Мухаммеда еще нужно подождать триста пятьдесят лет, она хищно улыбнулась и сообщила окружающим, что придумает, как этому помешать. На этом, собственно, вопрос и закрылся, а с прочими ее тараканами народ смирился: они же никому всерьез не мешали.
Работала же Ангелика усердно. Хотя периодически ее очень специфическое образование вызывало всеобщий смех: например, она на полном серьезе поинтересовалась у Люды, откуда здесь берутся пчелы, ведь пасек у местных еще нет. Зато, получив ответ, она нашла и изучила соответствующую литературу, отловила двоих парней из «первого полона», с ними отыскала в лесу два дупла с пчелами…
Дальше все было просто – для Ангелики. Она сунула парням книжку, велела построить ульи, рамки для ульев. Озаботиться вощиной («Вы же читать уже умеете? Вот тут все подробно написано”) – и на этом ее участие в пчеловодстве закончилось. Ну а то, что парням этим пришлось не так сладко, так это были уже их заботы – да и оплеухи, которыми Ангелика щедро награждала нерадивых исполнителей, были куда как весомее, чем какие-то пчелиные укусы. Так что осенью они в построенный сарай запихнули шесть ульев, а по банкам успели разлить килограмм пятнадцать меда…
Примерно так же фрау Ангелика занялась и дорожным строительством, разве что размах у нее оказался пошире. Не поленившись с бригадиром лесорубов пройтись до самой Оки, она на словах передала ему, какой должна получиться будущая дорога, пообещала, что через месяц придет и лично все проверит – и на этом здесь сочла свою работу законченной. Но, так как Лиза официально (по просьбе самой Ангелики) назначила ее «министром дорожного строительства», работу как раз по постройке дорог она сочла лишь едва начавшейся. Следующим этапом этой работы стал ее визит в поселок на речке Волоть – то есть тот, который размещался неподалеку от «будущей Тулы» и с которым какие-то отношения едва начали налаживаться. Там она просто собрала местную «правящую верхушку» и сообщила, что жители поселка должны к следующему лету выстроить дорогу «отсюда и досюда по следующему маршруту»…
Правда, в качестве аванса она привезла в поселок три больших чугунных сковородки, которые Света отлила при очередном запуске своей печки, полсотни топоров (сделанных из «арматурной» стали: когда стало понятно, сколько ее в мосту «хранится», экономить ее перестали). Еще она привезла четырех девочек, обученных сбору, заготовке и приготовлению грибов – пообещав, что если этих девочек хоть кто-то посмеет обидеть, то она приедет и лично голову обидчику оторвет. Люба – так звали тутошнего «военно-охотничьего» вождя – позволил себе усомниться в реализуемости угрозы. И почти сразу же полностью раскаялся в своих сомнениях: Ангелика, постоянно обучающая немаленькую часть остальных учительниц и две приличных команды детишек разным формам самозащиты, свою форму не растеряла…
А на вопрос Лизы «какого хрена» она ответила просто:
– Я сейчас строю дорогу по маршруту будущей «железки». В двадцатом-то веке инженеры явно глупостями не занимались, наверняка выбрали лучший маршрут. Ну и зачем нам выделываться? Ребята из Волоти построят четырнадцать километров, здешние – еще двадцать от карьера нашего, и вот уже ровная дорога до Тулы готова. Кстати, и по вертикали ровная… кроме одного места, так что можно будет потом и рельсы по ней кинуть. Или просто рядом: когда в Туле начнется выплавка стали, нам всяко и железная дорога потребуется.
– Это когда еще будет!
– Скоро. И в любом случае постройка этой новой дороги нас обеспечит дровами, которых, между прочим, уже не хватает!
– Ну, не знаю…
– Я знаю. Ты же меня министром дорожного строительства назначила, поэтому мне знать положено: сейчас большая часть дров как раз со строительства дороги и поступает. Кстати… Я народ порасспросила, посмотрела по карте, и выяснила, что возле речки под названием Колпина – на наших картах она называется Деготна – где угольные шахты еще до революции были, деревня небольшая. Совсем деревня, там два дома-землянки и народу человек тридцать. По хорошему туда тоже дорогу тянуть нужно, но пока и по речке добраться можно. Ты там шахту запланируй: до революции их четыре больших построили, вроде шахты сухие были. То есть если насосы туда и ставили, то ручные: машин на тех шахтах вроде вообще не было, а уголь – он Вере Сергеевне очень нужен.
– Допустим, я запланирую. А кто ее строить будет? И кто на ней работать?
– Тебя очень расстроит новость о том, что Копоть собирается идти будинов воевать? Не один, эти будины достали и его соседа, из посада Короча – это где-то возле Десны.
– Ну и бог им в помощь, наше-то какое дело?
– Между прочим, у нас тут пятая колонна работает: после того как неленивая девушка Лена сделала для Копотя десяток арбалетов, эта самая колонна втайне заказала нашим школьникам две тысячи стрел для них.
– Куда ему столько? Из десяти арбалетов он их будет пулять…
– У нас тоже пятая колонна в Вырке есть: Копоть к тебе где-то в октябре приедет с просьбой уже сто арбалетов ему продать. Про цену он в курсе, ему как раз тонну олова привезти должны.
– Так, постой, две тысячи стрел – это только на наконечники стали нужно…
– Так он мальчишкам железо для наконечников свое дал. Да, хреновое, но не подотчетное, а соображают местные неплохо. Только я не о том: они собираются разгромить два главных города будинов. А это, в переводе на ваши деньги, только рабов под тысячу человек. Копотю столько точно не нужно, да и Корочу, думаю, тоже. Так что когда он за арбалетами приедет, ты за девайсы олово забери, а за то, что позволишь Лене их сделать – забери весь полон.
– Ага, он прям так сразу и согласится.
– Согласится. Ты ему скажи, что за полоном присматривать я поеду, вместе с Леночкой например. А заодно, ну и чтобы будущий наш полон в битве не пострадал, поможем ему будинов уконтрапупить. Я бы еще и Брунн пригласила, но она снова беременная, весной ей младенца оставлять некузяво будет.
– А мне все говорят, что русский язык тебе не дается…
– Произношение у меня хромает, не словарный запас. Так я Лене скажу чтобы она начинала дуги арбалетные ковать? И Ксюшу попрошу мне побольше магазинов к ее карабину наделать.
– Давай. А ты кровожадная, как я погляжу.
– Не люблю насильников. Из Вырки-то я везла тех девочек, которых будины не добили в прошлом году…
– Я помню. И сама бы с тобой поехала будинов бить… но мне нельзя. Я о другом: мы все тут становимся кровожадными, и это
