Наконец, когда терпение зрителей окончательно лопнуло, а участники представления от обиды едва не плакали, появился дедушка, понятное дело — без билета, но в ответ на требование предъявить билет сразу же заявил, что хотел бы купить еще один, чтобы сидеть поудобнее, и снова предложил тыквенные семечки. Папа тоже протянул руку, но Зойка возмутилась и сказала, что в театре нельзя лузгать семечки, это невежливо по отношению к актерам.
Конечно, конечно, — удовлетворенно пробормотал дедушка, пряча семечки в карман, — она права. Сорить в театре не разрешается, а употреблять спиртные напитки тем более. А то что получается? Люди показывают вам зрелище, а вы что-то там грызете! Правильно, товарищ режиссер, лузгать в театре мы не станем!
Зойке это пришлось по душе и, хотя она с некоторым недоверием встретила дедушкины слова, прозвучали они успокаивающе и, сказав: «Минуточку!» — Зойка исчезла за ширмой. Зрители сидели довольно тихо. Прошла еще минута, и тогда дедушка предложил: «Может, похлопаем в ладоши, а то что-то начало затягиваться, а мне еще надо там кое-что сделать». Раздались аплодисменты.
Зойка реагировала весьма отрицательно. «Ну подождите же, — послышалось из-за ширмы, — я сейчас, подождите!» Голос у нее был раздраженный, даже чувствовался в нем сильный испуг.
Что-то она слишком волнуется, — сказал дедушка. — Спектакль — это хорошо, но зачем же так нервничать? Мы подождем, чего уж там!
Не знаю, как она будет в школе, — отозвалась бабушка вполголоса, как будто бы Зойка уже не могла расслышать, о чем она говорит. — Моментально возбуждается и очень медленно отходит. Мне и Алла Николаевна говорила, что в садике она приживалась поначалу нелегко, это потом, когда вошла в детскую среду, напряжение у нее спало. А то и хочется ко всем, и тут же смущается, и волнуется, да так, что не дай бог! А тут до школы всего полгода... Ты бы, Ганя, присмотрела за ребенком повнимательнее, все же мама, а то тебе все некогда да некогда...
Наконец Зойкина головка высунулась из-за ширмы. Зойка смотрела прямо в зрительный зал. Острый подбородок, большие светлые глаза, беспокойная гривка русых волос, обещающих быть густыми и красивыми, спадала на лоб, румянец заливал щеки, а губы, виделось, легонько дрожали от волнения.
— Внимание! — еще раз сказала Зойка. — Начинаем представление кукольного театра!
— А как называется? — спросил папа.
— Названия нет, — сказала Зойка.
— Ну, как же без названия? — заворчал дедушка. — Не годится. Мы сейчас придумаем название.
— Не надо, — сказала Зойка. — Это сказка!..
— А про что? — спросил папа.
— Ой, да оставь ты ребенка в покое! Ты просто невозможен! Сразу вцепился: а что, а зачем? Сказка про лес и диких зверей, ясно? — вмешалась мама.
— Да, — сказала Зойка, — сказка про лес и про зверей.
— Ясно, — сказал папа. — Я просто хотел внести ясность.
— Да помолчи ты, — сказала мама.
— В одном густом-густом зеленом лесу, далеко-далеко, жил-поживал зайчик, — звенел голосок Зойки, которая уже спряталась за ширмой.
— Это от автора, — сказал дедушка. — Вступление.
На сцене появился зайчик, гуттаперчевый, довольно большой, серо-розового цвета. Ростом он был почти вровень с заснеженным лесом, но ниже пальмы, и это спасало общую картину.
— ...Ходил он по лесу, и было ему очень грустно, потому что у него не было друзей...
— Это уже постановка проблемы, — сказал дедушка.
— «Ходыть гарбуз по городу, пытаеться свого роду»[21], — продекламировал папа.
— Тише, смотрите представление, — сказала бабушка. — Вот люди, не могут посидеть с ребенком и пяти минут.
Зайчик попрыгал по сцене, а потом начал шататься, что должно было означать тоску и одиночество.
— ...Сел зайчик один раз под елкой и плачет, очень ему грустно, что не с кем дружить...
— Проблема углубляется, — сказал дедушка.
— Одиночество бегуна на длинные дистанции, — сказал папа, — может, это про зайца?
— ...Как вдруг в лесу появился ежик!.. — продолжал дрожащий голосок за сценой.
На сцене в этот момент возник ежик тусклого зеленого цвета, вырезанный из картона, вдвое меньше зайца.
...Ходил себе ежик по лесу и вдруг видит, сидит зайчик и плачет. Спрашивает ежик: «Ты чего плачешь?» А зайчик говорит: «Потому что грустно мне, нет у меня никого, с кем бы я мог дружить». А ежик ему говорит: «Тогда давай с тобой дружить». — «Давай», — обрадовался зайчик.
Голос за сценой окреп, волнение еще чувствовалось, но было оно как у человека, который, вытянув билет на экзамене, заглянул в вопрос и понял, что худо-бедно, но ответить он сможет.
— Ну вот, проблема решена, знакомство состоялось, — комментировал дедушка.
— Знакомство, потом женитьба, — засмеялся папа.
— Не говори глупостей при ребенке! — возмутилась мама. — И не мешай, пожалуйста, мне интересно.
— А мне тоже интересно, — сказал папа, — и может, еще больше, чем тебе.
— ...«Вот хорошо, — обрадовался зайчик, — теперь я не буду один». — Голос за сценой снова задрожал. — И зайчик протянул ежику руку...
При этих словах зайчик на сцене наклонился к ежику.
— ...Но ежик сразу же свернулся в клубок и уколол зайца иголкой в руку. «Ой, ой, ой, — заплакал зайчик. — Ты плохой! Я хотел с тобой дружить, а ты вместо этого обидел меня и уколол. Снова нет у меня никого. Никого, никого, никого... с кем бы я мог дружить...»
Голос за сценой звенел, в комнате было абсолютно тихо, нотки неподдельной тоски в Зойкином голосе на какое-то мгновение преодолели добродушный скепсис взрослой аудитории, и вдруг всем стало просто-напросто жаль зайца, которого уколол ежик.
— ...Заплакал зайчик и побежал прочь, обидевшись на ежика. А ежик остался один, посмотрел вслед зайчику и тоже пошел по своим делам.
— Ну вот, завязывается конфликт, — удовлетворенно сказал дедушка, — жизнь продолжается...
— Всегда кто-то кого-то уколет, если тот с искренними чувствами, — сказал папа, — именно так и бывает. Раскроет человек душу, а его иголкой туда...
— Уж если раскроет, так надо как-то объяснить это, — сказала бабушка. — И не бросаться к первому встречному со словами любви. А женщина по природе своей доверчива, тянется к ласке, искренности, ну и получает в лучшем случае иголку...
— Ого, так это женщина получает? Я-то думал, это у нее иголки...
— У всех иголки, — сказала мама, — у каждого своя иголка, не надо прибедняться. А то тебя послушать, так ты как раз и есть несчастный зайчик, а всё вокруг против тебя с иголками... А может, ежик так сразу не мог открыться, просто характер, не легко ему раскрывать себя — вот и уколол ненарочно, а тут его сразу и бросили. Если бы чувства были настоящими, это стало бы понятно, да и подход нашелся.
— Тише, — сказал папа, — не отвлекайся так далеко, а то мы потеряем сюжетную нить! Уважай искусство!
— ...Снова зайчик остался один... — продолжал голосок за сценой; — и было ему еще грустнее, чем раньше, потому что не было у него никого, с кем бы он мог дружить. «Ну что мне делать? — думал зайчик. — Где найти себе друга?»
— Проблема, однако, остается, — сказал дедушка, — конфликт еще не достиг кульминации...
— ...Как вдруг идет лесом лисичка...
На сцене, где оставался одинокий заяц, появилась желто-горящая пластмассовая лиса величиной с зайца и тоже заметалась, демонстрируя свое одиночество и неприкаянность в лесу.
— ...Увидел зайчик лисичку и поскакал к ней. Скок-скок-скок...
— Сейчас она его слопает, — сказал папа. — Вот и весь конфликт...
— Так-так, — сказал дедушка, — ситуация становится напряженнее, конфликт назревает настоящий...
— Настоящий конфликт существует издавна. Человек одинок с момента своего рождения и напрасно пытается понять других, а романтические дураки еще и добиваются, чтобы их поняли, а в результате — их съедают...
— Ну что за пессимизм! — возмутилась бабушка. — Какое отношение эта философия имеет к детской забаве? Плоды просвещения! Лишь бы все шиворот-навыворот!
— Не съест она твоего зайца, — сказала мама, — хоть ты и несешь бог знает что... Лисица размерами почти такая, как заяц, а может, еще меньше, ну где ей такого съесть...
— Вот-вот, разве что не удастся, — буркнул папа.
— ...«Лисичка, лисичка, давай с тобой дружить, — сказал зайчик. — А то мне очень грустно и одиноко здесь, в лесу». — «Давай, — сказала лисичка, — я буду очень рада...»
— Хочет-таки съесть, — не успокаивался папа.
— Цыц! — воскликнула мама.
— ...Зайчик протянул лисичке лапку, а потом испугался и спросил: «А у тебя нет иголок?»
— О, жизненный опыт! Беда научит! Обжегся на молоке, а теперь дует на соляную кислоту, — комментировал папа.
— Пьеса приобретает эпические формы, — сказал дедушка. — Широкое полотно, масса характеров и ситуаций, просто романное повествование.
— ...«Нет, у меня нет иголок», — сказала лисичка...
— Ну так тебе кто-то и скажет, что у него против тебя иголки наготове. Держи карман шире! При первом знакомстве все прекрасны, — иронизировал папа.
