ответил центурион.
Баллиста начал поворачивать своего коня.
-Дукс, подожди. - из темноты с севера вышел Ацилий Глабрион. Молодой патриций ехал на прекрасном коне и был одет в позолоченные доспехи. На его бедре висел меч. Баллиста почувствовал, как в нем поднимается волна чистого гнева, но прежде чем он смог заговорить, потребовать объяснений, как молодой ублюдок посмел нарушить свой домашний арест, осмелился ослушаться другого приказа и вооружиться, Ацилий Глабрион соскользнул со своего коня. Лошадь была хорошо обучена; она стояла неподвижно. Ацилий Глабрион подошел к Баллисте, затем опустился на колени в пыль, подняв руки в жесте мольбы.
-Дукс Реки, я ослушался твоих приказов. Но я бы не хотел, чтобы ты счел меня трусом. Если сасаниды уже в городе, тебе понадобится каждый человек. Я прошу твоего разрешения сопровождать тебя в качестве рядового.
Баллиста не любил и не доверял надушенному аристократу у своих ног, но он никогда не сомневался, что этот высокомерный аристократ был прекрасным солдатом.
-Садись на свою лошадь и поехали с нами.
Баллиста развернул своего коня и направился на юг. В стене, отделявшей марсово поле от гражданской части города, не было ворот, поэтому им пришлось вернуться назад. Через три квартала они вышли на главную улицу, которая тянулась через весь город от Пальмирских ворот до Порта Аквариа. Здесь было больше людей, солдат и гражданских, но слишком много последних и недостаточно первых. Баллиста повернул направо и остановила коня у большого караван-сарая. Перекинув ногу через шею мерина, он спрыгнул вниз и вбежал внутрь. В свете тлеющих факелов сцена была почти такой же, как на марсовом поле. Посреди двора, с непокрытой головой и раздраженный, стоял Антонин Первый. Центурион, после позора Ацилия Глабриона временно командовавший всеми легионерами в Арете, кричал на своих людей. И снова их было всего около десяти. И снова некоторые из них выглядели потрепанными. Баллиста отдал те же приказы, что и раньше, и побежал обратно к своей лошади.
На все это требовалось время. Никто не знал, что происходит. Пока еще не было слышно никаких звуков борьбы. Но на все это требовалось время.
Они проехали квартал по направлению к Пальмирским воротам, затем свернули налево по улице, которая должна была вывести их к башне, где Калгак видел синий сигнальный фонарь. Было много шума, но по-прежнему ничего, что однозначно говорило бы о боях. Это может быть ложная тревога. Но Калгак не был склонен к фантазиям. За все годы, что он знал его, Баллиста никогда не видел, чтобы каледонец поддавался панике. Фонарь мог быть зажжен по ошибке. Всеотец, пусть так и будет. Но если это было так, почему из башни не пришел посыльный, чтобы объяснить и принести обильные извинения? Баллиста двинулся дальше, толкая свою лошадь во что-то близкое к галопу.
Если не считать пьяного солдата, который встал у них на пути, а затем, пошатываясь, вернулся назад, они дошли до конца улицы без происшествий. Баллиста поднял правую руку и натянул поводья. Башня находилась примерно в пятидесяти ярдах, справа от них, на открытой местности.
Башня была погружена во тьму. Баллисте показалось, что он видит людей на боевой платформе. Он сидел, играя с лошадиными ушами, и думал. Изгиб стены мешал ему увидеть следующую башню слева от него, но справа от него все выглядело нормально на самой южной башне стены пустыни. Там горели факелы, в отличие от башни перед ним.
Он приказал им двигаться вперед. Выведя своих лошадей на открытую местность, они выстроились веером. Максим был справа от Баллисты, Пудент слева от него. Было очень тихо, фоновые шумы были очень далеко. Единственными звуками, которые Баллиста мог слышать вблизи, были цокот копыт их лошадей по утрамбованной земле, шипение ветра, дующего сквозь пасть дракона над его головой, и его собственное хриплое дыхание.
На полпути через открытое пространство Баллиста остановился. Лошади стояли в ряд, переминаясь с ноги на ногу. Было очень тихо. Внутренняя стена башни была примерно в двадцати шагах от нас. Дверь была закрыта. Баллиста набрал воздуха в легкие, чтобы окликнуть караул башни.
Он услышал звон спускаемых тетив, шелестящий звук оперения в воздухе. Он лишь мельком увидел стрелу. Он дернул головой влево и получил сокрушительный удар, когда стрела срикошетила от кольчужного полотна на правом плече, разлетевшись искрами. Гнедой мерин встал на дыбы. Уже потеряв равновесие, Баллиста рухнул наземь. Он тяжело приземлился и выронил щит. Он перекатился, чтобы убраться подальше от топающих копыт мерина. Следующая лошадь рванулась вперед, ее копыта застучали по твердой земле в нескольких дюймах от нее. Баллиста свернулся в тугой клубок, подняв руки и закрыв голову.
Кто-то схватил его подмышки и мощным рывком поднял на на ноги. - Беги, - сказал Максим. Баллиста побежал.
Они побежали к стене пустыни, стрелы отскакивали от земли вокруг них. Они повернули направо, чтобы поставить упавшую лошадь, дергающую ногами, между собой и лучниками на башне. Баллиста бежал, опустив голову.
Они достигли земляного вала внутри стены пустыни. Бегом, карабкаясь на четвереньках, они добрались до вершины. Прислонившись спиной к стене, Баллиста присел под углом, где сходились южная и пустынная стены. Максим прикрыл их обоих своим щитом, но теперь в них никто не стрелял. Баллиста огляделся вокруг. Ацилий Глабрион и двое из equites singulares все еще были с ним. Не было никаких признаков Кастриция, Пудента или других телохранителей. Он оглянулся назад, туда, откуда они пришли. Колонна воинов-сасанидов двигалась по открытой местности. Казалось, они вырываются из самой земли под стеной на ближней стороне башни.
-Черт, там был еще один подкоп, - сказал Максим.
Баллиста приподнялся и выглянул из-за стены. Снаружи, в свете звезд, длинная колонна персидских воинов поднималась по склону южного ущелья. На башне, удерживаемой Сасанидами, вспыхнули огни. В знак приветствия замахали факелами. Во внезапном свете Баллиста увидел знакомую фигуру на вершине башни.
