Она не осмеливалась шагнуть дальше в своих мыслях, не пыталась оценивать ни его, ни свои чувства, словно боялась разрушить нечто хрупкое и прекрасное. Кёрк и вообразить не мог, как много думала она о нем, оставшись одна в спальне, в тихие часы перед сном. Он не представлял, что она вступает в совершенно новый мир, обретает иную, неведомую прежде систему ценностей и чувств. Разговоры с ним освежали и очищали ее душу, давали ей силы для роста и развития. Он думал, что она просто лишена других развлечений, что сам он грубоват и простоват для нее, и если бы пришли ее друзья, она была бы гораздо больше рада им.
Сам он привык к этим долгим разговорам, к одиноким вечерним прогулкам по Лондону, когда Магдален отправлялась к себе. Как-то раз он поспешил уйти в середине дня – по делам, как он сам сказал. Накануне он спросил, сколько ей лет. Двадцать. Ему был уже сорок один, в два раза больше. Теперь он шел вдоль доков и смотрел на корабли, с неожиданной для себя горечью размышляя о том, что вскоре снова уйдет в море, вернется к привычной работе. Потом зашел в гости к приятелю-моряку, у которого в Лондоне была семья. Между делом выяснил, что жена младше его друга лишь на шесть лет. Почувствовав интерес Кёрка к семейным делам, приятель посоветовал ему поискать хорошую женщину лет тридцати – тридцати пяти, с жизненным опытом, спокойную и трезвую.
На следующий день мистер Меррик нанес ему неожиданный личный визит, поднявшись на третий этаж дома, где поселился капитан. Он сообщил, что пациентка вполне окрепла, и пора заняться поиском ее друзей. Помимо капитана Реджа, им было известно уже имя поверенного ее семьи, некоего мистера Пендрила, который наверняка был знаком с прежним окружением Магдален и знал необходимые имена и адреса. Доктор взял на себя смелость и обратился к этому юристу, получив от него сведения о мисс Гарт, а также общий рассказ о печальных событиях в семье Эндрю Ванстоуна. Мистер Меррик сказал капитану Кёрку, что у бедной Магдален осталась одна близкая родственница – старшая сестра, с которой он связался. Теперь можно было рассчитывать, что Магдален выдержит потрясение, однако доктор все же просил капитана Кёрка присутствовать или быть рядом, чтобы поддержать больную, если волнение окажется чрезмерным.
– Вы сегодня не в духе, капитан, – заметил доктор в конце. – Устали от замкнутого пространства? Вы ведь привыкли к простору и свежему воздуху.
– А она не устала от замкнутого пространства, доктор? – ответил Кёрк вопросом на вопрос. – Когда придет сестра, не захочет ли та забрать ее с собой?
– Я бы решительно не советовал. Ей нужно оставаться в доме не менее недели. Но вы и вправду кажетесь сегодня мрачным. Как вы себя чувствуете? Тоскуете по водным просторам? – доктор улыбнулся и ушел.
Примерно час спустя доставили письмо. Кёрк почти с неохотой взял его и отнес в гостиную к Магдален. Она узнала его шаги и через дверь сказала, что вот-вот будет готова и выйдет. Он не ответил. Он вышел на улицу, минуту колебался, а потом развернулся и пошел на восток, к своему офису на Корнхилл.
Глава III
Едва ступив в комнату, где ее никто не ждал, Магдален заметила письмо. Ей хватило одного взгляда на адрес, чтобы все понять. Бледная и молчаливая, она присела у стола и взяла послание. Дважды она хотела было распечатать его, и дважды не решалась. Она смотрела на почерк сестры, и прошлое наяву вставало перед ней во всем его ужасе. «Что бы он думал обо мне, если бы знал все о моей былой жизни?» – думала она.
Наконец Магдален набралась отваги и вскрыла письмо. Внутри оказалось еще и второе послание, тоже написанное знакомой рукой, но его она отложила в сторону, сосредоточившись на словах Норы.
«Вентнор, Остров Уайт, 24 августа
Дорогая моя, любимая Магдален,
когда ты будешь читать это письмо, постарайся вообразить, что мы расстались лишь накануне, забудь о том, что происходило за время нашей разлуки, пусть все это останется в прошлом.
Меня предупреждали, как опасно волновать тебя или утомлять слишком длинным письмом. Осмелюсь ли я сказать тебе, что считаю себя теперь счастливейшей из женщин? Надеюсь, я имею право так сказать, тем более что не могу скрывать от тебя что-либо.
Моя дорогая, подготовься к настоящему сюрпризу. Я вышла замуж. Всего неделю назад я сменила имя и стала счастливой супругой Джорджа Бертрама из Сент-Крукса.
Сначала на пути к этому браку были трудности, боюсь, некоторые возникли по моей вине. К счастью, мой муж с самого начала понимал, что я искренне люблю его, и дал мне второй шанс после моих первоначальных сомнений. Тебе, наверное, будет особенно интересно то, что именно ты стала причиной этого брака. Если бы я не приехала в Олдборо в писках тебя, я бы не встретила Джорджа, который приехал туда при сходных обстоятельствах. Когда мы теперь вспоминаем наше знакомство, оказывается, что именно ты привела к нему нас обоих.
Я обещала не утомлять тебя, так что должна завершать письмо, вопреки своему желанию. Но – терпение, терпение! Вскоре мы увидимся. Мы с Джорджем собираемся в Лондон, чтобы забрать тебя к нам, в Вентнор. Это приглашение моего мужа и мое. Не сомневайся, Магдален: я вышла за него замуж лишь после того, как он понял мои желания и надежды, узнал, как ты мне дорога. Я могла бы еще долго говорить о дорогом Джордже, но должна оставить место и для мисс Гарт, которая непременно хочет написать тебе несколько строк. У меня есть еще один сюрприз для тебя, но оставлю его до момента нашей личной встречи. Даже не пытайся угадать! Ты все равно не сможешь.
Твоя любящая сестра
Нора Бертрам».
(Дополнение от мисс Гарт)
«Дорогое мое дитя,
я так рада слышать новости о Вас после мучительной неизвестности, благодарю Бога, что он не дал мне сойти в могилу, потеряв Вас навсегда. Я не знаю, насколько Вы в состоянии читать наши послания, поэтому ограничусь лишь короткой припиской к письму вашей сестры. Я увидела, что она ничего толком не написала о своем муже, а ведь Вы его совсем не знаете. Но предоставлю ей самой исправлять эту оплошность. Мне предоставили небольшой коттедж в Шэнклине, рядом с новым домом Вашей сестры, так что мы можем видеться в любой момент. Я рада была бы принять Вас у себя. Если Вы захотите отдохнуть в уединении и покое, Вам стоит лишь написать об этом.
Всегда ваша преданная
Гарриет Гарт».
Письмо выпало из рук Магдален. Впервые на ум ей пришли мысли, прежде неведомые.
Нора, которая с невероятным терпением переносила обрушившиеся на нее незаслуженные страдания, Нора, которая не искала мести и всегда оставалась кроткой и искренней. Честная и открытая, всегда исполненная любви Нора! Она вышла замуж за человека, получившего в итоге деньги из Ком-Рейвена! И это после крушения всех попыток, предпринятых Магдален, всех ее усилий восстановить справедливость и позаботиться о старшей сестре. Но именно странные и сложные схемы, реализованные Магдален, запустили череду событий, которая привела к браку ее сестры и получению ее мужем этого наследства.
Это открытие оказалось для нее потрясением. Добро и Зло так долго сражались в ее душе, но теперь она обрела новую жизнь, испытала благородные чувства и безграничную благодарность к человеку, проявившему к ней неожиданную и бескорыстную доброту. Мучения ее уходили в прошлое, прежние тревоги казались совсем не столь важными. Мир предстал перед ней в новом свете. И теперь, прочитав новости об удаче сестры, она не испытывала ни зависти, ни досады, лишь сердечную радость и ощущение высшей справедливости. Кто, если не Нора, заслуживает счастья, любви и богатства?!
Так она и сидела, забыв о втором письме, погруженная в свои мысли, вплоть до возвращения Кёрка. Он остановился на площадке снаружи, открыл дверь в ее гостиную и спросил, не нужно ли ей чего-нибудь. Магдален попросила его войти. Выглядел Кёрк встревоженным и усталым, сегодня он казался старше, чем обычно.
– Это вы принесли мне письмо? – спросила она.
– Да, доктор просил передать его вам.
– Полагаю, доктор сказал вам, что оно от моей сестры? Она хочет встретиться со мной, с ней приедет и моя прежняя гувернантка, мисс Гарт. Они будут очень благодарны вам за все, что вы для меня сделали.
– Я не жду их благодарности, – сдержанно ответил он. – Я делал это не для них, а для вас, – голос капитана предательски дрогнул. – Когда приедут ваши друзья, полагаю, они заберут вас с собой, в какое-то более достойное и удобное место.
– Разве может быть место, более дорогое для меня, чем то, где вы меня нашли? И разве есть друзья дороже того, кто спас мне жизнь?
Повисла пауза.
– Мы оба были счастливы здесь, – сказал Кёрк. – Вы не забудете меня, когда мы попрощаемся?
При этих словах Магдален побледнела и встала, опершись на край стола.
– Почему вы так говорите? Разве нам предстоит вот-вот прощаться?
– Я подумал…
– О чем же?
