– Ладно, – сказал он. – Обмен остротами – всегда приятно, но я выманил тебя не для этого. Я хочу, чтобы ты передала Алистеру Торну кое-какую информацию. Сама или через босса – неважно. Информация секретная.
– Зашибись. Уже верю, что ты будешь что-то передавать мне посреди парковки.
– Запросто.
– Даймон, у тебя же банда на хвосте. Думаешь, там никого нет, кто придумает, кому продать твою инфу?
– Еще как есть. – Он помолчал. – Только ее еще добыть надо. Камеры здесь по периметру я заглушил временно, – он обвел рукой вялый круг, и я увидела зажатый в ладони тонкий цилиндр. – Остальное нам с тобой не страшно.
Я иронично приподняла бровь.
– У меня есть планы, – сказал Даймон. – Хорошие.
– Ты о них уже говорил.
– Э-э, то, что я говорил, был план-минимум. А вот сейчас есть шанс на максимум. Пока Энстон был в силе, а Нотторп сидел в правительстве, о нем и мечтать было нечего. Твой босс свалил Нотторпа. Энстон, конечно, все еще опасен, только и ему недолго осталось. Пора подумать о себе, верно? Само собой, за то, чтобы меня оставили в покое навсегда, придется заплатить. Мне есть чем. И есть кому – Алистеру Торну. Передай ему, чтобы связался с моим отцом. Родным, – он подчеркнул голосом.
– Тебе отца не жалко в заложники оставлять?
– А что ему будет? Ничего. Он-то никаких законов не нарушал. И даже я в общении с ним не нарушал ни законов, ни служебных инструкций. Алистер не Энстон, ну и я блефовать не собираюсь – кончилось время блефа, пора карты на стол класть. Передашь?
– Тебе важно, чтобы я согласилась?
– Ну раз прошу, значит, важно.
– А чего сам не поговоришь с Алистером? Он ведь не засекречен.
– Исключительно чтобы получить запас времени для закрытия пары-тройки личных дел. Видишь ли, покупая свободу, становишься некоторым образом зависимым от того, кто тебе ее продает. Я понимаю, не мальчик. Вот чтобы мою свободу не ограничили в неподходящий момент, я и выбрал кружной путь.
– Логично, но неправда, – фыркнула я.
– Ну а с какой стати я буду тебе правду говорить? – парировал Даймон.
– Я подумаю.
– Отлично. Будет чем заняться вечером. Подумать уж точно полезней, чем тратить время на Берга.
Я приподняла бровь еще выше.
– Не люблю, когда умные женщины связываются с мужиками, которые способны любоваться только собой. А может, просто слегка ревную, – объяснил Даймон. – Бывай здорова, Делла Берг. Обещаю, что в следующий раз ты увидишь Пола Даймона только мертвым. На могилу ходить не обязательно, я не суеверен.
Я проследила, как он ловко, ни на йоту не выбиваясь из роли инвалида, вскарабкался в машину, одной рукой сложил коляску и убрал ее за сиденье. Он помахал мне рукой и уехал.
Вернувшись в комнату для посетителей, я застала Йена медитирующим над чашкой чаю. На меня он даже не глянул.
– Ты, конечно, слова не скажешь о том, что произошло между тобой и этим человеком.
– Конечно.
– Я так и думал, – мрачно сказал Йен и к этой теме больше не возвращался.
* * *
Обедать я поехала домой, благо нашего повара наконец-то выпустили из госпиталя и он обещал по такому поводу устроить пиршество. Пиршество не пиршество, но жареные гусята были чертовски хороши.
– У тебя неплохое настроение, – заметил Август после обеда.
– Скорей боевое. Наш сегодняшний свидетель оказался поддельным. Полу Даймону сделалось скучно.
– О. И почему я так и думал?
– Чуть не в любви мне объяснился.
– Представляю, какое ты получила удовольствие. Пол Даймон весьма остроумен, что большая редкость для наемного убийцы.
Ответила я ослепительной улыбкой. Август умел заглянуть в самую суть вещей.
– Судя по твоему замечательному настроению, ты опять нарушила приказ.
Я удивилась. Неподдельно.
– Я приказал тебе застрелить его при встрече, – напомнил Август.
– Если ты вздумаешь оштрафовать меня за такое, я подам на тебя в суд – за принуждение к убийству.
– Вперед, – сказал Август, – особенно эффектно твое выступление прозвучит после того, как я предъявлю запись его разговора с Энстоном. Того самого, где Энстон нанимает Даймона для убийства тебя. Таким образом, я принуждаю тебя к самозащите.
– И что, действительно оштрафуешь меня?
– Конечно, – согласился Август. – Дисциплина разболталась, надо же с чего-то начинать ее подтягивать. Почему бы не с формального нарушения?
– Небось, на ту самую двадцатипятипроцентную надбавку?
– Вот еще. На пятнадцать лишних процентов.
– Лишних?
– Лишних против того гонорара, который я собирался тебе заплатить. Давай отчет.
Рассказав о событиях и сдав запись с чипа для подробного изучения, я перешла к вопросам:
– Интересно, почему он все-таки липнет ко мне?
– Коллега, – пояснил Август. – Это первое. Второе – красивая женщина. Он владеет ценной информацией и считает, что вправе выбирать, кому именно ее отдать. Выбрал того, кто ему приятнее. А третье, конечно, – я. Даймона удерживали в профессии шантажом. Я свалил шантажистов, и так, что им крайне невыгодно вскрывать Даймона. Считай, его игры с бандой – это форма признательности.
– О, я тронута.
– Правда, что ли?
Я не выдержала и рассмеялась:
– Слушай, у тебя чувство юмора только на голодный желудок прорезается? У нормальных людей наоборот!
– Гений и норма – понятия несовместимые. Норма как общественно приемлемое и одобряемое поведение – это примерно равные умственные способности собеседников и сравнимое же смутное ощущение недостаточности этих способностей. Из чего возникает потребность в общении и обмене коммуникационными сигналами. Человеку важно убедиться, что он не урод, что другие такие же, значит, с ним все в порядке. Если у человека действительно нет сомнений в своем уме, у него нет и потребности этот ум сравнивать с другими, через самоутверждение получая доказательство его наличия. Соответственно, у него другие потребности в общении. Ему не нужна коммуникация как таковая. А значит, его поведение выходит за рамки нормы.
– Ну ты и зануда, – восхищенно сказала я.
– По-моему, тебе как раз это мое качество по душе.
– Ну разумеется! Слушай, а как быть с тем, что человек – животное общественное? И вот эта страсть сбиваться в кучку – она обусловлена…
– Делла, – перебил Август, – я же сказал – все дело в недостатке ума. Поговорка «один ум хорошо, а два лучше» не зря появилась. Человеку недостаточно его умственных способностей для решения всех жизненных задач в одиночку. Поэтому человек привлекает единомышленников – по принципу общности интересов.
– Отлично. Интересно, для решения какой задачи у Даймона не хватает умственных способностей, если он решил привлечь меня?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
