– Не знаю, – пожал он плечами.
– Какой он из себя?
– Выглядит моложе. Кто угодно выглядел бы паршиво со всеми этими трубками и прочей дрянью. Сообразил, что Малыш Африка сбагрил его нам сюда с перепугу. Он сказал, что, если его придут искать, нужно подключить его к матрице.
– Зачем?
– Не знаю.
– Надо было спросить.
Он снова пожал плечами.
– Видела где-нибудь Пташку?
– Нет.
– Пора бы ему уже и вернуться… – Слик встал.
Пташка вернулся на закате, на мотоцикле Джентри. Темные крылья волос намокли от снега и мотались у него по плечам, пока он трясся через Пустошь. Слик поморщился: парень шел не на той передаче. Пташка поднимался по склону из расплющенных баков и нажал на тормоза как раз в тот момент, когда стоило дать газ. Черри охнула, увидев, как Пташка и мотоцикл распрощались друг с другом в воздухе. Мотоцикл на секунду завис, прежде чем, сделав сальто, рухнуть в нагромождение ржавых листов металла, составлявших когда-то одну из внешних построек Фабрики, а Пташка все катился и катился по зазубренному склону.
Почему-то грохота Слик так и не услышал. Он стоял рядом с Черри в укрытии на грузовой платформе без дверей, а потом – без всякого перехода – уже несся на разъезжающихся ногах по снегу. Пташка лежал на спине с окровавленными губами, рот закрыт путаницей шнурков и амулетов, которые он носил на шее.
– Не трогай его, – сказала Черри. – Может, сломаны ребра или внутри все отбито…
На звук ее голоса Пташка открыл глаза. Вытянул губы и сплюнул кровь и обломок зуба.
– Не шевелись, – сказала девушка, опускаясь рядом с ним на колени и переключаясь на не допускающий возражений тон, которому она выучилась в школе медтехов. – Возможно, ты ранен.
– Ч-черта с два, дамочка, – выдавил тот и с помощью Слика с трудом встал на ноги.
– Кровотечение, – сказала девушка. – Ладно, задница. Можно подумать, мне очень хочется тут с тобой возиться.
– Не достал, – сказал Пташка, размазывая по лицу кровь. – Фургон то есть.
– Это я вижу, – ответил Слик.
– Марви и ребята, они не одни, у них там целая компания. Слетелись, как мухи на навоз. Пара ховеров, вертолет… Все эти парни.
– Какие парни?
– Вроде вояк, но они не солдаты. Солдаты валяют дурака, ржут, когда начальство не смотрит. А эти не так.
– Копы?
Марви и двое его братьев выращивали мутировавшие псилоцибины в дюжине полузарытых в землю железнодорожных цистерн. Иногда они пытались варить примитивные амины, но их самопальная лаборатория то и дело взрывалась. Это были ближайшие, если так можно назвать, постоянные соседи Фабрики. В шести километрах.
– Копы? – Пташка выплюнул еще один кусок зуба и с ухмылкой пощупал десну окровавленным пальцем. – Да что Марви такого незаконного делают? И с каких это пор копы могут позволить себе столько барахла: новехонькие ховеры, новая «хонда»?… – Он хмыкнул сквозь пленку слюны и крови. – Я поболтался по Пустоши, поглядел на них в трубу. Они не из тех ребят, с кем мне хотелось бы потрепаться, тебе бы тоже не захотелось. Как по-твоему, я вконец раздолбал мотоцикл Джентри?
– За мотоцикл не беспокойся, – сказал Слик. – Я думаю, Джентри занят другим.
– Эт’ хорошо… – Пташка поплелся по направлению к Фабрике, чуть не упал, но удержался и побрел дальше.
– Да он упоротый, – сказала Черри.
– Эй, Пташка, – окликнул Слик, – а что с тем пакетом, который я тебе дал для Марви?
Пташка качнулся, сделал еще шаг, потом с трудом обернулся к ним:
– Потерял.
Потом он исчез, свернув за угол из гофрированной стали.
– Может, они ему приглючились? – предположила Черри. – Я имею в виду тех парней. И вообще все, что он видел.
– Сомневаюсь, – ответил Слик, утягивая ее поглубже в тень, когда к Фабрике из зимних сумерек скользнула черная «хонда» с погашенными огнями.
Взбираясь по раскачивающимся лестницам, он слышал, как «хонда» совершает над Фабрикой уже пятый круг: каждый раз вибрировала и гремела железная крыша. Теперь-то, подумал Слик, Джентри должен понять, что у них гости. Шаткий подвесной мостик Слик одолел в десять широких осторожных шагов. Он уже начал сомневаться, удастся ли вообще спустить Графа с его носилками, не приварив дополнительную продольную штангу через пролет.
На залитый светом чердак он вошел без стука. Джентри сидел у верстака, склонив голову набок и глядя в широкое слуховое окно, заделанное прозрачным пластиком. На верстаке была свалена груда каких-то компьютерных деталей и мелких инструментов.
– Вертолет, – сказал Слик, тяжело дыша после крутого подъема.
– Вертолет, – задумчиво кивнул Джентри; подпрыгнул хвост спутанных волос. – Похоже, они что-то ищут.
– Я думаю, они это только что нашли.
– Наверное, это «Ядерная комиссия».
– Пташка видел людей у дома Марви. Говорит, у них там был вертолет. Ты меня не слушал, когда я пытался тебе объяснить, что он сказал.
– Пташка? – Джентри опустил глаза на блестящие детальки на верстаке. Подобрал два фитинга и скрутил их вместе.
– Граф! Он сказал мне…
– Бобби Ньюмарк, – перебил его Джентри, – да-да. Теперь я знаю о Бобби Ньюмарке гораздо больше.
За спиной Слика в дверях появилась Черри.
– Тебе придется что-то сделать с мостиком, – сказала она, сразу же подходя к носилкам, – он слишком трясется. – И наклонилась проверить показания приборов.
– Подойди сюда, Слик. – Джентри встал и подошел к проекционному столу.
Слик последовал за ним, взглянул на светившееся там изображение. Оно напомнило ему ковры, которые он видел в сером доме, те же узоры и сочетания – только эти были сотканы из тончайших нитей неона и сплетались наподобие бесконечного узла. От попытки заглянуть в центр этого узла у Слика заболела голова. Он отвел взгляд.
– Что это? – спросил он Джентри. – То, что ты всегда искал?
– Нет. Я же тебе говорил. Это всего лишь узел, макроформ. Модель…
– У него там дом, похожий на замок, и трава, и деревья, и небо…
– У него гораздо больше всего. На целую вселенную больше. То, что ты видел, – конструкт, сработанный из коммерческого стима. А у него там – абстракция общей суммы всех данных, составляющих киберпространство. И все равно это намного ближе, чем мне удавалось подобраться раньше… Он не сказал тебе, что он там делает?
– Я не спрашивал.
– Тогда тебе придется сходить к нему еще раз.
– Эй, Джентри. Послушай. Этот вертолет, он вернется. Он вернется с двумя грузовиками парней, которые, как говорит Пташка, похожи на солдат. Они охотятся не за нами. Они пришли за ним.
– Может, это его люди. Может, они охотятся на нас.
– Да нет же. Он ведь мне сам говорил. Он сказал, что, если появится кто-то по его душу, мы по уши в дерьме и нам нужно подключить его к матрице.
Джентри опустил глаза на проводки, которые все еще держал в руке.
– Мы поговорим с ним, Слик. Ты возвращаешься – и на этот раз я иду с тобой.
29
Зимний путь[80]
Петал наконец дал согласие – но и то лишь после того, как Кумико предложила позвонить отцу и спросить разрешения у него. Петал с несчастным видом отправился шаркать шлепанцами в поисках Суэйна, а когда вернулся, вид у него не стал счастливее – ответом было «да». Закутанная в несколько слоев самой теплой своей одежды, она стояла в белом фойе, изучая литографии с охотничьими сценками, пока Петал за закрытыми дверьми инструктировал красномордого, которого, как выяснилось, звали Дик. Девочка не могла расслышать отдельных слов, до нее доносился лишь водопад предостережений вполголоса. Модуль «Маас-Неотек» лежал у нее в кармане, но она не спешила его касаться. Колин уже дважды принимался ее отговаривать.
Но вот лекция Петала закончилась, появился Дик. Его маленький жесткий рот был растянут в улыбке. Под тесный черный костюм он надел розовую кашемировую водолазку и тонкий овечьей шерсти жилет. Черные волосы плотно прилипали к черепу охранника, а бледные щеки затеняла успевшая отрасти щетина. Кумико легонько сжала в кармане модуль.
– Привет, – сказал Дик, оглядывая ее с ног до головы. – Так куда мы пойдем на прогулку?
– На Портобелло-роуд, – подсказал Колин, прислонившийся к стене возле загроможденной пальто вешалки.
Дик, протянув руку сквозь Колина, снял с плечиков пальто, надел его и застегнул. Затем натянул пару солидных черных кожаных перчаток.
– На Портобелло-роуд, – сказала Кумико, отпуская модуль.
– И давно вы работаете на мистера Суэйна? – спросила девочка, когда они шли по обледенелой подъездной дорожке.
– Достаточно давно, – ответил краснолицый. – Смотри не поскользнись, на таких-то каблучищах…
Кумико семенила на модных французских шпильках. Как она и предполагала, в этих сапогах было почти невозможно передвигаться по стеклянистой щербатой наледи тротуаров. Для равновесия она взяла охранника за руку, почувствовав под пальцами полосу металла поперек костяшек. Перчатки были утяжеленными, пальцы усилены поликарбоновой сеткой.
