— Земская, и ты об этом знаешь, куратор, — проговорил кузнец.
— Я спрашиваю тебя о том, кто стоит за Вероникой Земской. И ты знаешь ответ, — Демитр улыбнулся да так недобро, что кузнец, при всей его свирепости и бесстрашии ощутил толику беспокойства.
— Я не предатель! — рявкнул он.
— Хорошо, — кивнул Северский, соглашаясь, а затем просто опустил руку на колено кузнеца и сжал пальцы, словно пытаясь раздавить кости Булата.
По коже пробежала сеть черных трещин, словно какой-то извращенный художник нарисовал на коже паутину. Миг и трещины стали белыми, а кузнец завопил, испытывая боль.
В его тело впивался лед. Его замораживали заживо и это было больно. Больнее, чем гореть. Вскоре вся нога кузнеца стала словно вытесана изо льда и Северский поднялся на ноги, убрав руку с колена чудища, глядя на дело рук своих.
— Если я сейчас ударю по твоей ноге, она рассыплется на осколки, — сказал он, — и это будет больно. Этот лед — особенный.
— Сдохни! — проревел темный, а Демитр уже наклонился и коснулся второй ноги чудовища, призывая магию.
— Без ног жить непросто, Булат, — произнес куратор, — но что у кузнеца главное, позволь спросить? — взгляд Демитра поднялся на руки темного, связанные незримой магией.
Булат содрогнулся всем телом и покачал головой.
— Вы не тронете меня. Я нужен вам, — прошипел он.
— Мне ты точно не нужен, — быстро ответил Северский и коснулся сильной руки огромного мужчины.
Булат вскрикнул от боли. Повернув голову, он увидел, как ледяная паутина ползет по его руке разделившись на две части. Одна устремилась к плечу, вторая к запястью. Миг и кузнец больше не мог даже пошевелить пальцами, а Демитр улыбнулся.
— Мы все же поговорим? — спросил он спокойно.
— Иди… — кузнец выругался и Северский с легкостью сломал ему большой палец, обратив тот в ледяную пыль.
Громкий вопль сорвался с губ Булата. Глаза кузнеца вспыхнули пламенем.
— Ты не посмеешь! — прорычал он.
«Посмею!» — подумал Северский, вспомнив Ладу, а вслух произнес: — У тебя еще девять замечательных пальцев. Я могу быть даже так любезен, что буду уничтожать их по твоему выбору. Итак, какой ломаем следующим? Указательный? Безымянный? — он выдержал паузу, глядя на безумие, плескавшееся во взоре кузнеца. — После моей магии ни один из целителей не восстановит твое тело, — сказал он.
Кузнец снова заорал, не сдерживаясь в выражениях. Задрожал всем телом. Из правого глаза Булата, затянутого пеленой боли, стекла огненная слеза.
— Итак, кто получил ключ? — спросил Демитр. Его совсем не радовало то, что он делает. Он не желал смерти Булату, но слишком многое было поставлено на кон. И уж куда больше, чем жизнь одного темного кузнеца и даже одной светлой ведьмы.
Темный стиснул зубы, упрямо глядя на Северского. Казалось, он был полон решимости молчать до конца, но Демитр знал, как важны для кузнеца его руки.
— Хорошо. Не хочешь, и не надо. Я сотру в порошок твои руки, а мои помощники завершат дело. Полагаю, ты будешь жить, но без конечностей, что пренеприятно, — и мужчина потянулся к указательному пальцу на пострадавшей руке чудовища.
— Стой! Стой! — не выдержал Булат завопив что было силы. — Хорошо. Я скажу.
— Так бы давно, — Демитр улыбнулся, ощутив невероятное облегчение оттого, что ему не пришлось идти дальше.
— Говори, — велел он и крикнув в голос позвал остальных присутствовать при признании чудовища.
Едва кураторы и Глава вошли в пыточную, как темный кузнец произнес:
— Это была женщина-вампир. Очень древняя, и очень красивая, — он бегло описал вампиршу.
Демитр качнулся назад.
— Марго, — только и сказал он.
— Холодная? — удивленно произнес Глава, а перед глазами у Северского промелькнули картины, складываясь из кусков в единое целое. Озеров, Холодная, ее покровительство академии, протесты директора против каких-либо действий профессоров, когда они пытались предупредить Озерова о ключах и Ладе.
— Проклятье! — сорвалось с губ старшего куратора, и он быстро добавил: — За мной! В академию! Немедленно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *
— Приходи еще, всегда рад тебя видеть, студентка Кузьмина! — призрак разве что рукой не помахал на прощанье, когда я покидала библиотеку, держа в руках два учебника, столь необходимые мне. Кивнув ему напоследок, принялась подниматься по лестнице наверх, а уже в холле увидела у двери знакомую фигуру. Вскинув приветственно руку, помахала Носову, который, улыбнувшись мне в ответ, уже спешил навстречу.
— Привет! — сказала я.
Он окинул меня взглядом. Глаза парня сверкнули за стеклами очков.
— Привет. Помочь с книгами? — спросил он учтиво.
— Нет, — я усмехнулась. — Сама как-нибудь справлюсь. Не такая уж и тяжесть. А ты чего тут делаешь?
— Тебя ищу, — ответил парень.
— Меня? — я подумала о том, что вряд ли кто-то знает, где я была. Но, наверное, он спросил у Влада. Нас ведь видели, когда мы выходили из столовой. Да, скорее всего, так и есть. Но вопрос в том, стал бы Гроза что-то рассказывать обо мне Носову, которого явно недолюбливал?
— Ну да, тебя. Меня декан прислала, сказала, что ей надо с тобой поговорить и это просто удача, что мы встретились в корпусе.
— То есть, это случайность? — уточнила я.
— Ну да, — он улыбнулся.
— Хорошо. Только давай я отнесу сначала книги, а потом сходим к декану, — решила тихо.
— Это нелогично, Кузьмина, бродить туда-сюда, тем более, что мы в нужном месте, — парировал парень. — Я же сказал, что помогу нести книги, — и, не спрашивая меня больше ни о чем, забрал учебники, выудив их из подмышки. — Давай, Лада. Быстрее сядешь, быстрее встанешь, — пошутил он, продолжая удивлять меня своим относительно раскованным поведением.
— Ну ладно, пойдем, — пожала плечами.
Вместе мы направились к лестнице и начали подъем наверх. Захар бодро следовал за мной, пока мы не оказались у своей цели.
Вот и кабинет декана. Я отчего-то замешкалась, прежде чем войти. Внутри родился непонятный страх, или, можно сказать, предчувствие.
— Ты чего? — удивился Носов и подошел ближе.
— Ой, сама не понимаю, — я криво улыбнулась. Только идти в кабинет что-то совсем не хотелось. Самой стало смешно от этого предчувствия. И правда, что это я.
— Странная ты, Лада, — Захар поправил свободной рукой очки на носу и выступив вперед, распахнул предо мной дверь. — Ну же? — произнес он и я сделала шаг, переступая порог.
Небольшое помещение, где Носов работал в свободное время помогая декану, было пустым. Дверь в кабинет Ядвиги оказалась немного приоткрыта, и я увидела, как за ней мелькнула женская фигура. На миг даже показалось, что я разглядела нечто неуместно-зеленое, а потом Носов положил книги на стол рядом с выключенным компьютером и взглянул на меня:
— Ты точно в порядке, Кузьмина? Сама на себя непохожа.
— Ага, — кивнула вяло, мысленно смеясь над собой. Трусиха. Чего мне опасаться в академии? Нечего. Лекции закончились, тренировка с Владом на сегодня, кажется, отменяется. Впрочем, мы с Грозой этот момент обсудить не успели. Ладно. Поговорим после. Как бы мы друг к другу не относились, нам придется тренироваться вместе.
Носов постучал в дверь и услышав в ответ приглушенное: «Войдите!» — почти затолкнул меня в кабинет Ядвиги и тут же закрыл за собой дверь.
Я вошла и удивленно посмотрела на женскую фигуру, стоявшую ко мне спиной.
Зеленые волосы сразу бросились в глаза. Я не ошиблась и правильно разглядела цвет.
— Захар! — проговорил знакомый голос.
Я резко обернулась, успев увидеть, как Носов, с потемневшим лицом, закрывает за собой дверь. Один миг и стены охватило пламя, а я метнулась в сторону, еще толком не понимая, что произошло, но догадываясь, что ничего хорошего. Не для меня уж точно.
Споткнувшись, едва не упала, заметив человека, лежавшего на полу.
Директор академии! Озеров!
Я видела его всего ничего, но отлично помнила, как выглядел этот пренеприятный мужчина и вот он теперь лежит на полу без чувств, а может быть даже мертв? Нравился он мне или нет, но он был живым человеком и вот пострадал. И кажется из-за меня.
