Следуя за ним, путешественники попадают в деревню, расположенную на высоте тридцать метров от земли, на огромном помосте, более пяти километров в окружности, опирающемся на стволы деревьев.
Они оказались пленниками вагди, двуногих существ ростом в один метр пятьдесят шесть сантиметров, с головой круглой, но маленькой, не слишком прогнатической, вагди пользуются ступней и имеют такие же точно зубы, что и человек. А не является ли племя вагди той самой расой микроцефалов, которую отыскивают антропологи в надежде заполнить недостающее звено эволюции человека?
Вагди стоят на более низкой ступени развития, чем известные до сих пор первобытные люди, но они говорят и умеют обращаться с огнем.
Если они к тому же убивают друг друга, заметил Макс Юбер, их без всяких сомнений следует отнести к разряду людей, а не животных!
Поведение вагди убеждает читателя в том, что они достигли по меньшей мере стадии Homo faber[119], так как располагают уже некоторыми простейшими предметами обихода и примитивным оружием. Однако нашим путешественникам придется согласиться с тем, что вагди достигли ступени Homo sapiens, ибо в минуту расставания обнаружат у них человеческую улыбку и слезы. Остается добавить, что еще одним свидетельством принадлежности вагди к человеческому роду послужило то обстоятельство, что они научились играть на шарманке доктора Иохаузена, которого мы покидаем в состоянии полного идиотизма в деревне вагди, где он стал их мало обременительным монархом!
Это произведение интересно тем, что показывает нам писателя, вернувшегося к обычной своей манере, однако мысль его работала совсем в ином направлении. Дело тут не обошлось без философии, так как разбирается мучительный вопрос о происхождении человека. Автор не может уже довольствоваться наивными мифами своего детства, как не может согласиться и с возникшим из небытия предком человечества, он вообще не верит, что человек был создан по образу и подобию бога.
Следующее свое произведение Жюль Верн задумал как иллюстрацию той борьбы со слепыми силами природы, которая заставляет людей искать сотрудничества, если они хотят выжить.
Жан-Мари Кабидулен! Имя это связано с той порой жизни писателя, когда он, мальчишкой, отправился в плавание на шхуне «Корали». Прошлое живо в его памяти. «Истории Жана-Мари Кабидулена» — так назовет Жюль Верн книгу о «громадном морском змее», которая была задумана давно, а отправлена издателю лишь в апреле 1901 года.
Поначалу он хотел назвать свою книгу «Морской змей», но потом раздумал. Конечно, название, в котором упоминается морской змей, вызвало бы живейший интерес читателей, и если он заменил его на «Истории Кабидулена», то, вне всякого сомнения, из любви к точности, ибо только этот суеверный моряк умел создавать атмосферу, когда можно было хоть на минуту поверить в существование сказочного животного. Три четверти повествования и в самом деле посвящено кампании, предпринятой китобойной шхуной «Сент-Инах». На небольшом паруснике, предназначенном для ловли китов, все шло как обычно, ничего из ряда вон выходящего; во время длительного перехода в Охотское море удача, казалось, покинула «Сент-Инах». Плавание началось неудачно: гибель одного из матросов заставляет нас вспомнить об опасностях, постоянно грозящих на море. Соперничество между английским трехмачтовиком и шхуной «Сент-Инах» дает повод показать невоспитанность англичан, их жестокость и высокомерную враждебность. На этот раз речь идет о кровной обиде французов, счет которой ведется еще со времен Ватерлоо! Три часа кряду преследует экипаж французской шхуны полосатика, и вдруг, в тот самый момент, когда добыча уже близка, является английский экипаж. В кита вонзаются два гарпуна. Один — французский, другой — английский! Французский нанес смертельную рану, но англичане возражают, утверждая, что если бы их судно не преградило киту дорогу, то шлюпки с «Сент-Инах» не смогли бы его догнать.
Обе стороны готовятся разрешить спор пушечными выстрелами. Как вдруг английскую трехмачтовую шхуну приподнимает огромный вал, чудовищные волны закипают вокруг, и шхуна исчезает под водой. «Сент-Инах» оказалась счастливее, ее экипажу удалось спастись, хотя она наскочила на подводный камень.
События эти необъяснимы, и моряки склонны уже поверить в существование гигантского чудовища. Более скептически настроенные офицеры думают иначе, они считают, что волна поднялась из-за землетрясения, вспоминают сильное волнение в океане, которым сопровождалось землетрясение в Перу.
Но тут вдруг огромная волна подхватила «Сент-Инах» и понесла ее к северу со скоростью сто шестьдесят километров в час! Эта безумная гонка кончилась тем, что судно разбилось о полосу сплошных прибрежных льдов.
Не зная, как объяснить такое явление, офицеры довольствуются предположением, что это случилось по причине столкновения мощного речного течения с морским приливом, а экипаж шхуны вместе с Жаном-Мари Кабидуленом придерживается прежнего мнения, уверовав в существование морского чудовища. И хотя автор приходит к выводу, что нельзя с точностью сказать, живут ли в океане такие чудища, а потому не лучше ли отнести все это к области предании, тем не менее в ходе повествования ему удается оставить тень сомнения и пробудить интерес к таинствам природы. Романист, как всегда, искусно ведет рассказ, но нельзя не согласиться с тем, что его общий тон жиже того, которого он добивался в других произведениях, составивших его славу.
А нет ли у писателя в ящике, куда он уже сложил немало рукописей, чтобы обеспечить их бесперебойную публикацию в «Журнале воспитания и развлечения», такого произведения, которое после просмотра и необходимых поправок оказалось бы на должной высоте?
В 1898 году общественное мнение всколыхнуло нашумевшее дело братьев Рорик, все газеты только о нем и писали. Р. Ла-Брюйер выпустил в связи с этим книжку в издательстве «Маск».
Братья Рорик завладели французской шхуной «Ньюораити», убив капитана, агента судовладельца Джибсона, четырех матросов из экипажа и одного пассажира. Во всяком случае, такова была суть обвинения, выдвинутого метисом против двух офицеров корабля, на который он нанялся поваром.
Обвиняемые уверяли, что они непричастны к преступлению и что все эти несчастные погибли во время бунта, который им удалось подавить. Они решительно отрицали не только свою причастность к убийству, но и отказывались брать на себя пиратские вылазки, которые им приписывались. Тем не менее 8 декабря 1893 года их приговорили к смертной казни.
Публику взволновало их на редкость достойное поведение. Но судьи, по всей вероятности, усмотрели в деле непреложные доказательства виновности братьев, повлиявшие на их решение. Однако, как выяснилось, обвинение братьев Рорик основывалось на единственном и довольно сомнительном свидетельском показании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
