– Мне жаль, – сказал Виттар, поскольку молчать дальше было бы неприлично.
Чувствовал он себя… крайне глупо.
Как в тот раз, когда стащил из буфета графин с ликером, спрятал, а потом обнаружил, что бутылка заперта на замок.
– Ты видел, к чему все идет. И молчал.
Молчал.
– И когда я спрашивал тебя о том, уверен ли ты, что Оден в конце концов сделает разумный выбор, что ты ответил?
– Что уверен.
Виттар не лгал. У него просто изменились представления о том, что есть разумный выбор.
– И когда я просил повлиять на него…
Виттар исполнил просьбу, которая граничила с приказом.
Его не в чем упрекнуть.
– Я виноват.
– С этим я не спорю. – Стальной Король отодвинул газету. – Ты виноват даже не в том, что позволил брату совершить глупость, о которой он пожалеет. Ты не удосужился сделать эту глупость… менее заметной. И более своевременной. Нет, вы оба тянули до последнего…
Нога раздраженно дернулась и застыла. Король зашипел, сдерживая стон.
– Дотянули…
Он ударил по сведенной судорогой мышце кулаком.
– Да, я в жизни не дал бы согласия на этот его нелепый брак. Но если уж ему настолько… припекло, чтобы решиться на побег, устроил бы его раньше.
Король растирал ногу резкими движениями, в которых проскальзывала с трудом сдерживаемая ярость.
– Зачем понадобилось бросать вызов, на который я не могу ответить? Или думаешь, что не найдется никого, кто сопоставил бы факты? Вы оба показали, что мое слово ничего не значит.
Он выдохнул резко, сквозь стиснутые зубы.
– Так почему, Виттар?
И ответить придется честно.
– Полагаю, он опасался за жизнь… невесты. И не настолько верил мне, чтобы принять помощь.
Король раздраженно махнул рукой, велев:
– Садись. Опасался… Я чудовище?
– Иногда.
– Ну спасибо… Выпить налей.
Черное горькое вино. И два кубка. Виттар привычно снимает пробу с каждого.
– Возможно, я чудовище, – уже спокойнее ответил король. – Обстоятельства… располагали. Мне было жаль девочку, но подобными возможностями не разбрасываются. Мне нужен был твой брат. Здоровым. Сильным. И без этой нелепой привязи. Настолько нужен, что я готов был лишиться мастера. А жертвы… всегда чем-то приходится жертвовать.
Виттар слышал подобное.
И верил когда-то.
В такое верить легко, когда жертву отдавать не тебе.
– И вариант, при котором все… почти все остались живы, меня более чем устроил. Может, я и чудовище, но не убиваю без веских на то причин. Мне казалось, что ты-то достаточно хорошо меня знаешь.
– Прости.
– Прощу. Потом. Ты никогда не задумывался, насколько эмоции мешают жить? Искажают восприятие, подталкивают к алогичным поступкам… – Капля вина поползла по подбородку Стального Короля. – Я бы мог сразу связать твоего брата с Лунной. Но нет, я пошел навстречу его желаниям, дал ему время разобраться с эмоциями… убедиться, что его альва вполне жива и жить будет… я не отсылал ее, не запрещал встречаться с ней. Я закрыл бы глаза на ее присутствие. И позаботился бы о том, чтобы при дворе к ней относились со всей возможной почтительностью. Моя матушка даже согласилась принять ее в число своих фрейлин. – Неслыханная честь для полукровки. – Более того, я ведь сказал и тебе, и твоему упрямому братцу, что все его дети… вне зависимости от того, кто их мать, будут равны в правах.
Это много. Но этого недостаточно.
Только Стальной Король не поймет, почему недостаточно. Будь на месте Виттара кто-то другой, возможно, он сумел бы подыскать нужные слова. А Виттар и пытаться не станет.
– И в результате вы оба сделали из меня посмешище. Поэтому повторяю вопрос: что мне с вами делать?
Ответа у Виттара не было.
На день раньше… всего на день раньше, до появления беловолосой девчонки на пороге дома… когда эта несостоявшаяся свадьба существовала лишь в виде слухов. И побег был бы ослушанием, но не вызовом.
– «Хроника» даст опровержение… вернее, извинится перед читателями. Свадьба состоялась. – Король запрокинул голову и прикрыл глаза. – Свадьбы состоялись… но редакция газеты допустила роковую ошибку, вследствие которой информация была искажена… Следует читать так: узами законного брака сочетались Оден из рода Красного Золота и Эйо… – Король поморщился, но продолжил: – А также Кэри из рода Лунного Железа и…
На сей раз пауза была долгой: Стальной Король думал.
– Проклятье! Этого тоже награждать не за что… Брокк из рода Белого Никеля. Кстати, отправь за ним кого-нибудь. Невеста будет представлена ко двору, как и планировалось.
Награда? Скорее наказание. Мастер предпочитает избегать балов, впрочем, как и женщин. Стыдится своего уродства.
И удержит ли стаю?
Сам – вряд ли.
Но он достаточно разумен, чтобы не отказываться от помощи.
Все-таки родственник.
– Я оставлю за девочкой майоратные земли и родовую жилу с правом передачи в наследство, но не более того. Остальное отойдет короне. Пока под патронаж, дальше будет видно. – Стальной Король окончательно вернул себе прежний сонный облик. – Теперь что касается вас… Виттар, отдых в родовом поместье пойдет тебе на пользу. Займись делами рода. В городе тебе появляться не следует, при дворе – тем более…
Что ж, могло быть хуже. Да и ссылка вряд ли продлится долго.
– Оден… если он настолько здоров, чтобы бегать, то и к службе вернется. Гримхольд ждет его.
Виттар хотел было возразить, но, наткнувшись на взгляд короля, замолчал.
Гримхольд.
Память.
И наказание. Не тем, что Оден окажется заперт в крохотной полуразрушенной крепостице, но тем, что из всех существующих крепостей король выбрал именно эту.
– Сам разрушил, сам пусть и восстанавливает… а заодно Перевалом займется. – Стальной Король поднялся. – И больше бегать не советую.
– Когда ему отправляться?
– Сутки. Надеюсь, хватит на сборы и прощания?
Сутки – это много…
Глава 44
Гримхольд
Стеклянные горы проплывали внизу. Сине-зеленые гребни ледников и черные, обсидиановые спины древних зверей, чей покой некогда был нарушен.
Оден слышал далекий рокот, в котором чудится не то жалоба, не то приветствие.
Многое изменилось.
Исчезло русло дороги, затопленное лавой, погребенное под камнепадами. И сами очертания предгорий стали иными. Со склонов подымались гибкие тяжи, словно пуповина, соединявшая с землей воздушные опоры. Металлические крылья их лоснились. Широко раскинулась паутина моста, порой спускаясь к самым вершинам, цепляясь за камни и острия направляющих башен.
Скользили по ней ремонтные механомы, спеша зарастить разрывы.
– Уже почти, – сказал Оден, проклиная себя за чрезмерное любопытство.
Эйо кивнула, но глаз не открыла и пальцы не разжала.
Она всю дорогу просидела вот так: прямо, вцепившись обеими руками в металлический поручень и зажмурившись. Оден пытался успокоить, но его радость не слышала. Да и, кажется, не замечала его присутствия. И даже когда обнял, не шелохнулась.
– Ненавижу. – Она открыла рот, когда вагончик дернулся и замер, чтобы спустя мгновение соскользнуть на нисходящую нить. – Ненавижу мосты… и порталы тоже.
Ее дракон, до того момента сидевший смирно, засвистел. Поддерживал морально?
– И горы… и вообще… – Эйо шмыгнула носом. – Почему нельзя было просто дорогу построить? Обыкновенную? По земле… ехали-ехали… и приехали бы… на дилижансе…
Дорога есть, вернее, тропы, прорезанные в застывшей лаве. Явные и тайные. Облюбованные контрабандистами, ворами и теми, кто считал войну неоконченной. Небезопасные.
Долгие.
Одену предстоит навести порядок.
Да и ехать по этой дороге – сомнительное удовольствие.
– …или верхом. Или пешком.
Дракон потерся о щеку Эйо, и она все же открыла глаза. Благо вагончик медленно сползал в ущелье. Сошедший некогда оползень обнажил исконную породу. Желтый, бурый, зеленый слои перемежались, выплетая причудливые узоры. Омытые недавним дождем, они переливались сотнями оттенков. Но главное, исчезла пустота, так напугавшая Эйо.
– Извини. – Она потерла раскрытой ладонью нос. – Я не боюсь высоты, но… это даже не высота. Это жуть какая-то!
– Уже все. Почти.
– Ты что, всю дорогу вот так… держал меня?
– Да.
– Спасибо. – Все же она немного расслабилась и поручень наконец отпустила.
Вагончик опускался.
Он был небольшим и весьма комфортным, но вряд ли использовался часто. Внутри еще пахло деревом и кожей. И ковер, и крохотный дорожный столик, под которым умещался короб со столовым сервизом на две персоны, и сам сервиз, и меховые одеяла выглядели совершенно новыми.
– Нас ждут, да? – Эйо потрогала длинный ворс.
– Ждут.
– И знают, кого ждут?
– Знают.
Оптограмму отправили еще позавчера, и Оден лично проследил, чтобы ее продублировали на исходной станции.
– Нет, я не о том, что ты прибудешь… я про… – Она вздохнула. – Меня там точно видеть не готовы. Они думают, что я…
