– Ныне должен изречь я вашу судьбу. Я даю вам выбор. Лютиэнь, ты можешь в Валиноре жить в чести и славе, и брат мой Ирмо исцелит твое сердце. Но Берена ты забудешь. Ему идти путем людей, и я не властен над ним. Или ты станешь смертной, и испытаешь старость и смерть, но уйдешь из Арды вместе с ним…
– Я выбираю второе! – крикнула она, не дав ему договорить, словно испугавшись, что Намо передумает.
– Тогда слушайте – никто из Смертных еще не возвращался в мир из моих чертогов. И если вы вернетесь – нарушатся судьбы Арды. Потому – ни одному из живущих, будь то Эльф или человек, вы не расскажете о том, что узнали здесь. Вы пойдете по земле, не зная голода и жажды, и настанет час, когда вы найдете землю, где вам жить. Судьба сама приведет вас туда. И вы не покинете ее. Отныне, ваша жизнь – друг в друге. Судьба ваша отныне вне судеб Арды, и не вам их менять. Я сказал – так будет.
И стало так – по воле Владыки Судеб. И Сильмарилл, искупленный их болью и кровью, не погиб в море или в огне земли, а светит ныне Памятью в ночном небе. Правда, для всех эта память разная…
467-70 ГОДЫ I ЭПОХИ
Из «дневника» Майдроса:
…Сильмарилл в Дориате. И принес его человек. Я должен убить его. Сильмарилл – наше достояние. Но ничего – я подожду. Главное – Враг уязвим, даже в своем оплоте! Это шанс. И если мне удастся объединить Элдар… Может, тогда я смогу вернуть корону Нолдор роду Феанаро…
472 ГОД I ЭПОХИ. НИРНАЭТ АРНОЭДИАД
Из «дневника» Майдроса:
…Все получилось так, как следовало ожидать. Мы начали битву на равных. Но единство – то, что соединяет силу в один кулак – было разрушено до боя. Воистину, Год Бессчетных Слез. Для меня же страшнее всего то, что Финакано погиб. Даже тела не нашли – только расколотый шлем. О других потерях даже не говорю. Все кончено.
…Однако Союз Майдроса останется в хрониках. И на том спасибо.
…Нет Финакано. Нет его страны, его народа. А мы – сыны Феанаро – как листья на ветру. Что осталось от Элдар, кроме жалких бродячих шаек? Где наши гордые дворцы? Где воины в блестящих доспехах, в чьих очах горел свет Валинора? Где наши песни и предания? Все сгинуло. Лишь как огоньки во тьме – Гондолин, Нарготронд, Кирданов остров да побережье. И Дориат…
…Но почему же он не добивают нас? Или ждет, пока мы сами перережем друг друга? Похоже, в этом он прав…
СТРАШНЕЕ ЛЖИ. 472-501 ГОДЫ I ЭПОХИ
Из «дневника» Маэзроса:
…Ну, и кого проклинать теперь? Неужели все Элдар настолько тупы, что не видят того, что Враг передавит нас всех поодиночке? Неужели нельзя забыть о своих распрях сейчас, для более высокой цели, чтобы разобраться во всем потом, после победы? А я уверен – вместе мы победим.
Ородрет отказался сражаться под моим знаменем, все из-за братцев моих – Келегорма и Куруфина. Удрали, оставив меня и Маглора драться с Орками, да еще пытались захватить власть в Нарготронде, благо Финарато погиб. Этот сладострастный красавчик Келегорм никак не мог позабыть своих наложниц, что бросил на волю Орков в Химладе. Ему еще и дочь Элве понадобилась. Элве отказался присоединиться к нам. Эти глупцы еще додумались требовать – от Элве! – чтобы он отдал им Сильмарилл и немедленно выступил с ними против Моргота. Как бы не так. Здесь я очень хорошо понимаю Элве и полностью на его стороне. Они пригрозили, что убьют его. Что ж, попробуйте, милые братцы…
«Свершилось. Наконец-то свершилось. Господин мой, Финголфин, если из Благословенной Земли видишь ты это – возрадуйся. Наконец-то Элдар выступят вместе! Ты хотел этого, как и твой родич Маэзрос. Что ж, он сможет отомстить за себя. Жаль, не ты. Но я выполню свою клятву – если судьба будет благосклонна ко мне, то я расправлюсь с Врагом не хуже, чем ты. Враг еще пожалеет…»
– Господин!
Хурин резко поднял голову, оторвавшись от своих мрачно-торжественных дум.
– Господин, король зовет тебя.
– В чем дело?
– Совет будет. Надо что-то решать – Маэзрос задерживается, и нет от него знака.
– Они что, хотят без него выступать?
– Не знаю, господин мой, но слухи ходят.
Хурин быстро зашагал к ставке Фингона. На душе у него было тревожно. «Нельзя допустить этого. Сущее безумие. Враг раздавит нас поодиночке. Он только и ждет этого разобщения. Столько мы ждали – неужели не подождем еще немного? Даже мы, смертные, готовы ждать. А годы бессмертных долги, что им время?»
На совете из смертных был только Хурин. Это считалось великой честью – Фингон уважал Хурина и прислушивался к его слову. Впрочем, Хурин прожил год у самого Тургона в потаенном городе Гондолин и многое узнал из мудрости Элдар. Вернее его не было вассала – иначе не доверял бы ему король. Да и много ли кто из Элдар бывал в Гондолине? Воистину, позавидуешь Смертному – такая честь… Может, поэтому на совете только один Хурин стоял на том, чтобы выждать. Эльфийские военачальники требовали боя – кто в пику Смертному, кто из-за долголетней тоски по настоящей битве. Но все решало слово Фингона. Король тоже явно рвался в бой, да и было от чего. И все же он решился ждать. Хотя с Хурином он говорил холодновато.
Хурин вернулся к себе затемно. На душе было тяжело. Словно недоверие и даже неприязнь бессмертных тяжелым грузом повисли на плечах. Почему так? Разве он не верен им? Разве мечи Дор-Ломина не вместе с мечами Элдар? Впрочем, смертному трудно понять бессмертных и не дано мерить их своей меркой…
Элдар роптали. Но когда – сверх всякого ожидания – трубы возвестили о приходе Тургона, когда Фингон в восторге крикнул: «Смотрите, день наступает, день гонит ночь!» – все поняли мудрость смертного. Фингон даже крепко обнял своего вассала.
А Хурин чуть не расплакался от умиления, увидев встречу братьев. Он обоих знал и любил – как ученик любит своего учителя. Вековая мудрость – и вечная юность. Как не восхищаться ими? И как забыть радушие и ласку Тургона? Разве не от него темный Смертный узнал о Благословенной Земле и Могуществах Арды, о страданиях и подвигах Элдар и о жестокости и коварстве Врага? Разве не он указал ему путь, каким надлежит следовать Людям? И, словно мальчишка, кричал он в восторге хвалу, приветствуя знамена владыки Гондолина.
Тургон тоже был готов ждать Маэзроса. Но кто же знал замыслы Врага? Оказалось достаточно одной искры… Когда Орки зарубили у всех на глазах брата Гвиндора из Нарготронда, попавшего в плен еще в прошлой битве, Хурин бросился к королю, пытаясь хоть что-то сделать.
– Останови их! Задержи! Нельзя давать волю гневу, это смерть!
Фингон смотрел мимо Хурина, и лицо его было застывшим и бледным.
– Поздно. Уже поздно, – после тяжелого молчания выдохнул он.
…Долги часы богов. И не дано им забывать. Который раз Хурин
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
