Аджай и Ник переглянулись.
– Ну… допустим, – пробормотал Ник.
– Кстати, о чудовищах, – сказал Ник. – Аджай, ты почистил мой комп? Убрал все вирусы?
Аджай смущенно заморгал, а потом взял с письменного стола баночку от леденцов и открыл ее. Внутри лежал тонкий слой черной слизи.
– Боюсь, произошел распад, – сказал Аджай. – Я исследовал все, что осталось, и боюсь, не нашел ничего, что напоминает биологическую ДНК.
– Это потому, – сказал Уилл, – что у существ из Небытия – другая биология. Команде Иных нужна помощь людей, и чтобы эти люди пользовались техникой, которой их снабжают. А люди с помощью этой техники вызывают монстров.
– Вот чем занимаются «шапки» и «Рыцари», – пробормотал Ник.
– Да, – кивнул Уилл. – И беда в том, что хотя мы уже многое узнали, в некотором смысле мы пока только в начале пути.
Аджай вытаращил глаза.
– Значит, эта самая Команда Иных хочет вырваться из Небытия… зачем?
– Чтобы… ну, завладеть миром, – ответил Уилл не слишком уверенно. – Чтобы взять в плен, обратить в рабство и уничтожить все человечество.
Аджай и Ник переглянулись.
– Откуда это тебе известно, Уилл? – осторожно поинтересовался Аджай.
– У меня есть надежный источник, – сказал Уилл. – Но я не имею права о нем говорить.
– Несмотря на то что твой сценарий конца света заслуживает доверия с большой натяжкой, – произнес Аджай, нервно сглотнув слюну, – до сих пор ты нас не обманывал. Поэтому, пожалуй, я скажу за нас обоих…
– Чел, – промолвил Ник решительно, подняв вверх руку, сжатую в кулак. – Чего бы это ни стоило.
С величайшим облегчением Уилл обнялся с Аджаем и Ником.
Син-апп Уилла возвестил:
– Тебе сообщение от Брук, Уилл.
– Ну, вот и она, – радостно вздохнул Уилл. – Аджай, выведи ее на большой экран.
Аджай вывел изображение со всех планшетников на большой экран, и Уилл велел своему син-аппу открыть сообщение. В следующее мгновение на экране появилась Брук. Она находилась в библиотеке. Брук прошептала в видеокамеру своего планшетника:
– Уилл, я основательно покопала историю школы, ежегодники и газеты – обо всем, что касается «Рыцарей Карла Великого». Есть несколько попаданий.
Брук начала рассказывать, заглядывая в текст отрывков из разных статей, сохраненных в ее планшетнике.
– Самое раннее упоминание о «Рыцарях» относится к тысяча девятьсот двадцать девятому году. Тогда это был только что созданный общественный клуб, прием в который ограничивался двенадцатью членами в год, и все они должны были учиться в выпускном классе. Девиз у них был такой: «Делать Людей Лучше для Блага Человека». Вряд ли они были вовлечены во что-либо более безумное, нежели турниры по крокету и любительские постановки мюзиклов Гилберта и Салливана[41]. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году «Рыцари» появляются на фотографии с выдающимся гостем Центра, Генри Уоллесом, который при президенте Рузвельте был министром сельского хозяйства. Посмотрите.
На экране появился черно-белый фотоснимок. Группа из двенадцати «Рыцарей Карла Великого» того года и их почетный гость Генри Уоллес. Они сидели за длинным столом в изысканно обставленной гостиной, держа поднятые бокалы.
– Стоп, – сказал Уилл, и изображение замерло. Он указал на одного из учащихся. – Могу поклясться, я где-то видел этого парня.
– Но как это возможно? – спросил Ник. – Это снято семьдесят лет назад с гаком.
– Не знаю, – пробормотал Уилл. – Может быть, я где-то видел его фотографию. А где их снимали?
– Это похоже на парадную гостиную, – сказал Аджай. – Странно. Приезжает такая большая шишка – министр сельского хозяйства, а тут нет никого из школьного начальства, даже директора не пригласили на этот ужин?
– Поехали дальше, – сказал Уилл.
Показ сообщения Брук возобновился.
– По всей видимости, это событие стало величайшим достижением «Рыцарей». Затем о них есть только считаные упоминания. В тысяча девятьсот сорок первом они исчезают полностью. Такое ощущение, что клуб был распущен. То ли в наказание за что-то, то ли еще почему-то – объяснений я не нашла.
– А что произошло в тысяча девятьсот сорок первом? – спросил Ник.
Аджай снова нажал паузу.
– Америка вступила во Вторую мировую войну, – сказал он. – В этом же году бывший министр сельского хозяйства Генри Уоллес стал вице-президентом США.
– Этот малый с фотки стал вице-президентом? – выпучил глаза Ник. – Это круто. Понятия не имею, что это значит, но это круто.
– Это не ерунда, – сказал Уилл.
– Поищи-ка упоминания о Генри Уоллесе в сочетании с «Рыцарями», – попросил Аджай своего син-аппа.
– Этих сведений в онлайне нет, – ответил син-апп.
– Значит, какие-то сведения все же есть, – заключил Уилл. – Где же нам их разыскать?
– Возможно, в архиве редких книг, – сказал Аджай. – Но туда можно попасть только по письменному запросу, который должен быть подписан кем-то из учителей.
Он снова запустил сообщение Брук.
– А вот что мне удалось узнать о Крэге, – сказала Брук и зачитала из книги: «Замок на острове был построен Йеном Лемюэлем Корнишем, производителем военного снаряжения из Новой Англии, сколотившим состояние во время Гражданской войны… а позднее замок приобрел Франклин Гринвуд, второй директор Центра, и пользовался этой постройкой, как личной резиденцией».
– Франклин Гринвуд, – повторил Аджай. – Сын Томаса, основателя Центра.
– А в данный момент владельцем замка является Стэн Хэксли, бывший выпускник Центра, член совета директоров «Фонда Гринвуда». Пока это все. Увидимся.
Брук подмигнула в камеру. Сообщение закончилось. Экран опустел. На нем снова появились син-аппы.
– Поищи мне все, что найдешь о Лайле Огилви, – велел Уилл своему двойнику.
Через несколько секунд син-апп Уилла продемонстрировал цветную фотографию девятиклассника Лайла Огилви из ежегодника. Он был болезненным, прыщавым, несимпатичным, но все же мало напоминал того мрачного тролля, каким его знали Уилл и его товарищи. В школьном блейзере, с галстуком он выглядел почти невинно. Под снимком были приведены общие сведения.
– «Огилви, Лайл, – зачитал Аджай. – Родился в Бостоне четырнадцатого октября тысяча девятьсот девяносто второго года. Единственный сын исполнительного директора нефтяной компании и известного дерматолога».
– Кто из его родителей учился в Центре? – спросил Уилл.
– Отец. Выпуск семьдесят четвертого года, затем обучался в Принстоне, выпуск семьдесят восьмого, – ответил Аджай.
На экране появился снимок Лайла, сделанный в пору его учебы в десятом классе. Улыбка у него была неискренней, одет он был точно так же, но выглядел старше и стал крупнее – он еще на один год углубился в злосчастный подростковый возраст. Под глазами у него появились темные круги.
