либо иранского производства до стандартов ВВС Франции, которые были бы близки к американским T28D.
Командир крыла Гарольд Марш .
Ящики, используемые для контрабанды троянцев в Родезию .
Первое, что я узнал об отправке этих огромных одномоторных самолетов в Родезию, произошло через некоторое время после того, как американцы ускорили сделку с Францией. Старший офицер штаба ВВС рассказал мне о сделке с T28 и о том, почему она пошла не так. Он сказал, что, когда судно, перевозившее эти самолеты и их запчасти в Кейптаун, оказалось в поле зрения Столовой горы, капитан судна получил приказ развернуться и вернуть свой груз во Францию.
В то время считалось, что этот катастрофический провал в обеспечении безопасности идеальных машин был следствием слов какого-то распущенного хвастуна, дошедших до высших должностных лиц Госдепартамента США. Поскольку самолет T28 Trojan был восстановлен по лицензии во Франции, США использовали свою власть, чтобы заставить Францию соблюдать санкции ООН и вернуть машины на французскую землю.
Поскольку никто на уровне эскадрильи ничего не знал об огромных T28 Trojans, не было разочарования, когда маленькие самолеты Aeromacchi /Lockheed 260 прибыли в ящиках для секретной сборки в Нью-Сарум.
Троянец T28 .
Однако в этой сделке поставщик обманул штаб-квартиру ВВС. Вместо того, чтобы получить самолеты мощностью 450 л.с., как было заказано, мы получили машины мощностью 260 л.с., чьи планеры не позволяли модернизировать их 450-сильными моторами.
Несмотря на это, название Trojan было дано этим ничтожным маленьким самолетам из-за документов, ранее заполненных для больших машин. На уровне эскадрильи ошибочно считалось, что название происходит от ящиков типа ‘Троянский конь’, используемых для контрабанды машин в Родезию.
Только в 2000 году я узнал от историка Ричарда Вуда о документах, которые он обнаружил в Великобритании в офисе нашего директора юридической службы, командира крыла Гарольда Марша, в которых говорилось о надвигающемся прибытии "троянцев". К тому времени, однако, было слишком поздно для того, чтобы груз был перехвачен и конфискован Великобританией.
Какие еще секреты Гарольд Марш передал британцам, или сколько других, подобных ему, действовали против интересов Родезии, я не могу сказать, но это помогает объяснить, почему мы потеряли T28 Trojans и почему было так много проблем, связанных с ‘утечкой’ секретов, которые еще предстояли.
Инцидент с катящимся облаком
ПОСЛЕ учений по разведке 4-й ЭСКАДРИЛЬИ мы с моим техником Бутчем Филлипсом должны были вернуться в Нью-Сарум через Торнхилл. Для полета, который начался после обеда, прогнозировались сильные штормы. Примерно на полпути к Торнхиллу мы столкнулись с сильными штормами, которых мне удалось избежать, пока мы не проходили мимо одного огромного кучево-дождевого облака слева от нас и не заметили быстрое развитие сильного облака переката справа от нас. Поворачивая назад, я обнаружил, что в том направлении, откуда мы только что пришли, облако крена усилилось, поэтому я повернул, чтобы возобновить наш курс на Торнхилл.
Иэн Смит с капитаном группы Дики Брэдшоу и технической командой, которая собирала троянцев .
Было невозможно оторваться влево или вправо от серьезного состояния, развивающегося так невероятно быстро вокруг и впереди нас. Очень быстро из основания кучево-дождевого облака полил сильный дождь и распространился наружу, скрыв землю внизу из виду. Какое-то время мы оставались в ровном воздухе огромного туннеля, похожего на те, которыми наслаждаются серферы, катаясь под накатом набегающей морской волны. Но этот туннель был темным и зловещим.
Плавность хода внезапно изменилась, когда самолет попал в зону турбулентности и начал набирать высоту в сверхсильном подъеме. Общий тангаж был сброшен, снизив мощность до нуля, но набор высоты продолжился. Когда самолет собирался войти в облако, набор высоты сменился снижением, которое максимальная мощность не смогла остановить. Полная мощность помогла снизить скорость снижения только до порядка 3000 футов в минуту в условиях турбулентности. Я знал, что этот мощный нисходящий поток не загонит нас под землю, но я боялся попасть под сильный проливной дождь, к которому мы приближались. Переключившись на бортовые приборы, мы вошли в ослепляющий шумный поток и почти сразу же были подняты другой невидимой силой для бессильного подъема через центр закрученного туннеля. Конец этого прохода из облаков и дождя стал виден как раз в тот момент, когда подъем сменился другим спуском, которому, опять же, полная мощность не могла противостоять, пока мы не вырвались на чистый ровный воздух. Придя в себя, мы приземлились, чтобы осмотреть самолет на предмет повреждений от стресса.
Ничего не было найдено.
Плохая погода и сильный ветер беспокоили не только пилотов. Я был свидетелем странного инцидента, который был вызван проносящимся вихрем. Летный лейтенант Боэт Сварт, старший инструктор по прыжкам с парашютом, возглавляющий Школу парашютной подготовки ВВС, только что приземлился в обычной тренировочной зоне высадки рядом с взлетно-посадочной полосой 14. Он втягивал свой парашют, когда вихрь надул его и поднял его в бой.
На противоположной стороне взлетно-посадочной полосы, рядом с ограждением безопасности, где я стоял на бетонной площадке для вертолетов, OC Flying Wing Оззи Пентон сидел верхом на своем служебном мотоцикле, наблюдая, как PJIS совершают обязательный ежемесячный спуск с парашютом. Он увидел, как Боет приземлился, затем поднялся вверх и быстро поплыл в его направлении. Боэт вернулся на землю, но его грубо протащили по земле, когда Оззи отчаянно пытался завести свой мотоцикл, чтобы убраться с дороги Боэта, но Оз опоздал! Купол парашюта опрокинул его наполовину, прежде чем Боэт врезался в байк, после чего мотоцикл, OC Flying и старший PJI пронеслись некоторое расстояние, выкрикивая проклятия, пока вихрь не выпустил парашют!
Грозовое облако, развивающееся вдоль наступающего фронта кучево-дождевой бури .
Отказ двигателя
ГАРОЛЬД ГРИФФИТС БЫЛ НАПРАВЛЕН В вертолеты в феврале 1969 года. Я инструктировал его по BFS в 1963 году и снова летал с ним на курсах летного инструктора во 2-й эскадрилье. Из всех пилотов, которых я инструктировал по вертолетам, мне больше всего нравилось учить Гриффа. В рабочее время и в нерабочее мы стали близкими друзьями, и наши семьи регулярно собирались вместе. На вечеринках у бассейна, которые мы с Берил устраивали в нашем доме в Хэтфилде, и в саду его собственного дома, Грифф всегда был самым счастливым, готовя барбекю и раздавая "снеки" всем подряд, потягивая ледяное пиво. Я никогда не встречал никого, кто получал бы такое
