такси, а мы с Билли медленно идем к автобусной остановке. Я быстро отправляю Сойеру сообщение с поднятым вверх большим пальцем. Он в курсе, что это значит. Есть повод для праздника, а остальное он организует.
– Ждешь ответного письма от менеджеров? – спрашивает Билли, заметив, что я часто поглядываю на экран телефона.
Я киваю, поскольку это не совсем обман.
– Оно должно скоро прийти. – Мне нужно стопроцентное подтверждение, черным по белому, что права на ранее записанные, но не вышедшие песни принадлежат мне, пусть это и всего лишь формальность. Согласие я уже получил. Вместе с родителями Люка мы решили использовать эти последние записи для короткого прощального альбома.
А еще так мы сообщим фанатам правду, чтобы отныне они не ждали Luce целую вечность.
Когда чуть позже мы идем к пабу «У Штертебеккера», музыка доносится до нас еще издалека. Все друзья сидят на террасе у пирса вокруг уже зажженной жаровни, хотя до заката еще несколько часов: Оливия и Айзек (между которыми зародились самые непростые платонические отношения с появления таковых на Земле), Джессика и еще одна девушка из «Sweesy», Джоли и парень со скалодрома, который постоянно обращается ко мне не иначе как «козел» и вообще крайне мил. Карлина и ее бледный Стивен, Саймон, который сегодня закрыл кухню пораньше, и, естественно, Сойер. Его план заключался в том, чтобы устроить себе выходной сегодня вечером и поставить за барную стойку свою ненадежную помощницу Лиззи. Она что, в итоге действительно пришла? Ну, или Сойер уже накурился и поэтому сидит у огня такой расслабленный, с пакетом маршмеллоу на коленях, будто ждет не дождется, когда сможет их приготовить.
– Сюрприз! – кричит Оливия, заметив нас на пирсе. Глаза Билли сначала округляются, становясь размером с блюдца, а потом начинают блестеть от подступающих слез. Она поднимается по ступенькам на террасу, и все достают из-под своих стульев бокалы с просекко. Сойер проявляет милосердие и заменяет наши с ним бокалы на стаканы с виски.
– Моя дорогая Билли, – торжественно произносит Оливия, залезает на стул и поднимает бокал. – Обычно я немногословна. – Раздаются приглушенное покашливание и негромкие смешки. – И, невзирая на все мои усилия, даже не стала первой, кто смог поздравить тебя с новой работой. – Я удостаиваюсь притворно-сердитого взгляда. – Но зато я буду громче всех.
Она делает глубокий вдох, и пара человек, несмотря на бокалы в руках, пытаются хоть как-то прикрыть руками уши. Удовлетворенная результатом своего предупреждения, Ливи спрыгивает со стула, расплескав при этом просекко, и виснет на шее у Билли, чтобы прошептать ей на ухо пожелания удачи. Билли совершенно потеряла дар речи и подозрительно часто моргает.
Я держусь на заднем плане и прислоняюсь к перилам террасы, пока все по очереди чокаются с Билли и поздравляют ее. Она светится все ярче, обнимает то одного, то другую, и у меня впервые появляется осторожная мысль, что, возможно, она нашла тут гораздо больше, чем работу и друзей.
Здесь ее место. Здесь ее дом.
Здесь, где (по чистой случайности) оказался я.
Сойер закидывает мне руку на плечо и слегка опирается на меня.
– Не думал, что когда-нибудь скажу это тебе, Сид. Но тебе чертовски повезло, да?
– Что-то типа того, – отвечаю я, и, если в ближайшее время не прекращу лыбиться, лицо сведет судорога. Наверно, виски потечет у меня из уголков губ, если попробую сделать глоток.
– Какая красота. – Сойер театрально вздыхает. – Надеюсь, она все не испортит.
– Она? С чего бы ей… – Я качаю головой. – Она точно ничего не испортит, ушлепок.
– Ну, а ты тем более. – Сойер отпивает из своего стакана, не сводя с меня глаз. – Ты только посмотри на себя. Сияешь так, что явно больше не способен ничего испортить. Значит, все у вас будет хорошо.
Моя беззаботность дает маленькую трещину. Не из тех, о которых стоило бы беспокоиться в данный момент. Она лишь в очередной раз напоминает мне, что за каждой хорошей фазой следует плохая, и каждая из них снова ставит под сомнение все, что сейчас кажется таким надежным и прочным. Ничто нельзя принимать как должное, все хрупко.
– Я делаю что могу. И надеюсь, этого достаточно, чтобы она осталась, даже если потом все снова станет хреново.
Вместо ответа Сойер во второй раз поднимает свой бокал:
– За тех, кто остается.
Мы чокаемся, однако в следующие несколько минут оба думаем о том, кто не остался.
В конце концов Сойер громко хрустит пачкой с маршмеллоу.
– Пора перекусить, как думаете?
Билли оглядывается на нас:
– Есть меню?
– Само собой. Маршмеллоу и настоящий эль в качестве закуски, маршмеллоу фламбе с корочкой из виски как основное блюдо и маршмеллоу в аленьком пакетике на десерт. У кого-то шампуры в жопе, или куда они опять делись?
Свои шампуры он находит в нескольких шагах от пирса, где с их помощью Айзек дает Оливии дилетантские уроки фехтования.
Билли подходит ко мне, прикрывает глаза ладонью от низко опустившегося солнца и наблюдает за этой парочкой.
– Чем, по-твоему, они там занимаются? – спрашивает она наполовину удивленно, наполовину скептично. – Как думаешь, это не опасно?
– Зависит от того, вернут ли они добровольно Сойеру его шампуры. Если да, обойдется без жертв. Но если нет, то вечеринка, скорее всего, закончится крайне быстро и крайне неприятным образом.
БИЛЛИ
Вечеринка не заканчивается неприятным образом. Она вообще не заканчивается. Сегодня не заканчивается. И я наслаждаюсь каждым мгновением.
Дурачествами Ливи и Айзека.
Танцами под открытым небом в тесном пространстве между жаровней и сдвинутыми в сторону столами.
Легким флиртом Джессики и Пэдди.
Долгими разговорами с Джоли. Она стала поразительно болтливой, после того как дважды затянулась косяком Сойера, и я надеюсь, в будущем станет чаще тут появляться.
Когда Седрик скрывается в пабе, чтобы раздобыть нам напитки у Лиззи в баре, ко мне от тесной «танцплощадки» подходит Карлина и сует в руку бокал, в котором осталось не больше глотка шампанского.
– Нам еще обязательно нужно чокнуться, – говорит она, – но, если честно, я уже и так напилась, поэтому выпей за меня.
Я удивленно смотрю на нее:
– Так напилась, что забыла, как мы с тобой чокались?
В ее улыбке появляется что-то загадочное.
– За твою работу, Билли. Но не за мою… моя дорогая коллега.
– Что? Это значит?..
Карлина кивает:
– Именно. В следующем году мы будем работать вместе. Твой музей планирует сотрудничать с моим университетом. Речь об исследованиях холодноводных коралловых рифов в Ирландии, и я, – она быстро переводит дыхание, как будто сама еще не до конца в это верит, – получила должность
