что Бейн обладает «мощными способностями к предсказаниям» и что черное облако вокруг него – это точно темная магия, исходящая от Скорпиуса Малфоя. Гарри начинает расследование, не является ли Скорпиус и в самом деле сыном Волан-де-Морта. Он запрещает Альбусу общаться со Скорпиусом. Он даже приказывает директору Макгонагалл следить за исполнением его запрета, угрожая привести в Хогвартс силы Министерства.
Снейп пока что не появился в пьесе, однако мы можем полюбоваться на его своеобразный аватар. В этой реальности защиту от Темных искусств ведет Гермиона Грейнджер, столь же резкая и желчная, сколь некогда Снейп, – возможно, потому, что тоже никогда не знала взаимной любви. Но при всей злобности ей, в отличие от Снейпа, хватает любви, чтобы стать экспертом по части Патронусов. Она рассказывает классу Альбуса: «Патронус – это вид чар, проекция ваших самых теплых чувств; он принимает форму животного, которое вам ближе всего по духу. Это дар света. Если вы способны вызвать Патронуса, то вы сможете защитить себя и других от зла этого мира». (ГП/ПД)
Гарри о его внутреннем свете напоминает не кто иной, как злейший враг Драко. Он говорит, что Скорпиус постоянно плачет, и просит Гарри позволить мальчикам снова дружить. Когда Гарри заявляет, что Скорпиус может быть ребенком Волан-де-Морта, Драко нападает на него. Дерущихся разнимает Джинни, и Драко признается, что ему тоже трудно общаться со своим сыном, особенно с тех пор, как умерла Астория. Как и Гарри, он порой не понимает своего сына. Он сокрушается: «Скорпиус последователь, а не лидер, несмотря на все те качетсва, что я пытался ему привить» (ГП/ПД), как будто Скорпиус смог бы стать лидером, будучи сыном и внуком печально известных Пожирателей смерти.
Но Драко знает, что Скорпиусу одиноко, а одиночество способно завести детей «в настоящую тьму» (ГП/ПД), если они не найдут света в друзьях или родителях. В детстве у Драко были родители, но он завидовал Гарри, потому что у Гарри были друзья. Он говорит Гарри: «Может быть, темное облако, которой видел Бейн, – это одиночество Альбуса. Его боль. Его ненависть. […] Ему нужен ты, и ему нужен Скорпиус». (ГП/ПД) Гарри понимает, что должен извиниться перед мальчиками.
Скорпиус самостоятельно приходит к такому же заключению: он нужен Альбусу, и они не должны разлучаться. Они мирятся после ссоры, во время которой Скорпиус говорит, что пусть Альбус страдает от завышенных ожиданий, но его самого все чураются, «потому что они думают, будто мой папа – Волан-де-Морт. Волан-де-Морт». (ГП/ ПД) У Альбуса внутри больше тьмы, чем хотелось бы его окружению, однако в случае Скорпиуса все наоборот. Его считают более темным, чем он есть на самом деле. Начиная с этого разговора, пьеса начинает приближаться к территории Снейпа.
Помирившись, мальчики едят жабросли и идут в озеро через туалет Плаксы Миртл, чтобы вернуться назад во времени ко второму заданию. Их четырнадцатилетним мозгам кажется, что они спасут жизнь Седрику, если унизят его настолько, что он откажется участвовать в турнире. Конечно, все идет чудовищно не по плану. Скорпиус оказывается в темной, жестокой реальности, где у него забрали то, о чем он будет очень сильно горевать: Альбуса. Скорпиус обнаруживает, что его отчитывает Долорес Амбридж, директор школы Хогвартс, за то, что он «огорчил дементоров и испортил День Волан-де-Морта».
Скорпиус: День Волан-де-Морта? Это точно черная полоса. (ГП/ПД)
Акт третий
СНЕЙП ПОСЛЕ СМЕРТИ
Седрик Диггори – человек, который в последнюю очередь стал бы Пожирателем смерти. Он самый порядочный ученик Хогвартса из всех, кого встречал Гарри. Читатели, которые успели познакомиться с ним в четвертой книге, знают это.
Но для Скорпиуса Седрик – это просто имя. Так же, как читатели в течение первых семи книг видят персонажей через «призму восприятия Гарри», с точки зрения протагониста, так и зрители «Проклятого дитя» видят, как Альбус и Скорпиус воспринимают истории о том, что происходило двадцать пять лет назад. Когда Скорпиус представляет себе мир, где Малфои играли бы первую скрипку, – по мнению Драко, и сейчас должно быть так же, – то руководствуется только теми скудными сведениями, которые у него есть. С его точки зрения, ничто не мешает Седрику Диггори стать Пожирателем смерти. Но те, кто был знаком – лично или через книги – с Седриком, знают, что это невозможно. Это еще одна подсказка: все альтернативные реальности были вымышлены Скорпиусом и Альбусом.
И точно таким же образом мы получаем образ Снейпа, разительно отличающийся от того, что видели прежде. Каждый раз, когда Гарри пересекался со Снейпом в школе, он испытывал прилив ненависти – по вполне понятным причинам. Но сын Драко Малфоя при встрече с ним говорит: «Северус Снейп. Какая честь». (ГП/ПД) Для Скорпиуса это человек, который спас Драко жизнь и залечил его раны, который «за шкирку» (ГП/ПД) вытащил его из когтей Волан-де-Морта, который поклялся жизнью и даже убил своего наставника во имя спасения души Драко. А еще это человек, который любил бабушку Альбуса, который, храня в памяти ее образ, стал двойным агентом и умер, чтобы защитить отца Альбуса. Два мальчика, которые обязаны Снейпу жизнью своих родных и близких, представляют его совсем не таким, каким мы видели его прежде.
Снейп, которого встречает Скорпиус, – это тот Снейп, каким его запомнил Драко: мизантроп с ехидным чувством юмора, что уже было не свойственно настоящему Снейпу в последний год жизни. В этой реальности его ворчливость граничит с нежностью, и Скорпиус уверяется, что нашел хорошего человека, который не несет подлинной угрозы. В этой посмертной версии нет будничной злобы прежнего Снейпа, проявлявшейся в те моменты, когда он издевался над Невиллом, уничтожал зелья Гарри и наслаждался его нулевой оценкой. Снейп умер при таких обстоятельствах, что выжившие после войны и их потомки запомнили его не таким, каким он представлялся читателям первых книг о Гарри Поттере. Теперь нам легче понять, почему Снейп так возмущался, когда Джеймса после смерти рисовали эдаким мучеником, ведь Снейп видел его с совершенно иной стороны. То, каким человека помнят после смерти, не всегда соответствует тому, каким он был при жизни.
На протяжении первых семи книг вряд ли кому-то пришло бы в голову, что образ Снейпа может стать путеводной звездой. Но в этой пьесе, посвященной проблеме отцов и детей, Снейп является отцовской фигурой, он приходит, когда в нем нуждаются, – эта черта Снейпа остается неизменной во всех реальностях.
МЫ СУМЕЛИ ТО ЗАБРАТЬ, О ЧЕМ ТЫ БУДЕШЬ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ГОРЕВАТЬ
Мы легко можем определить, в каких случаях открывшаяся нам реальность является плодом
