– Я просто ушла.
– Правильно сделала. Нельзя прощать того, кто не раскаивается.
– Как ты узнал?
– Когда пришла информация, что его чип тоже подделан, я обратился в агентство и нанял детективов. Макс мой клиент, и я обязан позаботиться, чтобы у него было алиби буквально на каждую секунду. Он ездил к Лиане Серви без тебя. Хотел узнать побольше про Хенту Ахири. Вечером он снова подъехал к салону, оттуда выскочила Долли и уселась к нему в машину. Ночевала она у него. Сегодня – пятый или шестой раз. Я не стал тебе говорить… потому что не стал.
– Что же, – с грустью усмехнулась я. – Не судьба мне стать княгиней Сонно.
– Не жалей. Может быть, тебе суждено что-то лучшее.
– Да. К сорока годам скопить денег, усыновить пару сирот и остаток жизни прожить на дедовском ранчо.
– Почему усыновить?
– Потому что должен же кто-то усыновлять сирот.
– Делла… – Август сделал такое движение, словно хотел погладить меня по руке, но, конечно, не погладил. Это было бы чересчур. – Если тебе надо выговориться или даже поплакать – я тебя послушаю.
– Да нет. Лучше еще глоток бренди, ватрушку и спать. Про то, что Даймона убили, ты уже знаешь?
– Да, Моррис звонил.
– Удивительно. Он ненавидит беседы по голосовой связи. Скорее уж напишет.
– Я тоже. Поэтому вхожу в число тех немногих, кому он звонит часто.
– И что думаешь?
– Ты там была, видела.
– Я видела изувеченный труп.
– А я вообще ничего не видел. Подробно можешь рассказать завтра, думаю, срочного уже ничего нет.
Я не стала пить еще бренди, и в мой усталый желудок поместилась только половинка ватрушки. Вторую я взяла с собой и пошла к вольеру, где жил Брюс. Открыла, выпустила щенка. Скормила ему с руки остатки ватрушки и повела в дом. Поставила будильник на полчаса раньше, чем обычно, – чтобы успеть вывести щенка из дома до того, как Август проснется и пойдет в тренажерку. Я скрывала от него, что частенько беру собаку в постель. Опять будет ворчать, что я неправильно воспитываю кобеля.
Брюс, виляя хвостом, уверенно и умело залез на кровать, устроился на «своей» половине. Я легла, он толкнул меня носом, потом – лапой.
– Эй, не время для игры, – скомандовала я. – Спи давай.
Брюс закрыл один глаз, потом второй, вздохнул и через минуту засопел. Я погладила его густую гриву, улыбнулась.
Нет лучшего снотворного, чем теплый щенок под боком.
* * *
– Август, Князев сделал чипы на имена Джона Смита и Джейкоба Бирмы, но не делал на имя Келвина Костелло, я права?
Август не спеша отвлекся от текущего занятия, осмотрел меня с головы до ног.
– Ты не хочешь вежливо пожелать мне доброго утра, например?
– Я еще не знаю, доброе оно или так себе. Так я права?
– Насчет утра – нет, очень даже хороший день намечается, если верить расписанию погоды. Насчет чипов – да, разумеется. Скорей всего, Даймон изготовил его сам.
– Вот именно! А на чем, спрашивается? Его ж на коленке не нарисуешь, нужна чистая болванка… У него в городе постоянный сообщник, и черт бы меня подрал, но я знаю, кто это!
– А ты опять брала собаку в постель.
Я не выдержала:
– Да, брала! И буду брать! Это моя постель, я плачу за стирку и имею право хоть в обуви ложиться, не то что с чистой собакой!
– Делла, пускать щенка в свою постель – непедагогично. Ты разбалуешь собаку, а ведь она вырастет довольно крупной.
– К черту. Это моя собака. Ты мне ее подарил? Все теперь. Моя собака, и мне с ней жить, если разбалую – значит, мне это нужно! И хватит вообще вмешиваться в мою личную жизнь, и так никакого интима нет, да еще и собаку теперь нельзя в постель брать!
Август едва заметно приподнял брови:
– Делла, если ты приучишь кобеля спать в твоей постели, интима у тебя не будет, пока он жив. Собаки, знаешь ли, свою собственность защищают зубами, а мужчинам это почему-то не нравится.
– Интересно, почему? – с вызовом спросила я.
– Когда узнаешь – скажи мне. Я сам с детства спал с собаками и никогда не понимал девушек, которые просили, чтобы я куда-нибудь выгнал на ночь свою любимую суку.
Я с невольной улыбкой присела на край своего рабочего стола.
– Ну да, и сука у тебя была, небось, не болонка, и даже не ласковая колли, а какая-нибудь злобная терьериха.
– Сибирская овчарка.
Я аж кашлянула.
– И ты брал в постель такое чудовище?!
Август неподдельно удивился:
– Почему «чудовище»? Очень красивая собака. Большая, рыжая и лохматая. Меня очень любила.
– Ну да, – я недоверчиво покачала головой, – и есть что обнять…
– Есть, – согласился Август. – И что, ты хочешь прямо сейчас навестить потенциального сообщника Даймона? Думаешь, нам это как-то поможет?
– Да, потому что… Потому что поможет.
– Езжай, – разрешил Август. – Но если ты понадобишься мне, немедленно бросишь все и вернешься.
– А ты уверен, что моя поездка бесполезна?
– Я считаю, что можно обойтись и без нее. Но тебе нужно чем-то заняться, иначе ты весь день посвятишь борьбе за свое право делать глупости.
– Тьфу, – только и сказала я.
* * *
Миссис Кавендиш заметила меня и подошла, едва я перешагнула порог булочной.
– О, мисс Берг, – обрадовалась она. – Как поживаете? Вы чудесно выглядите, но почему-то я уверена, что вы сегодня не завтракали. Хотите попробовать пирожки с ягодами? Это новый продукт, я пеку их по старинному рецепту нашей семьи.
Я подумала, что за последние недели потеряла самое малое пять килограммов живого веса, так что от пары пирожков моя фигура точно не пострадает. Миссис Кавендиш проводила меня в кафетерий, велела подать чай и пирожки, присела со мной за столик. Пока для меня сервировали завтрак, я объяснила хозяйке, зачем пришла. Мне нужна была коробка каких-нибудь простых, но очень вкусных булочек-печенек из расчета примерно на два десятка растущих организмов.
– Двадцать? – удивилась миссис Кавендиш. – Вы словно в сиротский приют собираетесь.
– Примерно так.
– Хорошо. Я понимаю. Доверитесь моему выбору? Я знаю, что любят дети и подростки и от чего у них никогда не болят животы, даже если они переедят.
К тому моменту, когда я позавтракала – пирожки оказались просто сказочными, – мне собрали коробку, источавшую дивные ароматы. Я взяла еще пакет ватрушек – для взрослых, погрузила все в машину и вырулила на разгонную полосу. Мне осточертели тоннели, кроме того, в воздухе я всегда чувствовала себя увереннее, чем под землей.
Парковка у дома мастера Вэня пустовала, как и в первый мой визит. Казалось, в этот дом не приезжает никто, кроме меня. Я подхватила в одну руку коробку – тяжеленькая, однако! – в другую пакет с ватрушками и пошла в дом. Двери раскрылись, я снова оказалась в той же подчеркнуто китайской прихожей. Через несколько секунд послышались отнюдь не старческие шаги, и ко мне вышел подросток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
