она же на острове Верхняя Резань стоит. Мне Ира разъяснила, от слова «рез», которое к нам прямиком из протоязыка пришло. Там же Ока островом на две части делится – то есть как бы режется, и остров только шириной только километров под десять образуется. Там дальше еще Великая Резань – островок длиной в двадцать пять километров, потом Нижняя Резань… но город Рязань – как раз исключение, а большинство городов по имени начальства именуют.
– А как они наш поселок называют? Маринин… или Лизин что-то?
– Нет, его все называют очень просто: Школа. Понятно почему: мы же всегда им говорили, что «заберем детей в школу» или «пойдете в школу на месяц»… Да и по сути верно: мы же их пока только учим всему…
Марина, конечно же, несколько утрировала: в Школе занимались не только занимались обучением хроноаборигенов. Но все прочее было все же в основном «выживанием», то есть работали все на удовлетворение собственных потребностей. А если что-то и делалось «на сторону», то для того лишь, чтобы что-то ненужное поменять на что-то абсолютно необходимое. На коров, например, или на медь с оловом. Или на свинец: пришедший в начале августа в Рязань купец привез откуда-то «с Юга» пять свинцовых слитков. Стандартных, по таланту весом, и – судя по клеймам – происхождением из Британии. Немного, ведь из килограмма свинца получалось сделать всего лишь две сотни пуль, но чтобы купить больше, требовалось и больше чего-то продать…
Единственное, что было общего у Зои Никитиной и Наташи Зотовой – профессия: обе были учительницами русского языка и литературы. Обе закончили педагогические институты (разные), обе успели поработать шесть лет в школах (тоже разных), обе получили почетные звания «лучшей по профессии» – в разных областях России. Ну, собственно, и всё: во всем прочем женщины были буквально полной противоположностью друг другу. Наташа – высокая, фигуристая блондинка – успела дважды выйти замуж и почти успела развестись во второй раз, Зоя – невысокая и довольно субтильная шатенка – до «попадания» так и жила с родителями. И с дочерью, поэтому после «попадания» надолго впала в глубокую депрессию, а Наташа «в прошлой жизни» детьми обзавестись не успела.
Но вот в жизни уже «новой» обе успели и семьи завести, и даже по ребенку родить. И стать лучшими подругами, чему особенно способствовала совместная работа. Которую обеим пришлось осваивать одновременно и с нуля: в силу «абсолютной бесполезности профессии» Лиза их направила помощницами к Вере Сергеевне. Пожилая химичка своих «лаборанток» гоняла в хвост и гриву, так что довольно скоро женщины научились не путать химикаты, а чуть позже – и понимать, что же они на самом деле делают. Ну а с пониманием проснулся и интерес к собственному занятию, тем более что результаты работы радовали не только их. Но и себя порадовать они не забывали, ведь поводов для настоящей радости нынешняя жизнь давала немного, поэтому даже небольшая радость становилась настоящим праздником. А уж если радость большая…
Всякая большая радость начинается с радости малой. Вот взять к примеру обычный гипс: ведь это – не только приличный цемент, но и обыкновенная сера. Из которой довольно легко сделать серную кислоту, которая, по словам Веры Сергеевны, является «кровью промышленной химии». А пиролиз угля – это не только масло и прочее жидкое топливо, но и аммиак (немного, правда, но хоть что-то). А еще – нафталин.
Когда пожилая химичка сообщила Зое и Наташе, что нафталин годится не только шубы от моли защищать, но и для производства очень качественных красителей для ткани, дальнейшие исследования двух экс-русичек стали абсолютно предсказуемы. Ведь «захваченные» из будущего шмотки, несмотря на максимальную бережливость, все быстрее превращались в лохмотья, то же, что получалось сотворить «из местных материалов», выходило главным образом уныло-серым – а женщинам всегда хочется выглядеть красиво. Правда, в процессе выяснилось, что для данного «волшебства» кроме нафталина нужен еще и хлорциан, азотная кислота в немалых количествах, еще всякое разное кой-чего – однако женщину, стремящуюся к красоте, остановить не может ничто!
Аммиак при пиролизе угля тоже получался, и полученного хватило и на изготовление синильной кислоты (для дальнейшего получения хлорциана), и на получение (с помощью платинового катализатора из выхлопной трубы приснопамятного «Солариса») кислоты уже азотной. Понемногу, конечно, но «для опытов» достаточно. Ну а дальше все было просто. Ну, не то чтобы совсем просто, однако меньше чем через год у начинающих химиков получился «товарный продукт»: ярко-голубая краска. То есть она получилась какая-то темно-серая с синеватым отливом, но покрашенная ей конопляная нитка стала именно ярко-голубой. И, как показали дальнейшие испытания, совершенно нелинючей.
Ткацких станков было сделано уже три, и на «самом продвинутом» четырехремизочном из покрашенных ниток удалось соткать что-то вроде джинсовой ткани. Такой тряпочка сама получилась – просто потому, что основу взяли некрашеную, в станок еще раньше заправленную, а перезаправка основы была делом очень долгим и в чем-то даже мучительным. Но женщинам новенькая «джинсуха» очень понравилась. Не всем пока, но Лизе, например, очень понравилась и она себе сшила (по образцу вконец уже совсем изношенного) новый костюмчик. Зоя себе такой же почти построила, а вот Наташа – нет: она решила, что для ее комплекции цвет неподходящий. То есть «синий меня полнит» – и в результате спустя месяц появилась ярко-красная краска. А потом и фиолетовая, которая была вовсе не смесью синей и красной…
В Рязань за свинцом отправилась довольно немаленькая делегация, в которую входили Михалыч (который вообще в первый раз решился покинуть поселок – поскольку опасался, что вместо свинца купцы подсунут висмут какой-нибудь) и Катя (которая решила поднанять еще пару десятков «мужиков» для намеченных ею строек). Катю одну Вова отпускать не решился, сам с женой поехал – ну а «за компанию» взял с собой в качестве охраны и «рекламных образцов» полудюжину уже своих «дорожников», из которых половина была как раз в Рязани раньше и «закуплена». А так как Володя имел в виду именно «подразделение охраны», то он и парней приодел в то, что решил считать «формой». «Форму» для «бойцов» шила Лиза «из того что было» – то есть в основном из обрезков, оставшихся от пошива одежды учительницам. В том числе кусков, оставшихся после экспериментов «юных химиков», но по нынешним временам всеобщего дефицита и это было более чем круто.
В общем, когда поставщик свинца увидел деву с фиолетовыми волосами, одетую в пурпур (Катя скосплеила Убивашку, так как старый костюм, который она себе
